Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы

Седых Николай Артемович

– Скажите Ежову, пускай заходит.

Пропустив наркома, Поскребышев плотно закрыл за ним дверь.

– Товарищ Сталин, – сказал Ежов, – сегодня Примаков дал собственноручные показания о том, что во главе заговора стоит Тухачевский, связанный с Троцким. Кроме того, он назвал еще 40 видных военных работников, участвующих в заговоре.

Сталин взглянул на маленького наркома:

– Оглашайте список.

Ежов открыл свой знаменитый блокнот.

– Да, – задумчиво произнес Сталин, когда нарком закончил чтение своего мартиролога, – Тухачевский-то каков фрукт, а? А ведь неделю назад здесь, в этом кабинете, честное слово давал, что не виноват.

Дворянин, между прочим.

– Тухачевский? Честное слово? – Ежов рассмеялся, подобострастно заглядывая в желтые глаза вождя. – Что оно для него по сравнению с карьерой? Агентура сообщает: эмигрантская пресса обнародовала обстоятельства побега поручика Тухачевского из германского плена.

– И какие они, эти обстоятельства?

– Комендатура офицерского лагеря, в котором содержался Тухачевский, разрешала военнопленным прогулки за оградой. При условии, если они давали подписку, скрепленную честным словом. Этим пользовались англичане и французы, и не бегали. Тухачевский дал честное слово и, воспользовавшись им, убежал. Пленные считали это неслыханным неджельтменством. С точки зрения офицерской чести – позорнейший поступок.

Сталин потемнел лицом.

Через четверть часа сияющий Ежов вышел из его кабинета».

Так получил Ежов во время ночного приема у Сталина 21 мая 1937 г. разрешение арестовать «гиганта военной мысли, звезду первой величины в плеяде выдающихся военачальников Красной Армии». Именно так характеризовал Г. К. Жуков Тухачевского в своих «Воспоминаниях и размышлениях».

Однако мы забежали несколько вперед.

В Россию Тухачевский вернулся в бурные октябрьские дни. В марте 1918 г. ему удалось, при неизвестных нам обстоятельствах, лично встретиться с В. И. Лениным. Ленин остался доволен своим собеседником, эта встреча не один раз сохраняла жизнь будущего Маршала Советского Союза от многих неприятностей, в том числе и связанных с его офицерским прошлым.

Вместе с тем, получив индульгенцию от самого Ленина, «выдающийся военный теоретик» из царских офицеров быстро превратился в «корифея марксизма» и активно включился в компанию троцкистов по травле офицеров Русской армии, в том числе, разумеется, и своих бывших товарищей. Как уже упоминалось выше, топил он их не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова, причем обосновывая свое людоедство теоретически.

Так, в июле 1919 г. в докладе своему шефу, Троцкому, Тухачевский писал: «Уже пришло время заменить их (офицеров царской армии) коммунистами». Свои взгляды на эту проблему он развил в и докладе, представленному тому же Троцкому 19 декабря 1919 г.: «…для того чтобы понимать характер и формы Гражданской войны, необходимо сознавать причины и сущность этой войны. Наше старое офицерство, совершенно не знакомое с основами марксизма, никак не может и не хочет понять классовой борьбы, необходимости и неизбежности диктатуры пролетариата.

Поэтому генералам совершенно непонятны условия комплектования армии…».

Из изложенного следует, что ему, вчерашнему подпоручику, были понятны условия комплектования армии великой страны, России, а генералам, окончившим академию Генерального штаба, прослужившим всю свою сознательную жизнь в этой же армии, – непонятны.

Однако уже в начале Гражданской войны большевикам стало ясно, что без подготовленных командных кадров воевать невозможно. По инициативе В. И. Ленина 8 декабря 1918 г. была открыта Академия Генштаба. На торжественном ее открытии от имени ЦК РКП(б) и ВЦИК Свердлов обратился к слушателям и преподавателям с

речью, в которой утверждалось, что создать Красную Армию можно, только дав «этой Красной Армии коммунистический пролетарский состав».

Так, поняв якобы суть классовой борьбы, но, не понимая ничего в военном деле, Троцкий, Свердлов и примкнувший к ним Тухачевский изгнали и уничтожили старые кадры из военно – учебных заведений, оставили их без научных школ, и, таким образом, надолго лишили армию нашей страны мозгов, ибо для возрождения таких школ требуются не одно десятилетие.

Очевидно, что военные академии, как и любое высшее учебное заведение, без подготовленных должным образом преподавателей и научных школ существовать не могли.

Точнее, существовать-то военные академии могли, как здания, а вот готовить должным образом командиров для Красной Армии – не могли. Могли только делать вид, что они готовят якобы высококлассных специалистов, готовых хоть завтра защитить страну в современной войне. В мирное время такая показуха сходила с рук, однако, до первой схватки с серьезным противником. Далее – конфузия, как это было у Тухачевского под Варшавой; у Ворошилова – на линии Маннергейма; у Тимошенко и Жукова – с взятием через два дня после начала Великой Отечественной войны Люблина; у Кулика – в Белоруссии и Керчи; у Буденного – под Киевом и Москвой.

Однако уже во время Гражданской войны всем также было понятно, даже пламенным революционерам, что в высших военных учебных заведениях вообще-то не могут быть преподаватели со средним, а тем более, с начальным образованием. Как же это тогда академия?

Поэтому в уже 1920 г., по инициативе Троцкого, «за глубокие знания теории и истории войн» Тухачевский, окончивший среднее учебное заведение (Александровское военное училище), был приказом причислен к лицам с высшим военным образованием. Случай с присвоением высшего образования уникальный и, скорее всего, единственный за всю историю нашей страны.

Известны редкие случаи, когда за конкретные выдающиеся практические результаты при создании военной техники без защиты диссертации разработчикам уникальной по эффективности техники присваивали ученую степень доктора наук. Например, выдающемуся конструктору – оружейнику Василию Алексеевичу Дегтяреву, окончившему несколько классов церковноприходской школы, проработавшему более 10 лет на оружейном заводе в Туле и после этого ставшему еще в Первую мировую войну мастером Сестрорецкого оружейного завода, было, по инициативе И. В. Сталина, присвоено за оснащение новым оружием Красной Армии воинское звание генерал – майор, и присуждена ученая степень доктора технических наук.

Заслуги этого конструктора перед страной огромны: почти все стрелковое оружие, с которым встретили советские войска немецко – фашистские орды, было сконструировано В. А. Дегтяревым и его учениками С. Г. Симоновым, Г. С. Шпагиным, П. М. и М. М. Горюновыми. Особенно эффективным оказалось противотанковое ружьё Дегтярева, ПТРД, созданное им в тяжелом 1941 г. Именно это ружьё во многом решило исход борьбы с немецкими танками в первые годы войны, в том числе под Москвой и Сталинградом.

Так, летом 1942 г. на подступах к Сталинграду Петр Болото вместе с четырьмя бронебойщиками отбил атаку 30 немецких танков. Из 15 уничтоженных танков 8 подбил лично П. Болото. В январе 1943 г. рядовой 3–й гвардейской армии Ф. Старцев из противотанкового ружья поджёг 15 немецких танков, посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза.