Истинное мужество. Реальные истории о героизме и мастерстве выживания, сформировавшие мою личность
Шрифт:
Как-то внезапно ослабели и собаки. Убив пару наиболее истощенных, мужчины сами потащили сани. «Паршиво», — писал Моусон в своем дневнике. Разумеется, нет ничего приятного в том, что приходилось есть животных, к которым они успели привязаться.
Собаки стали такими тощими, что на них не держалась упряжь. Пришлось кинуть им на съедение одного из собратьев, которого они сожрали вместе с костями и шкурой.
Через девять дней после смерти Нинниса Моусон и Мерц решили избавиться от лишнего веса на санях. Это означало, кроме всего прочего, выбросить и винтовки. Отныне им предстоит убивать собак ножом, заливаясь кровью и слушая невыносимый вой животного. «Отвратительный и удручающий процесс», — как позже отмечал Моусон.
Затем начался сильнейший снегопад, снизивший видимость до нулевой. Усугубил и без того невыносимое положение шквалистый ветер, достигающий 50 километров в час. Необходимо было спрятаться в укрытии, но в распоряжении путешественников был лишь шаткий тент. Проблема была очень серьезной. Падающий на хлопковую ткань снег таял под воздействием тепла печи и пропитывал водой одежду. Высушить же ее не было никакой возможности. Мокрые вещи в такой мороз могли довольно быстро погубить человека. Люди постоянно мерзли и не могли заснуть от холода. Природа не давала им никакой передышки. Работающая печь растопила также лед под ними, и вода впиталась в ткань спальных мешков. Стоило выключить печь, как вода мгновенно замерзала, превращая мешок в ледяной кокон.
Превозмогая трудности, они преодолевали день за днем. Моусон стал замечать, что его товарищу тоже нездоровится.
Желудок Мерца отказывался переваривать собачье мясо. В то время как Моусон ел сырую печень, тот лишь грыз засохшее печенье. Последствия не заставили себя ждать. Моусон заметил, что кожа на ногах Мерца стала слезать кусками. Кроме того, он отморозил пальцы. Шокированный видом своих рук, он укусил себя за палец и ничего не почувствовал. Тело его умирало. Через три недели он уже не мог вылезти из спального мешка и заставлял себя проглотить лишь несколько ложек порошкового детского питания, хранившегося про запас.
Моусон настаивал, чтобы товарищ лег в сани и он потащит его вперед по ледяной пустыне. Мерц с трудом согласился. Но в противном случае его пришлось бы оставить на произвол судьбы.
Мерцу с каждым часом становилось все хуже. У него началась дизентерия, и он справлял нужду прямо в штаны. Моусону приходилось руками выгребать жидкие массы из промокшей насквозь одежды.
Его болезнь тоже прогрессировала. От недоедания и сырости кожа начала сходить, особенно между ног, где трение было особенно сильным. Появлявшаяся на ее месте новая кожа, по словам Моусона, «была плохой заменой прежней». Стали выпадать волосы. Кожа отваливалась пластами и скапливалась в носках. Время от времени приходилось вытряхивать из них дурно пахнущие комки.
К 7 января ситуация с Мерцем стала критической. Опорожнения стали бесконтрольными, начался бред и приступы.
Мерц умер в два часа ночи 8 января.
Моусон похоронил друга в снегу, прочитал молитву и пошел дальше. Тело товарища навсегда принадлежало Антарктиде.
Теперь он мог заняться собой. Десятидневный запас продуктов он растянул на двадцать шесть дней, что не могло не ослабить его организм. А впереди было еще 160 километров.
Моусон понимал, что, скорее всего, не выживет, однако записал в дневнике: «Я до самого конца буду прикладывать все свои силы».
За два дня Моусон не смог сделать ни шагу. Ему не позволяли сильнейший ветер и снегопад.
Теперь на месте слезшей кожи не появлялась новая. Кожа в паху совершенно стерлась от постоянного трения о мокрую одежду.
Когда погода позволила ему продолжить путь, он преодолел лишь милю. Боль в ногах не давала двигаться. Сняв носки, он увидел, что на ступнях нет кожи, а ткань пропиталась кровью.
Моусон был в растерянности. Разумеется, ходить он не мог. Необходимо сначала вылечить ноги. Он смазал окровавленную плоть ланолином — животным воском, получаемым из шерсти овец, — и постарался прилепить обратно куски отвалившейся кожи, чтобы защититься от заражения, обмотал бинтом и вновь надел носки. Сжав зубы, Моусон встал на ноги и, стараясь не думать об обмотках из жира и старой кожи на окровавленных ступнях, продолжил путь.
Следующим вечером он обнаружил, что забыл завести часы, а ему необходимо было знать точное время, чтобы вычислить долготу. Теперь он не мог сделать и этого.
Проблемой стало не только охваченное болью тело. Он утратил способность ориентироваться.
И все же Моусон не сдался.
После изнурительного дня пути он сварил собачьи сухожилия и приготовил «прекрасный питательный суп на ужин». То, что блюдо доставило ему удовольствие, многое говорит нам о его состоянии.
Каждый день приходилось обматывать ноги зловонной кожей и отправляться в путь.
Антарктида вытянула из него все силы, лишила всего, однако у нее в запасе оставалось еще немало подлостей, уготованных человеку.
Это произошло 17 января. Моусон тащил сани, обмотав веревку вокруг тела, когда почувствовал, что лед проваливается под ногами. Он ступил на тонкий лед, образовавшийся над трещиной.
Расщелина шириной два метра лишала возможности за что-либо ухватиться.
Моусон провалился вниз.
В случае выживания в экстремальных условиях человеку порой помогает только удача. На этот раз она оказалась на стороне Моусона.
Он думал, что сани свалятся вслед за ним, но повозка чудом застряла в снегу и устояла. Теперь он висел над бескрайней пропастью на веревке длиной четыре метра.
У него был единственный выход — поднять свое измученное тело наверх. Вы пробовали подтянуться по канату? Это довольно сложно. А представьте, сколько это требует сил, если организм истощен, кожа отваливается кусками, мышцы почти атрофировались, а температура много ниже нуля. Не стоит забывать, конечно, и о том, что мокрая одежда увеличивает вес тела.
Трясясь от холода, страха и пугающего одиночества, Моусон приступил к осуществлению почти невозможного плана. Он решительно отказывался умирать.
Дюйм за дюймом он продвигался вверх и был уже почти у края льдины, когда раздался треск. Отколовшийся кусок свел все его усилия к нулю. Он вновь погрузился в пропасть. Его жизнь вновь зависела от крепости каната и устойчивости саней. Позже он называл свое положение самым безнадежным в жизни, а борьбу тяжелейшей.
Конец мог быть легко достижим. Следовало лишь выпутаться из веревки и рухнуть в бездну, избавив себя от дальнейших страданий. В какой-то момент он понял, что не контролирует руки, пальцы скользят по веревке.