Исток Миллиона Путей (весь цикл)
Шрифт:
Кошт вдруг осёкся и, посмотрев на фомора, сказал:
– Впрочем, это тебе ни к чему. Твоя задача в том, чтобы, тенью следуя за нашими... хм... друзьями в Хьёлль, выполнить там два важных дела.
– Я слушаю, создатель!
– прорычал Локиан.
– Вот и хорошо, слушай. И тогда силы наши возрастут, а армии пополнятся очень любопытными отрядами, - Кошт сиреневозубо улыбнулся.
– Итак, тебе надлежит сделать вот что...
На убитую горем Ульяну смотреть было невыносимо тяжело. Она буквально
В былые годы (и даже века) своей юности он, может, и воспринял бы это легче. Тогда он не общался с отцом десятками лет, тогда он менял женщин и друзей с лёгкостью и беспечностью. И это был обычный для большинства вердов образ жизни. Но теперь... За эти годы, что дали ему семью и близких друзей-братьев, он изменился и привязался к ним ко всем. Потеря малолетнего сына причинила Годиру неимоверную боль. Когда схлынула первая волна слепого горя и огненной ярости, он задумался о многом. Вспомнил он и то, как поддавался безудержному гневу Оритриг, переживая за своих близких, и осознал, что теперь понимает его лучше. Но Оритриг, ставший Олирдом, справился, а значит, справится и он. Не будь он сыном Свидирта!
В это время ощутил Годир и особую духовную близость с покойным отцом. О, если бы только можно было вернуть его и сказать всё то, что он не успел сказать раньше...
Белка и Юна не отходили от Ульяны ни на шаг, утешая её как могли. Свид и вернувшийся из Ири Кридирт пытались разговорами отвлечь Ставра, ошеломлённого потерей брата.
Олирд, выждав момент, завёл с Годиром разговор, который был необходим.
– Эта мразь действовала не по своей инициативе, - сказал он, наливая и протягивая Годиру рюмку водки.
Пили они очень мало, но сейчас это было необходимо, чтобы успокоить взвинченные до предела нервы. Можно было, конечно, погасить все эмоции, погрузив себя в длительную медитацию. Но в такой ситуации хотелось дать волю обычным человеческим чувствам.
Олирд впервые, пожалуй, осознал со всей отчётливостью, что личная потеря кого-то близкого 'здесь и сейчас' гораздо болезненнее, чем даже знание о гибели миллионов людей, но 'где-то'. По крайней мере, даже когда он проживал в своей памяти жизнь Стрия, известие о катастрофе миров, устроенной Коштом, было воспринято им легче, чем сейчас - гибель семилетнего Влада.
– Кошт послал, - бесцветно пробормотал Годир, поднося рюмку к губам.
Верды выпили, не чокаясь.
– Думаю, да, иного объяснения нет, - ответил Олирд.
– Жаль мы не взяли этого урода живым - порасспрашивали бы.
– Избавьте, светлые Боги!
– Годир резко мотнул головой.
– У меня было бы искушение растянуть его смерть на месяцы, а я не хочу такого творить.
Олирд тяжело вздохнул.
– Из Хляева рода сей выродок. Неплох был сам Хляй, но породил гадкое потомство, - сейчас его устами говорил Стрий.
– И магию гадкую! Коль будет воля моя, запрещу я её, как запретил когда-то метаморфоз...
Годир поднял на него глаза, понимая, что говорит сейчас с древним Природным вердом.
– Что делать дальше, мастер стихий?
– спросил он глухо.
– Не успокоюсь я теперь, пока Кошту не отомщу!
– Отомстишь!
– пообещал Олирд-Стрий.
– А дальше нам вот что делать. Я с сыновьями и Свеланом в Хьёлль сойду на дно Недр. Добудем седьмой альпарг. А вы со Ставром дом оберегайте и женщин наших.
Щека Годира дёрнулась. Он бросил на друга взгляд, исполненный негодования.
– Без меня на рожон полезешь? А я что же, значит, уже ни на что не годен? Оберечь меня от опасностей хочешь? Думаешь, раскис я совсем?
Олирд вскинул руку в успокаивающем жесте:
– Погоди, брат, не гони волны крутые. Поверь, мне было бы в сотню раз спокойней и надёжней, если бы ты рядом был в опасном походе. Но ты видишь сам, что дом наш теперь в опасности, ибо врагу известен. Не могу я его защиту только младшему поколению доверить, силы ещё не те у них. А Виденя оставлять не хотелось бы. Ибо его помощь в Хьёлле понадобится...
– Прав отец мой вновь рождённый, - раздался от двери в комнату голос Виденя.
– Ты, Годир, разумен и надёжен, тебе тылы доверить не страшно. Жаль, Эйолка с нами нет, была бы эта миссия его. Но ты с этим справиться должен.
Олирд положил руку на плечо Годира и заглянул в его глаза:
– Брат, я доверяю тебе самое ценное, и Свелан доверит. Наши женщины, его не рождённый ещё ребёнок - под твоей защитой. Твоей и Ставра. Думаешь, это не важная роль?
– Важная!
– Годир мрачно улыбнулся.
– Я её принимаю. Идите в Хьёлль, и удачи вам. Но, - взгляд его стал невероятно жёстким, - к Кошту мы пойдём вместе!
– Обязательно!
– кивнул Олирд.
Видень наполнил три рюмки.
'Я верю, любимый, ты найдёшь самый правильный путь!'.
Эти слова Белки вновь и вновь повторялись в мыслях Олирда, позволившего себе небольшой 'тайм-аут' для размышлений. Ему действительно необходимо было хорошенько обо всём подумать, чтобы найти верный путь.
Оставив Материнский мир, Олирд выбрал в ИМПе первый попавшийся образ одного из миров Первой Вершины и шагнул в... безбрежную пустыню. Оказавшись там, верд огляделся и грустно улыбнулся. Пожалуй, лучшего ландшафта для его раздумий было и не пожелать. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилались песчаные волны, тихо и печально шуршащие под сухим ветром. Рыжие дюны под безоблачным небом удивительным образом сочетали в себе и тревожное предостережение, и безмятежное спокойствие. Здесь нечему было тревожить уединённый покой и сосредоточенность.
Взобравшись на вершину одной из дюн, Олирд опустился на колени, а затем принял позу, именуемую в йоге позой горы. Закрыв глаза, он постепенно погрузился в бескрайнее море спокойствия, слившись с энергиями этого мира.
Ему предстояло выработать реальный и эффективный план того, как одолеть Кошта. При этом он понимал, что расклад сил явно не в его пользу. У Кошта шесть альпаргов. Шесть! А ему лишь предстоит попытаться отыскать седьмой. То есть, в лучшем случае будет сила одного камня против силы шести. Комментарии излишни.