Историческая библиотека

Сицилийский Диодор

29. (1) Пока происходили эти события, Акорис, царь египтян, будучи в недружественных отношениях с персидским Царем, собрал большое наемное войско; предлагая высокую оплату тем, кто завербовался и покровительствуя многим из них, он скоро побудил множество греков служить ему на войне^[24]. (2) Но не имея способного военачальника, он послал за Хабрием афинянином, человеком известным как осторожный и прозорливый полководец, который также завоевал большую известность личной храбростью. Итак Хабрий, без предварительного разрешения афинского народа, принял назначение и взял на себя командование войсками в Египте и с великой поспешностью готовился воевать с персами^[25]. (3) Но Фарнабаз, которого Царь назначил полководцем персидской армии, заготовил большие запасы военных материалов, а также отправил послов в Афины, во-первых разоблачить Хабрия, который, став полководцем египтян, отвратил, как сказал он, Царя от привязанности к народу Афин, и, во-вторых, призывал их дать ему Ификрата командующим. (4) Афиняне, стремясь заслужить расположение персидского Царя и склонить Фарнабаза к себе, немедленно отозвали Хабрия из Египта^[26] и отправили стратегом Ификрата^[27] действовать в союзе с персами.

(5) Перемирие, которое лакедемоняне и афиняне заключили ранее^[28], оставалось непоколебимым до этого времени. Но теперь спартанец Сфодрий, который был поставлен командующим и был от природы ветреным и легкомысленным, уговорил Клеомброта^[29], царя лакедемонян, без согласия эфоров занять Пирей. (6) Сфодрий с более чем десятью тысячами солдат попытался занять Пирей ночью^[30], но был обнаружен афинянами, и, провалив затею, вернулся, не добившись ничего. Он затем был обвинен перед спартанским советом, но так как цари поддержали его, он избежал наказания^[31]. (7) В результате афиняне, премного раздосадованные случившимся, постановили, что перемирие нарушено лакедемонянами^[32]. Затем они решили объявить им войну и выбрали трех наиболее почтенных граждан стратегами: Тимофея^[33], Хабрия и Каллистрата^[34]. Они постановили призвать двадцать тысяч гоплитов и пятьсот всадников, и снарядить двести кораблей. Они также приняли фиванцев в союз на условиях, равных во всех отношениях^[35]. (8) Они проголосовали также вернуть бывшим владельцам земли, розданные клерухам^[36] и приняли закон, что афиняне не должны обрабатывать земли за пределами Аттики^[37]. Этим великодушным актом они восстановили расположение греков и сделали свое собственное превосходство более прочным.

30. (1) Тотчас многие другие города по указанным причинам побуждались перейти на сторону Афин; и первыми вступили в союз и наиболее страстно города Эвбеи кроме Гестиэи^[38]; ибо Гестиэя, получая от лакедемонян обращение самое великодушное, в то время так как она жестоко пострадала от войны с афинянами, имела очень веские причины оставаться неослабно враждебной к Афинам и вынуждена неукоснительно соблюдать свои клятвы Спарте. (2) Тем не менее в конечном итоге семьдесят городов вступили в союз с афинянами и участвовали на равных в общем совете. Так что с постоянным увеличением сил афинян и уменьшением их у лакедемонян, два государства были уже равными соперниками. Афиняне, видя, что дела идут благоприятно для них, отправили войско на Эвбею, чтобы одновременно защитить своих союзников и покорить противников. (3) На Эвбее незадолго до этого некто Неоген, при содействии Ясона Ферского, собрал солдат и занял цитадель Гестиэи^[39], и тем самым назначил себя тираном этой страны и города Орей. Из-за его жестокого и высокомерного правления лакедемоняне поэтому отправили Ферипида против него. (4) Ферипид сначала пытался уговорить тирана доводами покинуть цитадель, но когда тиран не обратил на него внимания, он призвал окрестный народ к делу свободы, взял город штурмом, и вернул свободу народу Орей. По этой причине народ, который населяет так называемую страну Гестиэйцев, неизменно верен спартанцам и сохраняет нетронутой их дружбу. (5) Хабрий, командующий силами, посланными афинянами^[40], покинул Гестиодиту и укрепил, так называемый, Метрополис, который расположен на естественном крутом холме, оставил здесь гарнизон, а затем отправился на Киклады и склонил на свою сторону Пепарефос, Скиатос и некоторые другие острова, принадлежащие лакедемонянам.

31. (1) Спартанцы, видя, что стремление их союзников к отделению нельзя остановить, положили конец прежней строгости и стали обращаться с городами человеколюбиво. Такого рода обращением и благодеяниями они сделали всех своих союзников более преданными. И теперь, потому что они видели, что война грядет очень опасная и требующая суровых мер, они с честолюбием принялись за работу по подготовке к ней, и в, частности, довели до величайшего совершенства организацию и распределение своих солдат и родов войск. (2) На деле они разделили города и солдат, что подлежали призыву, на десять частей (μόρα)^[41]. Первая часть включала в себя лакедемонян, вторая и третья - аркадян, четвертая - элейцев, пятая - ахейцев. Коринфяне и мегарцы составляли шестую, седьмую - сикионцы, флиунтяне и жители мыса Акте^[42], акарнанцы - восьмую, девятую - фокейцы и локры, и последнюю из всех - олинфяне и союзники, которые жили во Фракии. Они приравнивали одного гоплита двум легковооруженным, а одного всадника - к четырем гоплитам^[43]. (3) Такова была организация и царь Агесилай был назначен главнокомандующим кампании. Он был известен мужеством и осведомленностью в военном искусстве, и был непобедим в предыдущие годы. Ибо всеми своими войнами, особенно, когда лакедемоняне сражались с персами, он добился восхищения. Он дал сражение и одержал победу над войском во много раз многочисленнее его собственного, а потом захватил большую часть Азии^[44], овладел открытой местностью; и, наконец, возможно, добился бы успеха, не отзови его спартанцы из-за политический обстановки, в покорении всей Персидской империи по ту сторону проливов. (4) Ибо он был человеком дела, отважно, но очень благоразумно, участвующим в опасных предприятиях. Соответственно, спартанцы, видя, что масштаб войны требует первоклассного вождя, снова назначили его главнокомандующим всей войны.

32. (1) Агесилай повел свою армию и достиг Беотии в сопровождении всех солдат, численностью более восемнадцати тысяч, среди которых было пять подразделений лакедемонян. Каждое подразделение содержало пятьсот человек. Отряд (λόχος), известный среди спартанцев как скириты^[45], не стоял в строю с остальными, но находился при царе, и шел на поддержку частей, которые время от времени попадали в бедственное положение; а так как он состоял из отборных бойцов, он был важным фактором в генеральном сражении склонить чашу весов и, в целом, решить победу. Агесилай также имел полторы тысячи кавалерии. (2) Затем, перейдя к городу Феспии, где был гарнизон лакедемонян, он расположился станом рядом с ним и в течение нескольких дней его люди отдыхали от тягот похода. Афиняне, осведомленные о приходе лакедемонян в Беотию, сразу же отправили на помощь Фивам пять тысяч пехотинцев и две сотни конницы. (3) Когда эти войска собрались, фиванцы заняли гряду холмов примерно в двадцати стадиев от города и, превратив преграду в укрепления, ожидали нападения противника; ибо репутация Агесилая так напугала их, что они были слишком робки, чтобы ждать его нападения на равных условиях на ровной местности. (4) Что касается Агесилая^[46], он повел свою армию в боевом порядке против беотийцев, и, когда он приблизился, первым делом пустил легковооруженные войска на врагов, таким образом, выявляя их диспозицию. Но когда фиванцы легко с их более высокой позиции отбросили его людей обратно, он повел против них всю армию в закрытом построении, и поразил их страхом. (5) Однако, Хабрий^[47] Афинянин, возглавлявший наемные отряды, приказал своим людям встретить врага с показным презрением, сохраняя в тоже время боевую линию, и, прислонив щиты к коленям, ждать с поднятыми копьями. (6) Поскольку они сделали по единой команде так, как им было приказано, Агесилай, восхищаясь прекрасной дисциплиной врага и их презрительными позами, счел нецелесообразным пробиваться через возвышенности и вынуждать противников показать свою доблесть в рукопашной схватке, и, выяснив путем испытания, что они осмелятся, если будут вынуждены, оспаривать победу, он призывал их спуститься на равнину. Но когда фиванцы не ответили на его вызов, он отвел пехотную фалангу, отправил конницу и легковооруженных грабить беззащитную сельскую местность, и поэтому взял большое количество трофеев.

33. (1) Спартанские советники, которые сопровождали Агесилая, и его офицеры выразили удивление тем, что Агесилай, который по общему мнению был человеком дела и имел более крупные и мощные силы, избегал решающего столкновения с врагом. Им Агесилай отвечал, что, можно сказать, лакедемоняне одержали победу без риска; ибо, когда округа разорялась, беотийцы не посмели выступить на ее защиту; но если, когда враги сами уступают победу, он заставил бы их принять опасности боя, возможно, благодаря неопределенности фортуны, лакедемоняне могли бы даже потерпеть неудачу в борьбе. (2) Тогда, в то время, он, таким своим ответом, оценил возможные исходы достаточно хорошо, но позже, в свете событий, он, как полагают, изрек не просто человеческие слова, но боговдохновенный оракул. Ибо лакедемоняне, выйдя в поле против Фив с могучей армией и вынудив их сражаться за свободу, столкнулись с великой бедой. (3) Они потерпели поражение, а именно, сначала при Левктрах, где они потеряли много солдат из числа граждан и своего царя Клеомброта, а потом, когда они бились при Мантинее, они были разбиты наголову и окончательно потеряли свою гегемонию^[48]. Ибо у Фортуны в привычке, когда люди превозносят себя слишком высоко, неожиданно низвергать их и так учить не рассчитывать на слишком многое. Во всяком случае Агесилай, предусмотрительно довольствуясь своим первым успехом, сохранил армию невредимой.

(4) После этого Агесилай вернулся со своим войском на Пелопоннес, тогда как фиванцы, спасенные стратагемой Хабрия, хотя он свершил множество блестящих военных подвигов, были особенно впечатлены этим эпизодом стратегии и удостоили его статуи, которая была дарована народом и изображала его в этой позе^[49]. (5) Фиванцы после ухода Агесилая, выступили в поход против Феспий, уничтожили выдвинутый аванпост^[50], состоящий из двухсот человек, но после многократных нападений на сам город, не достигнув ничего достойного упоминания, отвели армию обратно в Фивы. (6) Фебид^[51] Лакедемонянин, который имел значительный гарнизон в Феспиях, сделал вылазку из города, опрометчиво напал на отступающих фиванцев и потерял более пяти сотен солдат, а сам, блестяще сражаясь, получив множество ран в грудь, встретил геройскую смерть.

34. (1) Вскоре после этого лакедемоняне снова^[52] выступили против Фив в том же составе, что и раньше, но фиванцы, занимая определенные новые преграды, воспрепятствовали противнику опустошить страну, хотя и не решились дать бой на равнине лицом к лицу против всей вражеской армии. (2) Когда Агесилай выдвинулся для атаки, они выходили навстречу ему постепенно. Разгорелся долгий, яростный и ожесточенный бой, в котором поначалу люди Агесилая возобладали, но потом, когда фиванцы высыпали из города в полном составе, Агесилай, видя множество мужчин, устремившихся на него, отозвал своих солдат из боя звуками трубы. Фиванцы, которые установили, что сейчас они впервые не уступили лакедемонянам, возвели победный трофей, а затем с уверенностью встретились с армией спартанцев.

(3) Что касается боевых действий сухопутных войск, результат был такой. На море примерно в то же время произошло большое морское сражение между Наксосом и Паросом, причина которого заключалась в следующем. Поллис, наварх лакедемонян, узнав, что крупный груз зерна находится на пути в Афины, устроил засаду, выжидая когда зерновозы войдут в порт, намереваясь напасть на грузовые суда. Афинский народ, уведомленный об этом, выслал конвой, чтобы охранять зерно в пути, которое фактически было доставлено в сохранности в Пирей. (4) Позже Хабрий, афинский наварх, со всем флотом отплыл в Наксос и обложил его осадой. Подведя осадные машины против стен и разрушив их, он затем прилагал все усилия, чтобы взять город штурмом. Пока происходили эти события, Поллис, адмирал лакедемонян, зашел в порт, чтобы помочь наксосцам. Горя соперничеством, обе стороны вступили в морской бой, выстраивая боевые линии для нападения друг на друга^[53].(5) Поллис имел шестьдесят пять триер; Хабрий - восемьдесят три. Как только корабли набросились друг против друга, Поллис, возглавляющий правое крыло, первым напал на триремы на противоположном левом крыле, где командовал Кедон Афинянин. В блестящем столкновении он убил самого Кедона и затопил его корабль; и, подобным образом схватываясь с другими кораблями Кедона, и разрушая их таранами своих кораблей, он уничтожил одни, а другие вынудил бежать. (6) Когда Хабрий увидел происходящее, он направил эскадру кораблей под своим командованием, и подал поддержку людям, которые оказались в затруднении, и тем самым избежал разгрома своего флота. Он сам с сильнейшей частью флота в доблестной борьбе разрушил много трирем и взял большое число пленных.

35. (1) Хотя он таким образом взял верх и заставил все вражеские корабли бежать, он совершенно отказался от преследования. Ибо он помнил о битве при Аргинусах^[54] и, что народное собрание, в оплату за великие услуги, исполненные победоносными стратегами, осудило их на смерть по обвинению в том, что они не смогли похоронить павших в битве; следовательно он опасался, так как обстоятельства были почти такими же, что его может постигнуть подобная участь. Соответственно, отказавшись от преследования, он собрал плавающие тела сограждан, спас тех, кто еще был жив, и похоронил мертвых. Если бы он не занимался этим делом, он легко бы уничтожил весь вражеский флот. (2) Со стороны афинян восемнадцать трирем^[55] были уничтожены в битве; у лакедемонян двадцать четыре были уничтожены, а восемь захвачены с экипажами. Затем Хабрий, одержав знаменательную победу, нагруженный добычей, отплыл обратно в Пирей и был с воодушевлением встречен согражданами. Поскольку после Пелопоннесской войны это было первое морское сражение, в котором победили афиняне. Так как в битве при Книде^[56] они дрались не на своих кораблях, но получили в пользование флот Царя и одержали победу.