Источник
Шрифт:
Стэфан опустился к заводи, и принял облик дриады. Ребенка по-прежнему не было видно ни на берегу, ни в воде. Вдруг он заметил Аларет, пробиравшуюся сквозь длинные ивовые ветви к Стэфану.
– Как ты так быстро сюда попала?
– удивился Стэфан, застыв на миг от удивления. Его глаза увеличились вдвое и уставились на нее. Но в следующее мгновение он уже позабыл об Аларет, и принялся сбрасывать с себя рубашку и пояс.
– Я бежала следом за тобой.
– пожала плечами Аларет, приблизившись к Стэфану.
– Нигде не видно Доа?
– Нет.
– покачал головой король и вручил дриаде свою одежду.
– Держи.
Аларет уставилась на скрученную в ком одежду, всунутую ей
Вода ужасно щипала глаза. У нее был земляной привкус, отдававший вкусом стоячей воды и гниющих цветов. Стэфан тщательно высматривал на дне заводи малейшие признаки ребёнка. Благодаря поцелую Ву ему не составляло трудности дышать под водой, но мутная вода, огромный слой ила и длинные водоросли, захватившие всю заводь, а так же отвратительнейший вкус воды, чрезвычайно затрудняли поиски. В ушах барабанил стук его собственного сердца. Словно из тьмы глубокого колодца доносились отлуния голоса Аларет. Все это отвлекало Стэфана от поиска ребенка, а время безразлично утекало.
Вдруг в уголке глаз он что-то заметил. Еще не успев понять, что же именно он обнаружил, Стэфан бросился туда. Это оказалась тряпичная кукла. В мути воды он разглядел глаза из двух черных округлых камешков, соломенные волосы, ручки и ножки куклы. Намокнув, она потяжелела и опустилась на дно. Было мало вероятности, что девочка была рядом с куклой. Но в груди Стэфана что-то непривычно вздрогнуло в то время как он обводил взглядом колышущиеся то в одну то в другую сторону водоросли, и он, повинуясь внутреннему голосу, стал разгребать руками водоросли.
Доа все-таки спасла свою куклу, и, должно быть, любовно прижимала ее к себе, когда поток быстрой реки принес ее в заводь. Однако потом длинные водоросли, или, может быть, гриндилоу, утащили ее под воду и связали. Стэфан схватил ребенка и начал рвать цепи водорослей, сдерживавшие ребенка. Как только он разрывал одни, тут же обнаруживал, что девочку держат другие зеленовато-синие веревки. Стэфан сетовал, что оставил свое оружие в городе - сейчас оно было бы очень кстати.
Он прислонился ухом к груди ребенка. Тяжелый груз немного спал с его плечей - ее сердце все еще билось, однако, очень тихо и слабо. Словно боялось издать громкий звук. Почти все водоросли были вырваны, когда вдруг что-то крепко ухватилось за плечо Стэфана. Он обернулся, не выпуская из объятий Доа. Огромные глаза цвета молнии, совершенно без зрачков и ресниц таращились на него. Первая мысль о рыбе рассеялась почти мгновенно. Он увидел длинный растянувшийся рот, из которого выглядывали острые зубы. Достаточно острые, чтобы перегрызть глотку, но недостаточно длинные, чтобы сделать это с первого раза. Рука, похожая на человеческую, однако, с тремя пальцами и широкими перепонками между ними, держала Стэфана за плечо. На голове существа развевались пышные плавники, похожие на волосы. Оно все было землянисто-зеленого цвета, словно лягушка. Это был гриндилоу.
Существо злобно зашипело, подаваясь вперед к Стэфану. Свободной рукой он ударил его по плоской морде, но этим только разозлил гриндилоу. Он попытался вырвать ребенка из объятий Стэфана. В этот миг король крепко схватил гриндилоу за лапу. Существо взвизгнуло, но не убежало, продолжая свои попытки схватить их. Тень сомнения брезжила в его разуме, но Стэфан был слишком занят, чтобы позволить ей разгореться сильнее и донести сомнения до логической части его разума.
Отвлеченный сражением с существом, Стэфан не замечал, что опускается все ниже на дно озера, вода становится мутнее и темнее. Малоуспешно пиная существо и отбивая его попытки схватить ребенка, Стэфан упустил из виду других гриндилоу, окружавших их. Когда же его обхватили сразу шесть рук, он понял свою ошибку. Он обозлился на самого себя за то, что позволил себе быть таким идиотом, за то, что не спас ребенка и сам погибнет в бессмысленной схватке с гриндилоу. Свирепая ярость вспыхнула в его сердце. Он так разозлился, что почувствовал, как жар охватывает все его тело. Мгновенно гриндилоу застыли, вытаращив на него свои огромные глаза. Они отдернули лапы от Стэфана, словно ошпаренные. Затем истерично завопили и юркнули изо все сил в водоросли.
Стэфан не знал, что он сделал, но подозревал, что вновь сменил облик, напугавший гриндилоу. Однако, когда он выполз на покатый берег заводи недалеко от Аларет, все еще всматривавшейся в воды реки в поисках девочки или Стэфана, он вновь выглядел, как дриада. Аларет схватила ребенка и принялась откачивать и согревать ее. Стэфан, хватаясь руками за траву, вытянул свое тело на берег, и откинулся на спину, тяжело переводя дыхание.
Вернувшись в город, Стэфан отдал Доа - живую и почти уже веселую - ее отцу. Мать девочки повисла у Стэфана на шее с благодарственными выкликами. Он мягко ее отстранил от себя.
– Не стоит.
– тихо сказал он - Я делал то, что мог сделать. Так должен поступать каждый.
Мать и отец Доа продолжала благодарить его. На их взволнованный голос сбежались и другие жители города. Поняв, что сделал Стэфан, они тоже присоединились к родителям ребенка и начали восхвалять короля за его отважный поступок - все знали, какие опасные существа водятся в озерах и заводях. Хранительница, пришедшая на гул толпы, спасла Стэфана от восхвалений и благодарственных речей дриад. Взяв его под руку, она увела Стэфана в храм. Там, у огня, хранительница вручила ему бутылку медовой водки и теплое одеяло. Водка, золотисто-желтоватого цвета, словно в ней притаилось осеннее солнце, приятно согревала. Запах таил в себе свежесть луговых трав, летнего ветра и, конечно, мягкую сладость липового меда. Она играла бриллиантами в бликах пламени очага, мерцая в зеленоватой бутылке.
– Погрейся немного.
– заботливым тоном произнесла она.
– А потом ты мне расскажешь, как ты справился.
Стэфан отпил несколько глотков из бутылки.
– Ничего особенного.
– пожал он плечами - Я дышал под водой благодаря поцелую русалки. Правда, глаза очень болят от той грязи, что плавала в воде. Но усилия того стоили.
– он одарил хранительницу своей самой сладкой улыбкой.
– А как ты справился с гриндилоу?
– оглядываясь на Стэфана, спросила хранительница.
– Там было только одно существо. И я слышал, что их пальцы очень хрупкие.
– соврал Стэфан. Конечно первым делом он попробовал сломать существу пальцы, как это делалось в легендах из его детства. Но россказни его няни, которыми она развлекала Стэфана перед сном, оказались полнейшей ерундой. Ничего не вышло.
– А как быстро сломались эти хрупкие пальцы?
– мягко спросила хранительница.
– М-м, не очень быстро.
– Стэфан сделал вид, что задумался.
– Ну, вы же знаете, как это бывает, когда спешишь: минута ровняется за десять.
– Счастье, что он был только один.
– Да.
– протянул Стэфан, выдержав ее взгляд.
– А сколько пальцев было?
– тем же мягким тоном спросила хранительница.
– Ну, я не считал, но точно не больше шести и не меньше одного.
– вновь он расплылся в сладкой улыбке.
Хранительница недоверчиво взглянула на короля. Она бросила на него взгляд, говорящий о том, что она понимает, что Стэфан говорит ложь. Но, так же ее взгляд говорил о том, что она позволит этой лжи существовать. Стэфан хмыкнул. Они обменялись говорящими взглядами.