Историческая психология: прошлое, настоящее, будущее
Шрифт:
Историческая культурология обращается к истории с позиции культурологической методологии познания: «Прошлое изучается как совокупность происшествий, ситуаций и форм по определению тривиальных, нормальных, обыденных – в противоположность событиям и фактам… попадающим в исторические хроники (на чем строится вся историческая наука), т. е. речь идет о феноменах культуры… а вовсе не о „шедеврах“ в искусствоведческом смысле» (Историческая культурология, 2015, с. 9). Таким образом, историческая культурология изучает в большей мере повседневную жизнь человека и общества в конкретный исторический период, не акцентируя внимания на исторических событиях данного времени.
Основным методом, обеспечивающим достоверность и надежность в исследованиях по исторической культурологии, является исторический метод. Кроме него используют другие общенаучные методы: системный,
Таким образом, историческая культурология изучает способ существования людей, исследует эволюционную динамику самоорганизации их жизнедеятельности на разных исторических этапах. Обращение к изучению реального повседневного культурного контекста жизни обычных людей, безусловно, является объединяющим историческую культурологию и историческую психологию. В то же время интерпретация этих данных позволяет описывать тот ли иной конкретный исторический период с разных позиций, раскрывая, с одной стороны, историческую динамику его культуры, с другой – психологию его повседневности.
Также историческая психология имеет тесные связи с исторической антропологией [1] , которая предметом своего научного анализа избрала человека как изменяющегося во времени члена общества и как отдельная научная дисциплина впервые была представлена в 1978 г. в статье А. Бюргьера в энциклопедии «Новая историческая наука» (Бюргьер, 2003). Одним из источников исторической антропологии, как и исторической психологии, является история ментальностей М. Блока, Л. Февра и др. Далее в работах французских историков проблема ментальности стала расширяться и включать в себя для анализа новые переменные, например, демографическую историю, т. е. не просто анализ статистики рождаемости, смертности, количества браков и т. п., а анализ качественного отношения людей к смерти, рождению, старости, детям, болезням. Именно эти темы представлены в работе Ф. Арьеса «Ребенок и семейная жизнь при старом порядке», опубликованной впервые в 1960 г., и в более поздних его исследованиях эволюции отношения человека к смерти (Арьес, 1992, 1999).
1
Исследования в этой области могут иметь и иные названия – «новая культурная история» (США), «микроистория» (Италия), «история повседневности» (Германия).
Историческая антропология переживала взлеты, вызывала интерес историков во многих странах, но в то же время и много критики, разногласий в определении ее предмета и методов. В отечественной науке работы по исторической антропологии представлены, например, в журналах «Одиссей», «Диалог со временем». Это исследования А. Я. Гуревича, Ю. Л. Бессмертного, М. М. Крома, А. Л. Ястребицкой, Л. М. Дробижевой и многих других. Особое направление в отечественной исторической антропологии – военно-историческая антропология, занимающаяся изучением влияния такого экстремального явления, как война, и на отдельного человека, и на общество в целом. Наиболее видный представитель этого направления Е. С. Сенявская полагает, что подобные исследования возможны только при междисциплинарной кооперации истории, военной науки, социологии и психологии.
Научные исследования в области исторической антропологии и в области исторической психологии объединяет обращение к изучению исторического контекста, причем не просто прошлого, но человека в истории, в конкретный исторический период его существования. Тезис о том, что изучение психологических аспектов социальной активности людей невозможно вне временного контекста, наиболее значим и для исторической психологии.
Таким образом, историческая психология, являясь междисциплинарной наукой, имеет и общую методологическую основу своих исследований, характерную для гуманитарных и социальных наук в целом, объектом которых является человек во всех его проявлениях и связях. Такая сложившаяся антропологизация в современных социально-гуманитарных науках определила тенденцию на методологический синтез и совместную разработку новых подходов и методов исследования на основе уже имеющихся в арсенале.
Междисциплинарность исторической психологии возникает «как непосредственная реакция на „злободневные“, требующие безотлагательного, как правило, в режиме актуального времени, решения, проблемы» (Киященко,
Впервые термин трансдисциплинарность был предложен Ж. Пиаже в 1970 г. Он полагал, что таковыми являются исследования, выходящие за пределы конкретных дисциплин, преодолевающие их границы и использующие холистический подход к предмету исследования. Таким образом, если при междисциплинарном исследовании знания одной научной области дополняют, методологически обогащают знания другой науки, то трансдисциплинарные исследования изначально по своей сути не видят границ, не обращают внимания на жесткие дисциплинарные деления для решения поставленных задач. Трансдисциплинарность, по Ж. Пиаже, выступает особым этапом в развитии междисциплинарных исследований, так как в них изучаемый предмет находится в более общей системе отношений, может рассматриваться с позиций разных наук и с привлечением к исследованию их специфических методов.
Полагаем, что историческая психология нуждается именно в трансдисциплинарных исследованиях. Для них не определены конкретные методы, это скорее стратегии познания с привлечением методов наук, участвующих в исследовании предмета. Одним из крупнейших центров в Европе, осуществляющих взаимодействие ученых гуманитарных, социальных, когнитивных наук для проведения трансдисциплинарных исследований, является Национальный центр «Rethinking Interdisciplinarity» в Париже, созданный в 1978 г. Его основатель Э. Морен, определяя особенности трансдисциплинарных исследований, писал: «Междисциплинарность может означать только и просто то, что различные дисциплины садятся за общий стол, подобно тому как различные нации собираются в ООН исключительно для того, чтобы заявить о своих собственных национальных правах и своем суверенитете по отношению к посягательствам соседа. Но междисциплинарность может стремиться также к обмену и кооперации, в результате чего может становиться чем-то органическим… Что касается трансдисциплинарности, здесь часто идет речь о когнитивных схемах, которые могут переходить из одних дисциплин в другие, иногда настолько резко, что дисциплины погружаются в состояние транса. Фактически, именно интер-, поли- и трансдисциплинарные комплексы знания работают и играют плодотворную роль в истории науки; стоит запомнить те ключевые понятия, которые здесь привлекаются, а именно – кооперация, точнее говоря, соединение или взаимосвязь или, выражаясь еще более точно, совместный проект» (Морен, 2005, с. 16).
Можно констатировать, что трансдисциплинарные исследования осуществляют взаимосвязь фундаментального и прикладного знания для решения острых проблем современности, с которыми сталкивается общество и человек. Это проблемы глобализации, цифровизации, экологические проблемы, актуальный вопрос пандемии коронавирусной инфекции и особенностей жизни после пандемии и мн. др., ответы на которые необходимо искать в том числе и в историческом прошлом.
Полагаем, что историческая психология, ставшая самостоятельной дисциплиной психологической науки, является в то же время интеллектуальной тенденцией для более объемного осмысления общественных процессов, роли исторической детерминации жизнедеятельности человека и общества, особенностей исторического воспроизводства культурной специфики народов. На наш взгляд, это одно из самых перспективных направлений современной науки, способных решать крупные комплексные задачи исследования историогенеза поведения и деятельности людей с точки зрения их психологического содержания.
Таким образом, потенциал для новых исследований в исторической психологии широк, источниковая база благодаря современным информационным технологиям во многом доступна. Сама современная действительность, с ее динамикой и постоянным стремлением к инновациям, безусловно, направляет нас к прошлому, чтобы осознать его величие, остановиться для продумывания перспектив и приступить к трансдисциплинарным исследованиям в области исторической психологии.
Литература