Истоки славянской письменности
Шрифт:
Итак, что мы имеем? Какой из списочных вариантов ни возьми, тот ли, где идёт речь о книгах, тот ли, где о «письменах», к выводу об отсутствии у славян письма он не приводит.
Если же продолжить анализ предложения, то вывод будет как раз иной: письмо у славян в языческие времена существовало. «Чертами и резами» славяне «четяху и гадааху». Большинство исследователей переводит «четяху и гадааху» как «читали и гадали». Если читали, то, значит, было что читать, письменность была. Некоторые учёные (в частности, В. А. Истрин) дают перевод «считали и гадали». Почему даётся такой перевод, в принципе понятно. Замена всего одного слова ведёт к большим последствиям. Выше мы говорили, что советская историческая наука с конца 40х годов XX века стала придерживаться мнения о существовании у славян дохристианского письма. Но собственным, непосредственно родившимся
На основании всего изложенного мы даём следующий перевод начала трактата Храбра: «Ведь прежде славяне не имели книг (букв), но чертами и резами читали и говорили (писали)».
Почему так подробно остановились на анализе всего одного предложения из «Сказания о письменах»? Дело в том, что от результатов этого анализа зависят две вещи. Во-первых, разрешение вопроса о степени развитости славянской письменности. Во-вторых, признание наличия письма у славян как такового. Вопросы поставлены в такой «перевёрнутой» последовательности не случайно.
Для официальной советской (сейчас — российской) исторической науки здесь, собственно, нет проблемы, особенно мучиться над переводом данного предложения не надо (разве что с чисто филологических позиций, ратуя за правильный перевод древних слов на современный язык). Указание на наличие у славян пиктографии есть, так сказать, «в чистом виде». Ну и слава богу! Большего нам и желать нечего.
Но пиктография — это начальная стадия в развитии письма, письмо крайне примитивное. Некоторые исследователи и письмом её не считают, чётко отделяя пиктографию, как мнемотехническое средство, от фонетизированной письменности (II, 40; 21). Отсюда уже всего один шаг до того, чтобы сказать: «Картинки картинками, а письма-то у славян не было».
Мы же, со своей стороны, следуя за рядом учёных, попытались показать, что слова черноризца Храбра не только не отрицают наличия у славян письменности, не только указывают на наличие у них пиктографии, но говорят о том, что славянское письмо носило довольно развитый характер.
Перейдём к свидетельствам других источников. О письме у восточных славян сообщают арабские путешественники и учёные. Ибн Фадлан, который во время пребывания у волжских болгар в 921 году видел обряд погребения одного руса, пишет: «Сначала они развели костёр и сожгли на нём тело, а затем построили нечто подобное круглому холму и водрузили в середине его большую деревяшку тополя, написали на ней имя этого мужа и имя царя русов и удалились» (II, 31; 109).
Арабский писатель Эль Масуди, умерший в 956 году, в своём сочинении «Золотые луга» утверждает, что он обнаружил в одном из «русских храмов» пророчество, начертанное на камне (II, 31; 109).
Учёный Ибн эль-Недим в труде «Книга росписи наукам» передаёт относящийся к 987 году рассказ посла одного из кавказских князей к князю русов. «Мне рассказывал один, на правдивость которого я полагаюсь, — пишет Ибн эль-Недим, — что один из царей горы Кабк послал его к царю русов; он утверждал, что они имеют письмена, вырезываемые на дереве. Он же показал мне кусок белого дерева, на котором были изображены, не знаю, были ли они слова или отдельные буквы» (II, 31; 109–110). Сообщение Ибн эль-Недима особенно интересно тем, что он даёт зарисовку упоминаемой им надписи. Но об этом ниже.
Ещё один восточный автор, персидский историк Фахр ад— Дин (начало XIII века), утверждает, что хазарское «письмо происходит от русского» (II, 31; 110). Очень интересное сообщение. Во-первых, речь идёт о неизвестном науке хазарском письме (по-видимому, руническом). Во-вторых, данное свидетельство заставляет задуматься о степени развития славянского письма. Видимо, эта степень была довольно высока, раз письмо заимствуют другие народы. В-третьих, встаёт вопрос: что же представляла собой славянская письменность? Ведь у хазар-то (поскольку они тюрки) предполагается руническое письмо. Не была ли рунической и русская письменность?
От сообщений восточных авторов перейдём к авторам западным, точнее автору, ибо в «нашем арсенале» всего одно свидетельство по интересующему нас вопросу. Епископ Мерзебургский Титмар (976—1018) рассказывает, что в языческом храме города Ретры (город принадлежал одному из племён славян-лютичей; немцы называли жителей Ретры «редариями» (II, 28; 212), (II, 58; 164)) он видел славянских идолов; на каждом идоле особыми знаками было начертано его имя (II, 31; 109).
Исключая сообщение Фахр ад-Дина о происхождении хазарского письма от русского, все остальные из вышеперечисленных свидетельств вполне могут трактоваться как говорящие только о наличии у славян пиктографического письма типа «черт и резов».
Вот что по этому поводу пишет В. А. Истрин: «Имена славянских идолов (Титмар), так же как имена покойного руса и его «царя» (Ибн Фадлан), представляли собой, вероятно, нечто вроде изобразительных или условных родовых и личных знаков; подобные знаки часто использовались русскими князьями Х — XI веков на их монетах. Пророчество, начертанное на камне (Эль Масуди), заставляет думать о «чертах и резах» гадания.
Что касается надписи Ибн эль-Недима, то одни учёные считали, что это искажённое переписчиками арабское написание; другие пытались найти в этой надписи общие черты со скандинавскими рунами. В настоящее время большинство российских и болгарских учёных (П. Я. Черных, Д. С. Лихачёв, Е. Георгиев и др.) считают надпись Ибн эль Недима образцом славянского докириллического письма типа «черт и резов».
Выдвигалась гипотеза, согласно которой эта надпись представляет собой пиктографическую маршрутную карту» (II, 31; 110).
Конечно, можно утверждать и обратное, т. е., что речь в этих сообщениях идёт о развитом письме. Однако полемика окажется голословной. Поэтому лучше обратиться к другой группе сообщений, которая однозначно указывает на наличие у славян в дохристианский период весьма совершенной письменности.
«Повесть временных лет» рассказывает, что во время осады князем Владимиром Святославичем Херсонеса (в конце 80х годов Х века) один из жителей Херсонеса по имени Анастасий пустил в стан Владимира стрелу с надписью: «Кладези еже суть за тобою от востока, из того вода идёт по трубе» (II, 31; 109), т. е.: «С востока от тебя есть колодец, из которого вода по трубе идёт в город». Такое сообщение пиктографией не напишешь, это будет очень трудно. Конечно, оно могло быть написано по-гречески. В стане Владимира, безусловно, находились люди, понимавшие греческий язык и по-гречески читавшие. Возможен и другой вариант. В своём сочинении Храбр сообщает об использовании славянами греческих и латинских букв для записи своей речи. Правда, писать по-славянски греческими и латинскими буквами довольно затруднительно, т. к. данные алфавиты не отражают фонетику славянского языка. Поэтому Храбр и указывает на использование этих букв «без устроения», т. е. без порядка, речь передавалась неточно. Тем не менее передавалась. Но никто не может исключить возможность, что своё сообщение Анастасий написал теми самыми «русскими письменами», о которых говорит «Паннонское житие Кирилла». Напомним, что, согласно этому «Житию» Константин (Кирилл) во время путешествия к хазарам именно в Херсонесе нашёл Евангелие и Псалтирь, написанные «русскими письменами», и встретил человека, говорящего по-русски, у которого и научился по-русски читать и говорить. Данное свидетельство «Паннонского жития» — ещё одно доказательство существования развитой системы письма у славян в докирилловскую эпоху.
Вернёмся к русским летописям. В них говорится о письменных договорах, которые Русь заключала с Византией в 907, 944 и 971 годах (заметим, Русь языческая). Летописями сохранены тексты этих договоров (II, 28; 215). Письменные договоры заключают между собой народы, имеющие письменность. Кроме того, в самом тексте этих соглашений можно найти свидетельства о наличии у славян (русов) какой-то системы письма. Так, в договоре Олега читаем: «Аще кто умреть, не урядив своего имения (умрёт, находясь в Византии. — И.Д.), или своих не иметь, да возвратит имение к малым «ближикам» на Русь. Аще ли сотворит обряжение, таковой возметь уряженное ему, кому будет писал наследити имение его, да наследить е» (II, 37; 69). Обращаем внимание на слова «не урядив» и «писал». Последнее говорит само за себя. Что касается первого, то заметим, что «урядить» имущество, т. е. распорядиться им, находясь далеко от дома, на чужбине, можно только в письменной форме.