Историческая психология: прошлое, настоящее, будущее
Шрифт:
Не в полной мере оценен вклад в развитие исторической психологии культурно-исторических исследований русского историка А. С. Лаппо-Данилевского. Особенно это касается его работ «История русской общественной мысли и культуры XVII–XVIII вв.», «История политических идей в России в XVIII в. в связи с общим ходом развития ее культуры и политики» (Лаппо-Данилевский, 1990, 2005). Основная идея, представленная в этих трудах, посвящена раскрытию предположения о том, что развитие общества первично по отношению к развитию государства. По мнению авторов, «просвещенное» государство должно способствовать формированию личности русского человека. Подобные идеи отражены и в работе М. О. Кояловича «История русского самосознания по историческим памятникам
В русле отечественной науки значимость воздействия культуры на развитие личности в психологическом аспекте обосновал в своей культурно-исторической психологии Л. С. Выготский, эмпирическое подтверждение этих идей своего учителя продолжил А. Р. Лурия. В 1961 г. Б. Ф. Поршневым, выступившим с докладом «Состояние пограничных проблем биологических и общественно-исторических наук», был поставлен вопрос о междисциплинарных исследованиях в области социальной и исторической психологии (Поршнев, 1962). Он организовал семинар по исторической психологии при Институте всеобщей истории АН СССР, а в 1966 г. вышла его книга «Социальная психология и история» (Поршнев, 1966). В ней в наиболее полном виде была представлена разработанная Поршневым социально-психологическая концепция, в которой обосновывалась трактовка исторических событий и в целом исторического процесса как последовательной смены фаз «суггестия – контрсуггестия – контрконтрсуггестия».
Одним из крупных событий в становлении исторической психологии в отечественной науке стало издание книги «История и психология» под редакцией Б. Ф. Поршнева и Л. И. Анцыферовой в 1971 г. (История и психология, 1971). Именно в этой работе были поставлены важные вопросы о том, что изучает историческая психология: исторический аспект психологии или психологический аспект истории, и о том, как правильно назвать дисциплину: историческая психология или психологическая история. До сих пор исторические психологи находятся в поисках единого, удовлетворившего бы всех ответа на них, – возможно, потому, что историческая психология относится к области междисциплинарного взаимодействия (подробнее см.: Историческая психология…, 2004; Королёв, Журавлев, Кольцова, 2011; и др.). Ее междисциплинарные связи охватывают достаточно широкий круг наук: социологию, философию, культурологию, этнографию, антропологию и др. Вышеупомянутый сборник научных статей, несомненно, является примером подобных связей, так как в нем представлены статьи психологов, историков, социологов, философов. Обратимся к некоторым из них.
В статье А. Р. Лурии «Психология как историческая наука (к вопросу об исторической природе психологических процессов)» центральным стало высказывание о влиянии общественно-исторических изменений на основные законы сознания. Ученый привел результаты конкретных исследований и сделал вывод о том, что «высшие специфически человеческие формы психической деятельности, такие, как произвольное внимание, активная память, отвлеченное мышление, по своему происхождению должны пониматься как социальные процессы, формирующиеся в условиях общения ребенка со взрослыми, в условиях усвоения общечеловеческого опыта. Они являются общественно-историческими по своему происхождению, опосредованными по своему строению и сознательными, произвольно-управляемыми по способу своего функционирования» (Лурия, 1971, с. 60).
Исследованию социальных настроений как объектов исторической науки посвящена работа Б. Д. Парыгина. Автор делает в ней акцент на изучении живой истории, «которая должна отражать все проявления человеческой психики, эмоций и страстей, массовые настроения, порывы и увлечения» (Парыгин, 1971, с. 103).
В 1971 г. в отечественной науке довольно редко употреблялось понятие «менталитет», но вопрос общности национальной культуры и единого психического склада народа широко обсуждался. Статья социолога И. С. Кона «К проблеме национального характера», также размещенная в этом сборнике, посвящена исследованию национального характера. При этом автор указывает, что необходимость тесной связи истории и психологии нигде, вероятно, не проявляется так отчетливо, как в исследовании данной проблемы (Кон, 1971, с. 122).
Тому, как проявляется национальный характер в конкретный исторический период, посвящена статья историка Г. Л. Соболева «Источниковедение и социально-психологическое исследование эпохи Октября». «Чтобы понять, почему люди определенной исторической эпохи поступали так, а не иначе, еще недостаточно раскрыть экономические, политические и идеологические условия, в которых протекала их деятельность. Задача состоит в том, чтобы проследить, как эти факторы воздействуют на сознание людей в их повседневной жизни, как исторически развивается психология различных социальных групп, классов и общества в целом» (Соболев, 1971, с. 226).
Несмотря на богатство представленного в нем материала, данный сборник имел отсроченное влияние на становление исторической психологии. Следующая волна основных и значимых работ в этой области поднялась только во второй половине 1980-х годов и не спадала вплоть до конца 1990-х. Так, в 1987 г. А. Я. Гуревич возобновляет деятельность семинара по исторической психологии, организованного Б. Ф. Поршневым. Здесь встречаются историки, психологи, культурологи, философы и представители других наук, обсуждаются проблемы культурно-исторической детерминации психики, подробно изучается французский подход к изучению менталитета в рамках исторической психологии. Результаты семинаров публикуются в ежегоднике «Одиссей. Человек в истории», который начал выходить с 1989 г.
В 1990-е годы выходит целый ряд работ, в которых обосновываются методологические проблемы исторической психологии (Белявский, 1991; Шкуратов, 1994, 1997; и др.), опубликованы первые учебники (Боброва, 1997; Шкуратов, 1997). В эти же годы в Институте психологии РАН ведется разработка теоретико-методологических оснований исторической психологии В. А. Кольцовой (Кольцова, 2004а, 2008). Под ее руководством были выполнены конкретные исследования по исторической психологии (Барская, 1998; Спицина, 1994; Федоркова, 2000; Харитонова, 1999; и др.).
Следующим важным этапом становления исторической психологи в России, на наш взгляд, является публикация материалов «круглого стола», посвященного проблемам исторической психологии и состоявшегося 1 апреля 2003 г. в Московском гуманитарном университете. Междисциплинарность обсуждаемых проблем также подтверждается составом участников: среди них психологи А. Л. Журавлев и В. А. Кольцова, историки А. А. Королёв и М. М. Мухамеджанов, философы В. В. Журавлев и А. Э. Воскобойников, социолог В. А. Луков. В работах этих ученых также немалое место уделено попытке решения вопроса о предмете, структуре и методах исторической психологии (Историческая психология…, 2004).
Предмет исторической психологии и ее междисциплинарные связи
В существующих работах по исторической психологии ее предмет определяется автором, исходя из его собственных представлений и исследований в данной области. Приведем несколько определений: «Историческая психология – это научная дисциплина, целью которой является соизмерение истории человека и истории человечества. Историческая психология обнаруживает и изучает законы взаимоизменчивости общества и человека в ходе истории, выявляя зависимости между историческими и психологическими феноменами, описывает закономерности формирования личности как объекта и субъекта исторического процесса» (Боброва, 1997, с. 5).