Историческая библиотека
Шрифт:
13. (1) Этот Ксермодигест, как пишет Диодор, занимающий положение наиболее надежного друга, я думаю, Авдолена, царя пеонов, обнаружил сокровища Лисимаха, или некого другого царя Фракии (Трудно мне оное всё, как бессмертному богу, поведать[23]; ты, кому я говорю, понимаешь). Он открыл венценосцу Фракии сокровища, скрытые под рекой Саргентий, которые он сам, при помощи только пленных, спрятал, поворотив в сторону русло реки, и захоронив сокровища на дне, затем пустил поток и перебил пленных[24].
14. (1) Царь Деметрий осадил Фивы, когда они восстали во второй раз, снес стены осадными машинами и взял город штурмом, но предал смерти только десять человек, которые несли ответственность за восстание.
(2) Царь Деметрий, также овладев другими городами, великодушно обошелся с беотийцами, ибо он отклонил обвинения против всех, кроме четырнадцати человек, которые были главными виновниками бунта.
(3) Во многих случаях следует отказаться
15. (1) Агафокл послал своего сына Агафокла к царю Деметрию заключить договор о дружбе и союзе. Царь приветствовал молодого человека тепло, одел его в роскошные одежды, и дал ему великолепные подарки. Он послал с ним назад Оксифема, одного из своих друзей, якобы получить залог союза, в действительности, чтобы шпионить в Сицилии.
16. (1) Но что касается смерти Агафокла, когда мы дойдем до этого места в повествовании, то что на самом деле произошло, подтвердит только что сказанное.[25]
Царь Агафокл, который пребывал в мире с карфагенянами в течение длительного времени, ныне затеял широкомасштабные военно-морские приготовления; ибо он намеревался вновь переправить армию в Ливию, а своими кораблями перекрыть финикийцам подвоз зерна из Сардинии и Сицилии. Действительно, в предыдущей войне с Ливией, посредством контроля над морем, карфагеняне обеспечили своей стране охрану от опасностей. Царь Агафокл теперь имел полностью снаряженных двести кораблей, квадрирем и сексрем. Тем не менее, он не исполнил свой замысел по следующим причинам. (2) Был некто Менон, сегестиец по происхождению, который был взят в плен при захвате своего родного города[26], и стал рабом царя из-за своей красоты. Некоторое время он притворялся, что доволен принадлежностью к любимцам царя и друзьям; но бедствия его города и произвол в отношении его личности вызывали острую ненависть к царю, и он ухватился за возможность отомстить. Тогда царь, будучи уже в преклонных годах, доверил командование своими войсками в поле Архагату. (3) Он был сыном Архагата убитого в Ливии, и, следовательно, внуком царя Агафокла, мужественностью и силой духа он намного превосходил обычные ожидания[27]. В то время как он расположился станом близ Этны, царь, желая, выдвинуть своего сына Агафокла в качестве преемника престола, первым делом представил молодого человека в Сиракузах, и заявив, что оставит его наследником своей власти, отправил его в лагерь. Архагату он написал письмо, приказав ему передать Агафоклу как сухопутные, так и морские силы. Когда Архагат таким образом понял, что другому выпало стать наследником царства, он решил составить заговор против обоих. Он послал к Менону из Сегесты и убедил того отравить царя. Он сам принес жертву на каком-то острове, и когда младший Агафокл прибыл туда, пригласил его на праздник, угостил выпивкой, а ночью убил его. Тело было брошено в море, и его выбросило на берег волнами; когда какие-то люди признали его, они отнесли тело в Сиракузы.
(4) Тогда у царя была привычка после обеда всегда чистить зубы пером. Поэтому, допив свое вино, он попросил Менона о пере, и Менон дал ему оное, смазанное снадобьем, вызывающим гниение. Царь, не подозревая об этом, использовал его довольно энергично и так произвел его соприкосновение с деснами всех зубов. Первым проявлением была непрерывная боль, которая с каждым днем делалась все более мучительной, а за этим последовала неизлечимая гангрена везде рядом с зубами[28]. Когда он умирал, он призвал жителей осудить Архагата за его нечестие, побуждая толпу отомстить ему, и заявил, что он возвращает своему народу самоуправление. (5) Затем, когда царь был уже на грани смерти, Оксифем, посланник царя Деметрия, возложил его на костер и сжег его, еще живого, но из-за особенностей разрушительного действия его страданий, он не в состоянии был произнести ни звука[29]. Агафокл совершил многочисленные и самые разнообразные акты массовых убийств во время своего правления, а к своей жестокости по отношению к собственному народу, он добавил нечестие по отношению к богам, способ его смерти соответствовал его беззаконной жизни. Он прожил семьдесят два года и правил в течение двадцати восьми лет в соответствии с Тимеем из Сиракуз, Каллиасом, другим сиракузянином, автором двадцати двух книг, и Антандером, братом Агафокла, который сам был историком[30]. (6) Сиракузяне, после восстановления своего народного правительства, конфисковали имущество Агафокла и сбросили статуи, которые он ставил. Менон, который составил заговор против царя, остался с Архагатом, бежав из Сиракуз. Однако, он очень важничал, в следствие уважения, которым он наслаждался, как низвержитель царства; он убил Архагата, захватил контроль над лагерем, и, завоевал толпу выражениями доброй воли, решимостью вести войну против Сиракуз, и требовал для себя верховное командование.
(7) В мужественности и силе духа Архагат[31] намного опережал свои годы, по причине крайней молодости.
17. (1) Этот историк[32], который так резко упрекал предшественников за их ошибки, проявил высокую заботу о правде в остальных своих произведениях, но большую часть своей истории Агафокла составил из лживой пропаганды против правителя из-за личной вражды. Действительно, так как он был изгнан из Сицилии Агафоклом и не мог нанести ответный удар в то время как монарх был жив, после его смерти он опорочил его в своей истории на все времена. (2) Поскольку, в целом, плохими качествами этот царь и в самом деле обладал, историк добавляет другие своего собственного изобретения. Он удалил его успехи, оставив ему неудачи - не только те, за которые царь сам был ответственен, но даже те неудачи, за которые он перенес ответственность на того, кто вовсе не был виноват. И хотя все согласны с тем, что царь был проницательным военачальником, и что он был энергичным и уверенным, чье мужество в бою было общепризнанным, но Тимей на протяжении всей своей истории постоянно называет его трусом и робким человеком. И все же, кто не знает, что из всех людей, которые когда-либо пришли к власти, никто не приобрел большего царства с меньшими ресурсами? Воспитанный с детства как ремесленник из-за скудных средств и скромного происхождения, позднее он, благодаря своей способности не только стал владыкой почти всей Сицилии, но даже покорил оружием большую часть Италии и Ливии. (3) Впору удивляться беспечности историка, который на протяжении всей своей работы хвалит людей Сиракуз за их мужество, но говорит, что тот, кто овладел ими, превосходил всех мужчин в трусости. Доказательство этих противоречий ясно показывает, что он покинул правдивые образцы исторической беспристрастности, чтобы удовлетворить свою личную вражду и вздорность. Следовательно, мы не можем беспристрастно принять последние пять книг истории этого писателя, которые охватывают деяния Агафокла.
(4) Подобным образом Каллиас из Сиракуз[33] может справедливо и по достоинству нести ответственность перед порицанием. Ибо с тех пор, как он был замечен Агафоклом и ради ценных подарков продал в рабство Леди Историю, глашатая правды, он никогда не переставал петь хвалу нечестью своего покупателя. Таким образом, хотя Агафоклово нечестие к богам и беззаконие к людям не мало, и все же историк говорит, что он далеко превзошел других людей в благочестии и человеколюбии. В общем, точно так же, как Агафокл отбирал у граждан их имущество и отдавал историку, вопреки всякой справедливости, какое было не им дано, точно так же этот замечательный летописец применял свое перо, наделяя монарха всяческими добродетелями. Без сомнения, было совсем легко в таком обмене любезностями писателю не позволять своим похвалам не соответствовать подкупу, исходящему от царской семьи.
18. (1) Народ Сиракуз направил стратега Гикета с армией, чтобы вести войну против Менона. Какое-то время он вел войну, в то время как противник избегал действий и отказывался выходить на бой с ним. Но когда карфагеняне, с многократно превосходящими силами, начали помогать Менону, сиракузяне были вынуждены дать четыреста заложников финикийцам, прекратить военные действий, а также вернуть изгнанников. Затем, поскольку наемники не имели права голосовать на выборах, город наполнился гражданскими беспорядками. Как сиракузяне, так и наемники взялись за оружие, и лишь с большим трудом старейшины, после долгих переговоров и многочисленных обращений к обеим группировкам, прекратили беспорядки на условиях, что в течение определенного срока наемники должны продать свое имущество и покинуть Сицилию. Когда эти условия были скреплены, наемники покинули Сиракузы в соответствии с соглашением, и когда они достигли пролива, их приветствовал народ Мессаны как друзей и союзников. Но когда они были гостеприимно приняты в домах горожан, они ночью убили своих хозяев, взяли замуж их жен и завладели городом. Они назвали этот город Мамертина из-за Ареса, так как в их языке[34] он зовется Мамертос.
(3) Когда наемники покинули Сиракузы в соответствии с соглашением, их приветствовал народ Мессаны как друзей и союзников. Но когда они были гостеприимно приняты горожанами в их собственных домах, они ночью убили хозяев, взяли замуж жен мужчин, против которых они так согрешили, и завладели городом.
(2) Те, кто не имел права избираться[35] на должности, не мог участвовать в голосовании на выборах.
19. (1) Последующее изложение нашего повествования и внезапное изменение обстоятельств, которые привели к окончательному краху царство Деметрия, покажет более ясно характер женщины.[36]
20. (1) Хотя Деметрий находился под стражей в Пелле[37], Лисимах отправил послов к Селевку с просьбой, чтобы тот ни в коем случае не выпускал Деметрия из своей власти, так как он был человеком неугомонного честолюбия и злоумышлял против всех царей, и он предложил Селевку две тысячи талантов, чтобы покончить с ним. Но царь запретил послам не только убеждать его отменить свое торжественное обещание, но и навлекать на себя то, что осквернит его отношения с человеком, состоящим в брачном союзе с ним[38]. Своему сыну Антиоху, который был в Мидии, он писал, спрашивая его совета[39], как поступить с Деметрием. Ибо он ранее принял решение освободить его и восстановить его с большой торжественностью на троне, но хотел привлечь сына к этому благодеянию, так как Антиох был женат на Стратонике, дочери Деметрия, и имел детей от нее.