Источник вечной жизни
Шрифт:
Павел упрямо опустил глаза в землю, не говоря ни слова.
– Ладно, это уже неважно, – вздохнул Никодим. – Но если я еще раз узнаю, что кого-то из моих врачей или сестер в течение длительного времени нет на отделении, их будут ожидать большие неприятности – вы в курсе, что я слов на ветер не бросаю!
По молчанию врачей Лиля поняла, что, судя по всему, зав не преувеличивает.
– И чтобы больше никаких ссор в песочнице: мы тут не делим кубики и формочки, мы людей пытаемся лечить, и они не должны страдать только потому, что мои врачи никак не могут между собой договориться! Теперь оба – вон отсюда! – приказал он. – А ты, – обратился он к Лиле, – останься.
Внутренне трепеща, Лиля судорожно пыталась
– Итак, – начал Никодим, когда дверь за спиной Кая и Павла закрылась, – я хочу услышать всю историю от тебя.
Запинаясь, Лиля описала заведующему вчерашнюю ситуацию. Выслушав девушку, Никодим покачал головой.
– Ты должна усвоить здешние правила, – сказал он. – Во-первых, ординаторы никогда не влезают в дела врачей – за это можно по носу получить. Если возникает проблема – сразу ко мне. Вчера я отсутствовал, поэтому прощаю на первый раз. Хорошо, что ты обратилась к Каю, потому что он все правильно сделал, но это одновременно и очень плохо.
– Как это? – не поняла Лиля.
– Видишь ли, между Каем и Павлом существует, как бы это поточнее выразиться, соперничество. Оба они – наши лучшие кадры, примерно одного возраста и с большим опытом, хотя Кай как хирург добился гораздо большего в своей области, и Павлу этот факт не дает покоя. Кай, в свою очередь, терпеть не может Дмитриева. Лично я всегда стараюсь развести их по разным углам и сделать так, чтобы они сталкивались как можно меньше. Естественно, задачка эта не из простых, так как они все же работают на одном отделении. И тебе также следует учитывать специфику отношений в наших рядах: Кай и Павел – как вода и масло, их лучше не смешивать, а то все вокруг забрызгаешь, ясно?
– Ясно...
– Ну вот и молодец, – с облегчением подытожил Никодим. Он в отличие от большинства руководителей терпеть не мог ругать своих подчиненных, и каждая такая стычка давалась ему тяжело. – Теперь иди работай и, бога ради, держись подальше от разборок, ладно?
Лиля и сама разборок не любила, но как, черт подери, узнать, когда и при каких обстоятельствах следует прятаться «в кусты», если на отделении между врачами такие сложные отношения? Интересно, кого еще ненавидит Павел Дмитриев, и с кем «терки» у Кана Кая Хо – наверное, нужно расспросить кого-нибудь поподробнее, чтобы впоследствии не вляпаться снова! Но в одном Лиля был уверена на сто процентов: она поступила правильно, обратившись к корейцу, потому что в результате больная получила помощь. Возможно, Павел теперь пересмотрит и весь порядок лечения и подберет ей другие, более подходящие обезболивающие – разве они все здесь не затем, чтобы, насколько возможно, облегчать жизнь пациентам?
Вместо Рыбы дежурила другая девушка, поэтому Лиля не могла поговорить с медсестрой о том, что произошло, зато во время обеденного перерыва она заметила одиноко сидящего за столиком Алексея Родникова, с унылым видом жующего капустный салат.
– Привет, – сказала она, подсаживаясь со своим подносом, на котором находилась котлета неправильной формы и подозрительно темного цвета в окружении плохо протертого пюре.
– Я бы на твоем месте здесь мяса не брал, – пробормотал парень, с опаской глядя на котлету, словно она могла, как враг из засады, напасть на него, скакнув прямо с Лилиного подноса. – Хотя, с другой стороны, разве ж это мясо...
– Что это у тебя с настроением? – полюбопытствовала она. – Заболел?
На самом деле, как уже успела понять Лиля, Алексей по натуре являлся неисправимым пессимистом, однако сегодня он был как-то особенно не в духе.
– Это все из-за праздника, – тяжело вздохнул физик, ковыряя вилкой в салате. – Главный велел всем присутствовать – корпоративная солидарность, понимаешь... А кому он вообще нужен, праздник этот?
– Что за праздник?
– Ты что, объявлений не читаешь? В пятницу мы празднуем год со дня открытия Центра – подумаешь, какое событие! В общем, будет какой-то там концерт с приглашенными артистами, а потом банкет. Разумеется, никого приличного не пригласят – на это денег нет, да и банкет, скорее всего... У тебя как с танцами?
– Никак, – честно ответила Лиля. Она ходила на дискотеки всего пару-тройку раз за всю жизнь и, как правило, пока ее подруги плясали с кавалерами, подпирала стенку: ну не выглядела девушка желающей развлекаться, и все тут!
– Вот и у меня – никак, – понимающе кивнул Алексей. – Если бы не распоряжение главного, я бы и не пошел, но он выразился достаточно ясно, а мне неприятности не нужны... А ты, я смотрю, уже врагов себе наживаешь?
Он перевел разговор на другую тему так неожиданно, что Лиля не сразу сообразила, о чем говорит физик.
– Да я про Дмитриева и Кана, – пояснил он в ответ на ее недоуменный взгляд. – Тебе удалось снова вбить между ними клин!
– Да не хотела я ничего вбивать! – обиделась Лиля. – Я только пыталась помочь человеку...
– Понятно, что не хотела. Поговорку слыхала: благими намерениями вымощена дорога в ад?
– Послушай, ну откуда мне было знать, что Павел и Кай не ладят?
– Да и не надо тебе знать – просто не вмешивайся! Не успела приступить к работе, как уже стала причиной скандала...
– А что за кошка пробежала между этими двумя? – решилась задать вопрос Лиля, поняв, что сейчас, возможно, ее единственный шанс все выяснить.
Алексей задумчиво посмотрел на нее, сдвинув очки на кончик носа.
– Это давняя история, – произнес он наконец. – Началась еще в старой клинике... Павел и Кай давно знакомы – учились на одном курсе в Меде. Павел пошел в аспирантуру, а Кай сразу начал практиковать. Дмитриев так и не сумел защититься – не поладил с научным руководителем, и тот его выкинул. Кай за это время поднабрался опыта, поработал в Южной Корее и Израиле, защитился, а потом пришел в больницу к Никодиму, тогда еще не заву. Кай вообще – хирург-онколог широкого профиля, но, так как специализировался он по нейрохирургии, Никодим буквально «вырвал» его с хирургического отделения и перетащил к себе. Павел тогда уже работал, и у них с Каем начались настоящие гонки на выживание: каждый считал себя лучше другого и пытался всячески это доказать. На соперничество смотрели сквозь пальцы, считая, что оно может даже в какой-то степени пойти на пользу. А потом, как говорится, «случилось страшное».
– И что же? – выкатила глаза Лиля, подавшись вперед.
– От Павла сбежал первый пациент.
– Да ты что?
– Ага, представляешь? Он вообще-то хороший врач, но вот с людьми ведет себя... Короче, боятся его пациенты. А Кай, хоть и суров с виду, нянькается с ними, как с малыми детьми, разговоры разговаривает, журнальчики почитывает, имеет кучу знакомых в Институте ядерных исследований. Там есть большой иммунологический отдел, занимающийся нетоксической терапией, и частенько Кай направляет пациентов туда, что затем позволяет делать операции, при которых заведомо не все опухолевые ткани удаляются... Понимаешь, наше отделение – одно из самых тяжелых, и порой здесь главное не вылечить, а просто существование облегчить. А для того, чтобы все-таки вылечить, нужно действительно этого хотеть – и неважно, кто именно поможет пациенту, Кай заинтересован в том, чтобы он получил всю возможную помощь. А Павел... Ты пойми, я ничего плохого о нем не скажу, но он хочет, чтобы больные понимали, что он – их единственная надежда. Он берется за любую операцию, если верит, что сможет победить, и отказывается, если чувствует, что не сумеет. Павел не считает нужным искать другие пути, звонить кому-то и направлять собственного пациента к тому, кто знает и умеет что-то лучше него самого, вот в чем штука.