Истинная. Ты моя навсегда
Шрифт:
У меня вырывается вздох испуга. Он же… Он же все же не дракон, чтобы вот так летать!
Но никто не двинулся с места. Значит, все хорошо? Ведь так?
И вообще… Почему меня это так волнует? Если с ним что-то произойдет, ведь я буду свободна, так? Я же его личный трофей? Другому-то я не нужна?
Заставляю себя оторвать взгляд от того места, откуда спрыгнул песец, и смотрю на свои руки, лежащие на белоснежном подоконнике. Они служат ярким напоминанием того, что со мной произошло там, в тумане.
Но что это было? Помогли ли той девушке? Или песец смог помочь только мне? И то только потому, что я для него трофей?
Пальцы сами сжимаются в кулаки, несмотря на боль от ссадин, пронзающую до самого локтя. Надо взять себя в руки и уже перестать превращаться в мягкое, податливое тесто каждый раз, когда я оказываюсь рядом с Керни.
Захлопываю окно и задергиваю шторы. Они же справятся и без того, чтобы я за ними наблюдала? В конце концов, именно Керни же успешно справляется с туманом.
Но если это так… То для чего вообще туман пришел сюда, если известно, что здесь Керни? И что вообще скрывается за этим туманом?
С трудом развязываю шнуровку платья, стягиваю его с себя и перешагиваю через него, когда оно тяжело падает к моим ногам. Я оставляю изрядно потрепанное платье прямо там, где сняла и иду в ванную.
Ванна наполняется теплой водой, но погружение в нее оказывается не таким приятным, как я ожидала. Она обжигает все ссадины, которые я сегодня себе заработала, пока бегала по городу в тумане.
Но я упрямо сажусь и беру мочалку, начиная стиснув зубы смывать грязь и запекшуюся кровь. То, что мне больно, отвлекает от зудящих в голове мыслей о поцелуе с Керни.
Я так ухожу в себя, что не сразу замечаю, как в ванную вплывают две служанки. Они забирают у меня мочалку, добавляют в воду какой-то принесенный раствор и принимаются за работу.
— Его Величество прислал отвар с каплей драконьей крови, — говорит брюнетка. — Должно быстро зажить.
— Я оставила на столике ваш обед, — говорит блондинка. — Чай успокаивающий, наш лекарь лично готовил по распоряжению Его Величества.
Сколько мне внимания. Я должна… Сказать спасибо? Или от меня Керни ждет чего-то другого? Он ведь так и не объяснил ничего…
В четыре руки меня легко отмывают и почти приводят в порядок. К концу процедур, часть ссадин действительно подзажили, а часть как минимум перестали гореть. Мне помогают надеть легкое домашнее платье и оставляют снова в одиночестве.
Надо же… Я даже чувствую себя в разы лучше, чем до ванны. Хорошо драконам, наверное, что даже капля их крови помогает человеку восстановиться.
По мягкому ковру, приятно проминающемуся под босыми ногами, подхожу к своему платью и поднимаю. Наверное, стоит отдать его, чтобы почистить. Интересно, почему служанки не забрали?
А в следующий момент я понимаю, что безумно рада тому, что они не сделали этого. Потому что из кармана выпадает записка. Учитывая, что записки последнее время не приносят мне ничего хорошего, сначала я отскакиваю от нее как от ядовитой жабы. Даже мелькает мысль поскорее выбросить ее в камин и поджечь.
Но Мару у Зордана. Если это послание от него, я просто обязана прочитать.
Дрожащими пальцами беру записку и раскрываю испачканный листок, пахнущий туманом. Тревога подкатывает к горлу комом тошноты.
«Ты плохо стараешься, Эйра. И начинаешь меня и наших братьев расстраивать. Или, наоборот, радовать: так твоя милая сестричка быстрее станет нашей. Во всех смыслах, конечно.
Ты должна максимально сблизиться с королем. Если ты раньше пыталась быть незаметной, то теперь он должен видеть только тебя, слышать только тебя, доверять только тебе. И мне все равно, как ты этого добьешься.
Мне нужны его тайны.
А иначе… В слезах Мару будешь виновата ты.
Не думай, что сможешь обмануть меня. Я слежу за тобой».
Зажимаю рот, чтобы не вскрикнуть. Сердце замирает, а потом сжимается в комочек, который отказывается перекачивать кровь. Поэтому пальцы немеют, а в глазах плывут разноцветные круги.
Дышать. Эйра! Дыши! Ты справишься. Надо только… Только что? Соблазнить Керни? Залезть к нему в постель?
К своему ужасу, я не вижу в этом ничего плохого. Совсем лишилась стыда и мозгов.
Сминаю записку, закидываю ее в ками и раза с пятидесятого умудряюсь его зажечь. Несколько раз подкидываю дрова, чтобы убедиться, что записка точно сгорела, что этой дряни в моей комнате не будет.
Но, Пресветлый, когда?! Когда эта записка оказалась в моем кармане? Кто-то ведь должен был совсем близко оказаться ко мне! Он… Он следит за мной.
От этого холодок пробегает по моей спине, а волосы на затылке встают дыбом.
Обед и ужин после этих новостей кажутся совершенно безвкусными, хотя выглядят потрясающе… Я даже запаха почти не чувствую.
Чай, который так и не смогла заставить себя выпить в обед, все же выпиваю на ночь и только после этого засыпаю глубоким, спокойным сном.
— Госпожа, — заставляет меня выплыть из марева сновидений голос служанки.
Тихий, нежный. Мне даже не хочется возмущаться, что меня будят, настолько ласково она это делает.
— Его Величество сказал, что времени терять нельзя. Церемония должна пройти сегодня, и вы тогда отправитесь в столицу, — когда я открываю глаза, говорит служанка и покачивает в руке расческу. — И он настаивает, чтобы вы присутствовали.