Исторические портреты
Шрифт:
Кирасы в русской армии односторонние, защищавшие только грудь конника. К началу Отечественной войны 1812 года началось введение черных железных двухсторонних кирас, но их успели получить не все полки, и поэтому они воевали в старых латах. В битвах тяжелая кавалерия могла действовать и без привычных по такому случаю кирас.
Особой заботой начальства являлись лошади. Обычные кавалерийские скакуны для тяжелой кавалерии не годились. Для того чтобы нести на себе всадника с немалым «излишним» железным весом, требовались сильные, выносливые «тяжеловозы». Для прусских панцирников, к примеру,
Кирасирская кавалерия имела долгий «век службы», блистая прежде в XVIII и XIX столетиях. В старой России кирасирские полки, участники Первой мировой войны, закончили свое существование с расформированием русской армии в начале 1918 года…
…Второй орден Святого Георгия 3-й степени князь Дмитрий Голицын получил за сражение в день 14 декабря 1806 года под Голымином (Голомином). Его 4-я кавалерийская дивизия, отрезанная от главных сил русской армии, при поддержке артиллерии до позднего вечера отражала атаки французских войск. Те оказались бессильны в своем стремлении сбить противника с занимаемой позиции.
Дважды Георгиевский кавалер генерал-лейтенант Д.В. Голицын после дела под Голымином вошел с полным на то правом в когорту боевого генералитета России. И хотя место сражения в итоге досталось французам, которыми командовал сам Наполеон, голыминская слава досталась русским.
В высочайшем наградном указе от 21 января 1807 года о «содеянном подвиге» говорилось предельно кратко: «В воздаяние отличной храбрости и мужества, оказанных в сражении против французских войск 14-го декабря при Голомине».
В дальнейших событиях Русско-прусско-французской войны 1806–1807 годов он командует уже всей кавалерией «левого крыла российской армии». Причем действует в ходе битв на земле Восточной Пруссии так, что полководец наполеоновской кавалерии маршал империи Иоахим Мюрат увидел в нем достойного и опасного соперника. За те битвы получает несколько высоких пожалований.
За отличие в сражении при Прейсиш-Эйлау князь Д.В. Голицын награждается дважды: орденом Святого Владимира 2-й степени и прусским орденом Красного Орла.
За сражение при Вольфсдорфе император Александр I жалует отважного кавалерийского военачальника Золотым оружием – шпагой с надписью «За храбрость» и украшенной алмазами.
Отличия генерал-лейтенанта князя Д.В. Голицына в трудных сражениях при Гейльсберге и Фридланде были отмечены прусским орденом Черного Орла. Союзники России в ту войну против наполеоновской Франции и последующие не раз отмечали заслуги русской кирасирской кавалерии, которой умело начальствовал бывший слушатель Парижской военной школы и участник штурма Бастилии.
Та война России и Пруссии против Франции показала, что на поле брани у маршала Иоахима Мюрата короля Неаполитанского, женатого на сестре Наполеона Каролине Бонапарт, появился достойный соперник. Командующий резервной кавалерией Великой армии (4 корпуса), приверженец и мастер массированного применения тяжелой кавалерии еще в сражениях на полях Восточной Пруссии встретился с князем Д.В. Голицыным, который тоже смотрелся на войне блестящим
…С началом Русско-шведской войны 1808–1809 годов князю Голицыну вверяется командование корпусом, действовавшим на территории Финляндии. Именно Дмитрий Владимирович выдвинул дерзкую идею перехода русских войск через замерзший пролив Кваркен и перенесения боевых действий на собственно шведскую территорию. Еще петровская Северная война 1700–1721 годов показала слабость Шведского королевства, когда война приходила на его территорию.
Однако выполнение такой вполне обоснованной операции, рискованной и многообещающей, было поручено не ему, а бывшему подчиненному Голицына – М.Б. Барклаю-де-Толли, который успешно справился с поставленной задачей, блестяще реализовав чужой замысел. И, естественно, получил лавры победителя. Переход через Кваркен настолько устрашающе подействовал на власти Стокгольма, что убедительная победа русского оружия в войне уже ни у кого не вызывала сомнения. Естественно, что автор идеи похода по уже весеннему балтийскому льду остался, как говорится, «за кадром».
В начале апреля 1809 года генерал-лейтенант князь Д.В. Голицын подал в отставку, немало уязвленный таким отношением к себе. Государь его прошение об отставке принял, хотя, с большой долей вероятности, Александр I знал суть такого конфликта среди армейского командования в Финляндии. Голицын, не ожидавший такого решения, уезжает из России в Германию.
Тот «кваркенский конфликт», обстоятельства награждений и отставка Голицына явились в значительной степени результатом своеволия императора Александра I. Он не только нарушил существовавший тогда принцип чинопроизводства, но и посягнул на дворянское достоинство родовитого князя. Тогда в знак протеста в отставку вышли более десятка видных военачальников русской армии.
Дмитрию Владимировичу в том конфликте самодержец «напомнил» ошибки молодости, когда российский аристократ в дни Великой французской революции 1789 года шел в «толпе черни» на штурм королевской тюрьмы Бастилии и «громко говорил о свободе» в Екатерининскую эпоху с ее «пугачевщиной».
Может быть, поэтому мемуаристы при жизни императора Александра I при упоминании князя Д.В. Голицына осторожно поясняли, что «при императоре Александре Павловиче князь Голицын был что-то не в особой милости…»
…В ряды русской армии Дмитрий Владимирович возвратился только в августе 1812 года, когда ее главнокомандующим был назначен генерал от инфантерии М.И. Голенищев-Кутузов. Отношения с военным министром России Барклаем-де-Толли у него оставались не самыми лучшими: помнились кваркенские события, реализованные другим человеком. Михаил Илларионович, зная обо всем этом, определил Голицына в багратионовскую 2-ю Западную армию.
Была и еще одна причина такого «определения»: кирасирский Орденский полк, над которым долгое время шефствовал князь, входил в состав 2-й Западной армии. Уже один этот фактор мог повлиять самым положительным образом на авторитет старшего в армии кавалерийского начальника: он вернулся к «своим товарищам».