Истоки медвежьей Руси
Шрифт:
Упоминания о необычных воинах, богатырях, боевые качества которых выходили далеко за пределы человеческих возможностей, существуют в сказках, мифах, преданиях, былинах практически у всех народов. Вспомним и наших богатырей из русских народных сказок и былин. Однако одним из самых таинственных и загадочных персонажей прошлого является, конечно, скандинавский берсерк.
С древнейших времен «боевая раскраска» воинов имела, скажем «по-современному», свой имидж. Каждое племя воевало под символом какого-нибудь животного, являющегося их тотемным зверем, которому они поклонялись. В некоторых источниках упоминается о полном подражании воинов своему тотемному зверю, – от движений до его образа жизни. Оттуда, наверное, и пошли выражения «сильный как бык» или «храбрый как лев».
Примером подражания тотемному зверю, как своему боевому наставнику, служил
А у скандинавских берсерков медвежий культ играл основную роль. Вероятно, это отразилось в их повседневной одежде – наброшенной на голое тело медвежьей шкуре, почему собственно эти воины и получили такое название. Однако, как отмечают некоторые исследователи, правильней было бы назвать берсерка не просто человек-воин «в медвежьей шкуре», а как «некто в медвежьей шкуре, воплотившийся в медведя». Именно воплотившийся в медведя, а не просто одетый в его шкуру.
В более поздние времена термин берсерк стал синонимом слова воин или, скорее, разбойник, потому что под этим именем подразумевался такой воин, который был подвержен приступам бешенства, необузданной ярости. Причем во время боя берсерк мог прийти в такое исступление, что его сила увеличивалась многократно, он абсолютно не замечал физической боли, и, что самое страшное для своих и тем более для чужих воителей, берсерк часто совершенно не мог контролировать собственные действия. То есть если он «заводился», то могли пострадать и свои и чужие. Норвежские конунги предпочитали иметь в своих войсках таких бешеных воинов, но обыкновенные люди старались избегать общения с ними, поскольку берсерк всегда представлял потенциальную опасность для окружающих, а справиться с ним было практически невозможно. Именно поэтому в мирное время, в промежутках между боевыми походами, берсерки жили отдельно от основного поселения на почтительном расстоянии, на огороженном высоким частоколом участке.
Берсерком мог стать не каждый, об их появлении сложно что-нибудь сказать. Некоторые считают, что эта редкая способность впадать в «звериную ярость» передавалась по наследству из поколения в поколение, ей невозможно было научиться. В одной из саг, например, говорится о человеке, имевшем 12 сыновей, и все они были берсерками: «У них было обычаем, находясь среди своих и почувствовав приближение ярости, сходить с корабля на берег и кидать там большие камни, выворачивать с корнем деревья, иначе в ярости они покалечили бы или убили родных и друзей».
Как один из способов достижения необходимого транса перед боем у них использовалось вино, галлюциногенные растения, в частности обыкновенный мухомор; не исключено, что уже в то время использовались и какие-то наркотические вещества, а иногда местными колдунами применялся гипноз.
«Сага об Инглингах» описывает, что в бою берсерки «рвались вперед без доспехов, грызли края щитов как бешеные собаки или волки, пуская пену изо рта, и были сильными словно медведи или быки. Они убивали врагов с одного удара, но ни огонь, ни железо не могли ранить их самих. Они нападали стаей с ужасными воплями и воем, как дикие звери, и никто не мог их остановить».
По словам сподвижника Рене Генона, последователя эзотерических учений Ганса Зиверса, практика ритуальной ненависти максимально полно сохранилась именно в «берсеркерстве». По его мнению, берсеркеры, так он их называет, относятся к арийскому братству Кшатриев, касте воинов, о которых упоминалось выше, причем только к той ее части, которая знала секрет «боговселения в битве» или «Одино-вселения» (Один – главный бог и бог войны у скандинавов). В самом слове берсерк, считает Г. Зиверс, есть корень ber, обозначающий медведя
Обычно берсерки умирали сами, потому что убить их в бою было невозможно. Смерть могла их настигнуть после битвы от обыкновенного нервного истощения (сердечного приступа), либо от потери крови (во время боя, в трансе, они не замечали ранений).
Г. Зиверс подметил эту интересную черту норвежских берсеркеров, – мирное время они больше всего проводили во сне, т. е. спали почти круглосуточно (кстати, вспомним зимнюю спячку медведей). Часто они погружались в сон так глубоко, что даже во время морских походов викингов, когда назревала критическая ситуация нападения противника, их приходилось будить с огромными усилиями. Но когда берсеркера все же удавалось разбудить (иногда лишь под конец сражения) его священный гнев был беспределен, и его вступление в битву, как правило, однозначно разрешало исход боя [93] .
93
Зиверс Г. Метафизическое буйство арийского медведя // Элементы, № 7, М., 2000.
С закатом викингской эпохи воины-медведи становятся изгоями, начиная с XI века термин берсерк, наряду с другим – викинг, употребляется только в негативном смысле. Более того, с наступлением христианства этих человеко-зверей стали изображать как существ, одержимых бесовскими силами. В «Саге о Ватисдале» рассказывается, что прибывший в Исландию епископ Фридрек обнаружил там много берсерков. Они творят насилие и произвол, отнимают женщин и деньги, а если им отказывают, то обидчика убивают. Они лают подобно свирепым псам, грызут край щита, ходят босыми ногами по раскаленному кострищу, без попыток хоть как-то контролировать свое поведение – сейчас бы их назвали «беспредельщиками». По отношению к населению острова они стали настоящими изгоями. Поэтому по совету новоприбывшего епископа берсерков начали травить, как зверей, отпугивать огнем и забивать насмерть деревянными кольями (т. к. считалось, что «железо» не берет берсерков), а их тела сбрасывались в овраг без погребения. После XI столетия в сагах вы уже не найдете упоминания об этих удивительных людях-медведях.
Глава 3
Культ медведя у русского народа
Путешествуя по северу в 1876 году, шведский географ и естествоиспытатель Г.Г. Сандберг обнаружил на правом берегу реки Золотицы большое количество кремневых изделий в виде «громовых стрелок», а также странные фигурки каких-то животных. Эти находки заставили Сандберга предположить, что на берегу Белого моря «было место производства каменных орудий, откуда они могли расходиться по всему северу России» [94] .
94
Антропологическая выставка 1879 г. Вып. 2. – Отдел доисторический, II. – Отдел доисторических древностей. / Составлено Д.Н. Анучиным. – С.5.
Узнав об открытии шведского ученого, в 1877 году по заданию Комитета по устройству Антропологической выставки Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии из Москвы на Север отправились ученые Н.К. Зенгер и А.И. Кельсиев. На неолитической стоянке у д. Нижняя Золотица на берегу Белого моря ими было обнаружено более пятидесяти экземпляров кремневых орудий – скребков, ножей, пилок, «громовых стрелок». Находок было так много, что местная ребятня их просто собирала шапками и приносила московским ученым.