Исток Миллиона Путей (весь цикл)
Шрифт:
– Благодарствую, - произнёс Видень, проходя в прихожую.
– А нас Локиан и интересует.
Следом за ним вошёл Свелан, тепло улыбнувшийся и слегка поклонившийся Белке. А потом...
Белка даже ахнула. Олирд рассказывал ей о Юне, но она не могла предположить, что та настолько сильно похожа на Наталью Берсеньеву - её мать, убитую Трайдиртом. Белка не выдержала и эмоционально озвучила эту мысль.
– Юнония! Как же ты похожа на свою маму!
Юне было немного необычно слышать это от девушки, выглядевшей моложе неё самой, но она
– Наверное, - ответила Юна, приветливо улыбаясь.
– Мне трудно судить, я её никогда не видела.
– Я тебе обязательно покажу её фотографии, - пообещала Белка и вернула своё внимание к 'главе делегации'.
– Прошу, пожалуйте за стол. Сейчас я быстренько накрою.
– Спасибо, красна девица, - слегка улыбнулся Видень.
– Но мне не след здесь долго задерживаться. Позволь взглянуть на внука твоего.
– Может быть, послать вестника за Олирдом, учитель?
– спросил Свелан, глянув на Юну и Белку.
– Не стоит, - отозвался Видень.
– Он постигает новое и накапливает силы. Не след отвлекать его.
– Я приведу Локиана, - с этими словами Белка ушла в дальние комнаты за мальчиком. Её не удивило намерение Виденя поглядеть на Локиана. Олирд предупреждал её, что древний верд ищет возможность вернуть мальчику память, в которой должны были храниться важные для них сведения о том, кто выдавал себя за Свидирта.
Удивило её другое. В мальчике, когда она вела его за руку в гостиную, где расположился Видень, чувствовалось какое-то сильное внутреннее напряжение. Казалось, его вполне можно объяснить обычным детским смущением перед встречей с чужыми взрослыми дядями и тётями, но чутьё Белки будто подсказывало ей, что дело не только в этом.
Видень подошёл к Локиану и возложил руки на его голову. Мальчик при этом взялся своими руками за его запястья.
– Успокойся, малец, - с улыбкой сказал Видень.
– Постарайся ни о чём не думать. А ты, Юна, подсоби мне.
Вердиана приблизилась и присоединила свои усилия к усилиям верда, аккуратно вливающего в голову мальчика светлую энергию, которая по замыслу должна была устранить из его сознания барьеры, блокирующие доступ к воспоминаниям о первых семи годах его жизни (по крайней мере, к той их части, которую ребёнок уже фиксирует в своей памяти).
Юна стояла рядом и внимательно смотрела на руки Виденя, мерцающие тёплым желтоватым светом. Она старалась не отвлекаться, помогая учителю. Но почему вдруг привлекло её внимание какое-то ритмичное подёргивание пальцев мальчика, лежащих на запястьях Виденя? Они даже слегка постукивали... Что-то насторожило её в этом. Вспомнилась техника гипноза, которой хорошо владели некоторые её старшие сёстры... Ну нет, в самом деле, нельзя же приписывать это маленькому мальчику! Он такой милый, такой беззащитный, у него и так нелёгкое было детство...
Юна вновь сконцентрировалась на руках Виденя.
– У вас ничего не получается, да?
– спросил, вдруг, Локиан тихим, но чётким голосом.
– Не знаю, малец, - отчего-то неуверенно ответил Видень.
– Я не чувствую более никаких барьеров в твоей голове. Кажется мне, что память твоя должна быть открыта. Не вспомнил ли ты что-либо?
...- Ты помнишь и знаешь всё, что надо, фомор. Ты готов!
– голос ровный и мрачный, как эхо тяжёлого прибоя в ночной прибрежной пещере...
– Нет, не вспомнил...
– из глаз мальчика покатились слёзы.
– Сильно голова болит... Как сделать, чтобы не болела?
Белка умоляюще посмотрела на Виденя, но не решилась вмешаться. Однако верд и сам прекратил свои манипуляции, а вместо того послал мальчику поток энергии, снимающей головную боль.
– Легче?
– спросил он.
– Да, - всхлипнул Локиан, утирая слёзы.
– Ну всё, малец, иди отдохни. И постарайся что-нибудь вспомнить теперь, ибо не вижу я более преград для этого...
Локиан посмотрел на Белку. Та кивнула с большим облегчением, и мальчик убежал к себе в комнату.
Видень повернулся к Белке.
– Прости, хозяюшка, что так всё обернулось.
– Да ничего, что вы, - поспешно ответила Белка.
– Спасибо вам, что попытались. Никто из местных врачей тоже ничего поделать не может. После того, как анализы подтвердили, что он сын Кридирта, я мальчика к кому только не водила. Но без толку. Современная медицина никак не может восстановить его память. Как такое вообще возможно?
В голове притихшей Юны вдруг родилась сакраментальная мысль:
'Очень даже возможно, если восстанавливать ничего не нужно! Что, если эта амнезия придумана им самим?'.
Не могла Юна избавиться от подозрений в адрес мальчика, вызвавшего столь странную реакцию чувствительной природы Рагосты. Сын Тирселлы от Кридирта - сына Природного верда... Тема необычной природы детей вердиан будоражила Юну по вполне понятным причинам, ибо имела непосредственное отношение к её собственной жизни. А эта дробь пальцами? Перед глазами Юны вновь встала сцена в Йотунхальде, где Корса чуть не убила Оритрига, использовав свою способность к быстрому гипнозу. Что, если Локиан унаследовал эту способность от матери? Тирселла была сильнее всех сестёр... Как бы понаблюдать за этим загадочным мальчиком?
Жизнь сама подсказала ответ на этот вопрос. Когда они стали прощаться. Белка вдруг предложила Юне немного погостить у неё.
– Мы с Локианом тут одни сидим, скучаем. Мужчины неизвестно когда вернутся. Останься пока. Я тебе фотографии Наташи покажу, чаю попьём, поболтаем.
Юна с радостью согласилась.
Целуя Свелана на прощание, она тихо прошептала ему на ухо:
– На всякий случай, будь наготове. Если что, жди птицу-вестника.
Гермерит нахмурился.
– Это твои подозрения насчёт мальчика?
– так же тихо спросил он.