Истоки Нила
Шрифт:
– Да, это очень грустно, - сказал м-р Бенсон.
– Однако как любезно, что вы пришли и сообщили нам.
– Его седые волнистые волосы были ровно подстрижены "под горшок", а поскольку Боб не заметил белой кожи на затылке, значит, он уже довольно давно стриг их таким образом.
– Не хотите ли чаю со льдом?
– И все же, он быстро отошел, - сказала миссис Бенсон, являвшаяся по роду деятельности женщиной, и дело у нее было не из маленьких.
– Папа, по-моему, у нас нет чаю со льдом. Когда настанет мой черед, мне хотелось бы умереть именно так. Может, лимонаду?
– Если то, что пила Китти, - остатки лимонада, значит лимонада больше нет. Масоны устраивают хорошие похороны. Вправду хорошие похороны. Я подумывал, не вступить ли мне в ложу, да все как-то не могу собраться. По-моему, есть немного джина. Мама, нет ли там джина? Боб, как насчет стаканчика доброго прохладного джина с сидром? Кит нам сейчас приготовит.
Боб тихо сказал, что это звучит очень заманчиво. Он сидел в большой прохладной гостиной, несколько углубившись в парусиновое кресло. Четверть часа назад он с небольшим трудом обнаружил, _который_ из домов на Перчэс Плейс занимают Бенсоны, и подошел к нему, ощущая нечто вроде страха и трепета. Конечно, он очень сильно вспотел. Не-так-уж-недавно выстроенный крашеный деревянный дом - просто уловка, сказал он сам себе. Внутри обнаружится множество бесшумных машин, в которые опускают карточки, а из них выползают бесконечные гладкие ленты. И тогда мощный широкоплечий молодой человек с волосами, подстриженными так коротко, что ясно видны шрамы на черепе, преградит Бобу путь и с холодной спокойной уверенностью скажет: "Да?"
– Э-э-э, м-м-м, м-р Мартенс сказал, чтобы я зашел к м-ру Бенсону.
– Среди людей, связанных с нашей организацией, нет м-ра Мартенса, а м-р Бенсон уехал в Вашингтон. Боюсь, вам нельзя сюда входить: тут все секретно.
И Боб, крадучись, отправится восвояси, ощущая согнувшейся потной спиной презрительный взгляд Плечистого.
Но ничего подобного не произошло. Ничего даже похожего на это.
М-р Бенсон помахал конвертом, повернувшись к Бобу. "Вот вам надувательство, если хотите, - сказал он.
– На него попалось уж не знаю сколько честных коллекционеров и торговцев тоже: принц Абу-Какой-то прилетает сюда из Псевдо-Аравии, не имея расходного счета. Связывается кое с кем из бессовестных дельцов, я мог бы назвать их по имени, но не стану, снимает копии со всего це-ли-ком этого выпуска конвертов авиапочты, предварительно отштемпелеванных. Наживает кучу денег. Летит обратно в Псевдо-Аравию - буме!
– ему отрубают голову!", и он от души рассмеялся при мысли о столь скором незамедлительном отмщении. С точки зрения м-ра Бенсона, это свершилось явно во имя филателистической этики, и он ни разу не задумался о династических интригах среди нефтяных пашей.
– Китти, ты не приготовишь нам попить чего-нибудь холодного?
– спросила миссис Б.
– Бедный старина Пит, он приходил к нам обедать по воскресеньям от времени до времени, и столько лет подряд. Это что, Бентли идет?
Боб просто сидел, впитывая в себя покой и прохладу, и не сводил глаз с Китти. Китти держала крохотный трафарет, вырезанный в форме звездочки, и с его помощью аккуратно покрывала лаком пальцы ног. Ему с трудом удалось поверить, что она существует на самом деле. "Неземная" - вот слово, описывающее ее красоту, и "неземная" - единственное слово, способное описать ее. Длинные-длинные волосы неописуемого золотого цвета падали ей на лицо в форме сердечка всякий раз, как она наклонялась к очередному пальчику безукоризненных очертаний. А платье на ней было как у ребенка в книге Кейт Гринэвэй.
– Ах, Бентли, - сказал Б. старший.
– Ты знаешь, что случилось? Дядя Питер Мартенс позавчера совершенно неожиданно скончался, а этот джентльмен, его друг, приехал сообщить нам об этом; какая предупредительность, правда?
Бентли сказал: "А-х-х-х". Бентли был подросток лет пятнадцати в обрезанных у колен джинсах и кедах с вырезами на носках, подъеме и пятках. Одежды выше пояса на нем не имелось, а через загорелую безволосую грудь четким изгибом протянулась надпись "ГАДЮКИ", нанесенная красной краской по трафарету, она начиналась как раз над левым соском и заканчивалась ровно под правым.
– А-х-х-х, - сказал Бентли Бенсон.
– Пепси нету?
– Ну я же просила тебя принести, - мягко сказала ему мать.
– Бентли, приготовь, пожалуйста, хороший большой кувшин джина с сидром, только _себе_ джина добавь чуть-чуть, возьми отдельный стакан, да не забудь. Бентли сказал: "А-х-х-х" и отбыл, почесывая грудь прямо над ярко-красной буквой "И".
Безмятежный взгляд Боба перемещался с одной фотографии, стоявшей на каминной полке, на другую. Он слегка приподнялся, показал рукой. "Кто это?" - спросил он. Молодой человек чем-то напоминал Бентли, а чем-то отца Бентли.
– Это мой старший сынок, Бартон младший, - сказала мама Б.
– Видите, какой славный на нем жилет? Так вот, сразу после войны, Барт служил тогда на флоте, он прикупил в Японии отрез замечательной парчи и послал его домой. Я хотела сшить из него красивую пижамную куртку, но материала не хватило, так что вместо нее я сшила красивый жилет. Бедный старенький дядя Питер, ему этот жилет так понравился, что он сфотографировал Барта в нем. И знаете что? Через несколько лет многоцветные жилеты стали очень популярны, а Барту к тому времени его жилет, конечно же, надоел ("Ну конечно", - пробормотал Боб), и он продал его мальчику из колледжа, который на лето нанялся в "Литтл и Харпи". Выручил за него 25 долларов, и в тот вечер мы все вместе ездили в центр города обедать.
Китти изящно нанесла еще одну звездочку на ноготь.
– Понимаю, - сказал Боб. Спустя мгновение он переспросил - "Литтл и Харпи"?
– Да, те самые. Издатели. Барт и его младший брат Элтон работали рецензентами издателя. Элт сначала работал в "Литтл и Харпи", а потом ушел к "Сыновьям Скриббли", Барт тоже какое-то время проработал в "Скриббли". "Они сотрудничали во _всех_ самых крупных издательствах, - с гордостью сказала мама.
– О, _они-то_ не на помойке найдены, нет, сэр".
– Все это время она теребила пальцами кусок яркой материи, а теперь вдруг поднесла руки с этой материей к голове, пальцы ее мелькнули словно вспышка и - вот она уже в безупречном, безукоризненном, причудливо свернутом тюрбане.
Пришел Бентли с кувшином в одной руке и пятью стаканами - по одному на каждый палец - в другой. "По-моему, я тебя просила смешать себе питье отдельно", - сказала ему мать. Не обращая внимания на "А-х-х-х" своего младшенького, она повернулась к Бобу. "У меня целая корзина таких кусочков Мадраса, - сказала она, - и шелковых, и хлопчатобумажных... и они у меня весь день из головы вон не идут. Ну вот, я как раз вспомнила, как эти старухи с островов Вест-Индии обвязывали их вокруг головы, когда я еще девочкой была... и теперь у меня, конечно, все это само собой получилось! Как смотрится?" - спросила она.
– Очень мило смотрится, мамочка, - сказал Барт старший. И добавил: Знаешь, я готов биться об заклад, они куда лучше прикрывают бигуди, чем эти косынки, которые повязывают женщины.
Боб Розен тоже был готов побиться на этот счет об заклад.
Значит, вот оно что и вот оно где. Истоки Нила. Как старому Питеру Мартенсу удалось их обнаружить, Боб не знал. Он полагал, что со временем узнает. Как же им это _удается_, что это у них такое, художественная индивидуальность или какой-то "непостижимый талант" вроде телепатии, ясновидения, способности предугадать счет и сколько выпадет в кости? Он не знал.