Истоки ненависти
Шрифт:
Он ничего не ответил, и даже когда Лупо вышла, не открыл глаза. «Как же ты права, дорогая, — он слегка покивал головой, — как же ты права… но я не нахожу в себе сил. Я устал… от всего устал. Устал быть командиром несуществующего отряда. Устал от постоянной ответственности и ожидания, что в очередной раз нас предадут те, кому мы доверяем. Мне просто хочется вернуться в прошлое… моё беззаботное прошлое…»
Залитая летним Ольмиром долина перед холмом, где зелёным морем колыхалась высокая сочная трава, благоухала цветочным ароматом. Тёплый ветер донёс до носа
Урси сидел на поваленном ветром дереве у самого края спуска вниз, чувствуя, как знакомые руки гладят его волосы. Защебетали в Своевольном лесу птицы, распуганные верещанием рыжего непоседливого беота-чудика Вульпи, со всей скоростью носящегося между толстых стволов вековых дубов.
— Ничего не меняется, всё те же, всё также, — усмехнулся знакомый голос рядом, мигом стерев блаженную улыбку с лица медведя, — опять мечтаешь?
— Лункс… — он открыл глаза и посмотрел на улыбающегося рыся, сидевшего рядом с ним, закинув ногу за ногу.
— Нет, ты что?! Я твой неизвестный старший брат, переселившийся в тело нота, — в привычной для него манере забурчал рысь, — ну что я тебе рассказываю, ты и сам всё знаешь.
Урси опустил взгляд вниз и коротко хмыкнул. «Если это и сон, то он однозначно хороший, — подумал он, наблюдая, как Кари и Арги собирают по долине цветы, сплетая их в венки, — как я по вам скучаю…»
— Да ладно, расслабься, косолапый, — Хара убрала руку с его плеча, перестав трепать волосы, и легонько стукнула в плечо, — мы ж не на войне. Чего ты такой серьёзный стал?
Он поднял на неё взгляд. Красные секторированные глаза светились счастьем и улыбкой. Длинные чёрные волосы развевали от ветра, и Хара, засмущавшись, схватила их кончики, зарывшись в них носом.
— Чего ты так смотришь? — она опустила голову, но продолжала смотреть на него, улыбаясь.
— Любит он тебя, — хмыкнул Лункс, многозначительно дёрнув ухом, — но ты же знаешь, из него это признание клещами не вытянешь, так что: «Спасибо дорогой друг, что сделал это за меня. Сам бы я в жизни не осмелился такое сказать»!
— Неправда! — воскликнул Урси, под звонкий смех Хары. — Я в состоянии сказать! Просто…
— Папа! — на шею рыся бросилась, обхватив руками, Лунги, целуя его в щёку. — Пап, ты представляешь, мы в лесу настоящую рысь видели!
— А, это Арсений, твой дальний лимнерийский родственник, — тот состроил задумчивую мину, — вроде, троюродный дядя по материнской линии.
— Я всё слышала! — отозвалась внизу Арги, погрозив Лунксу кулаком, но Лунги весело захихикала шутке.
— Так я-то что? — наигранно удивился тот. — Зато теперь мы знаем, откуда у тебя такая симпатия к рысям.
— Лункс!
Позади слышался топот множества ног. Хара встала с бревна, отправившись навстречу Хиру и Харси, в две руки несущих целую охапку дров. За ними, напевая песенку, вприпрыжку бежала Кири, то и дело дёргающая зайчонка за уши и хвост.
— Вот и хворост для ночного костра, —
— В город? — он перевёл взгляд на Рахнак. — Но… разве люди перестали нас бояться?
— Да ты чего, пап? — удивился Хиру, бросая дрова на траву под корни ближайшего дуба. — Откуда ж в Рахнаке люди?
— Этот мир такой, каким мы его себе представляли, друг, — произнёс Лункс, поднимаясь и помогая Арги и Кари взобраться на холм, — и в нём не осталось места людям. Всё старое умирает вместе с теми, кто неспособен понять новое.
— Но где они?
Вместо этого рысь показал рукой на город. Присмотревшись, Урси даже встал с места, приоткрыв рот от удивления. По улицам ходили анроты и беоты, блестя сизыми лицами на фоне белёных домов с зелёными крышами. Анимагены ходили в школы, на работу, гуляли в парках и ездили на энергомобилях. В ресторанах и кафе звучала лёгкая музыка, пахло выпечкой и звучали голоса посетителей.
— Идём, — Лункс взял его за руку и потащил вниз по холму к берёзовой роще, — сам всё увидишь.
— Возвращайтесь к обеду, — окликнула их на последок Кари, помахав рукой.
Сочная трава шелестела под ногами, и только сейчас Урси увидел, что одет не в комбинезон, а в старую одежду Мастера — клетчатую рубашку и потёртые джинсы. Свежий воздух вновь расслабил его механизм, и с каждым шагом он всё больше успокаивался. «Это место стало таким тихим, — войдя под сень берёз, он заметил притаившуюся чуть поодаль от дороги парочку молодых анротов — рыжеватого мальчишку и темноволосую девочку, положившую голову ему на плечо, — и это действительно то, что мы хотели бы видеть. Но люди…»
— Они сами выбрали свою судьбу, — произнёс Лункс, вышагивая рядом, — и не нам судить их выбор.
— Но разве мы не должны стать едиными с ними? Разве не за это боролись?
— Мы боролись и боремся за жизнь. Но мы действительно стали едиными. Смотри, — он показал пальцем на фигуру ещё одного анрота впереди.
Если бы не серая куртка, лежащая на пеньке рядом, он бы не узнал его. Броннан Итай, диггер, одиночка и мастер-следопыт, сейчас сидел в позе «лотоса» медитируя под звуки природы. Услышав шаги и голоса он открыл глаза и улыбнулся приближающимся беотам. Даже усы и борода остались при нём, хотя Урси знавал мало анротов, решившихся отращивать их.
— Сидите, сидите, — благосклонно кивнул Лункс собравшемуся подняться Брону, — мы просто мимо проходили, не волнуйтесь.
— Было бы о чём, — пожал плечами тот, вновь подставив сизое лицо под пробивающиеся из-под листьев лучи, — там твои заказы приплыли, — напоследок сообщил он, — сегодня к вечеру доставят.
— Сам заберу, — отмахнулся рысь, — а, ты же не знаешь, — заметил он недоумевающее выражение лица Урси, — после Мастера, я и Арги теперь заведуем его мастерской. Тихая жизнь в Своевольном лесу у маленького городка — что может быть лучше?