Исторические портреты

Фирсов Иван Иванович

В 1866 году Бутакову присваивают чин вице-адмирала, а в Кронштадте, по представлению Бутакова, открывается «временная школа морских минёров».

Бутаков явился зачинателем внедрения минного оружия на флоте. Под его руководством на броненосной эскадре делал первые шаги лейтенант С. Макаров, будущий флотоводец.

Весной 1878 года Бутаков был произведён в адмиралы и в связи с обострением обстановки с Англией назначен начальником береговой и морской обороны Свеаборга. За короткий срок крайне запущенное состояние обороны крепости не было устранено. Особое внимание Бутаков уделил подготовке приданной ему эскадры и применению минного оружия как в целях обороны, так и для атаки.

Опасность войны миновала, и «беспокойного адмирала» министерская челядь отстранила от руководства кораблями и соединениями.

Но и на берегу, уединившись на даче, по сути в изгнании, Григорий Иванович продолжает трудиться, разрабатывает возможности улучшения боевой техники, повышения уровня подготовки офицеров, воспитывает детей [36] .

Друзья

и товарищи возмущаются и выражают сочувствие опальному адмиралу, подаёт весточку из Севастополя его бывший адъютант, капитан 2-го ранга Скарятин: «Да когда же, наконец, кончится эта подпольная интрига, более двадцати лет в корне подтягивающая наш флот, устраняя от него лучшие силы и опыт! Ведь скоро в этом флоте не останется ни одной личности, на которую мог бы опереться будущий преобразователь, по окончании теперешнего растлевающего начала. Правда, мы живём в такое время, что не мешало бы Петрухе восстать из гроба, хоть на один день, чтобы разогнать дубиной всю эту сволочь, извините за выражение, изуродовавшую одну из лучших его созданий!» Сказано метко и будто о дне сегодняшнем.

36

...воспитывает детей. — Зная и протестуя против системы жестокого воспитания в Морском корпусе, основанной на страхе наказания, Г. Бутаков, несмотря на настойчивые просьбы своих сыновей — Александра и Алексея, — не определил их в Морской корпус, а после окончания гимназии послал в Петербургский университет. Только после этого он определил их на флот юнкерами.

Спустя два года Бутакова назначают командиром Петербургского порта, но адмирал вновь ведёт борьбу с жульём и казнокрадами. Одновременно болеет за дело, отсылает в Морское министерство записку о перспективах русского военного кораблестроения. И снова у Бутакова конфликт с министерством на почве разоблачения махинаций при постройке кораблей, и это затрагивает честь августейших особ. В марте 1882 года Бутакова снимают с занимаемого поста и назначают в Государственный совет, где обычно доживают век дряхлые сановники.

Спустя два месяца Григорий Иванович Бутаков внезапно скончался от апоплексического удара. Несмотря на весьма большие заслуги Г. Бутакова, правящие сановники старались не вспоминать о нём, а официальные историки принижали значимость его трудов по тактике, которые использовали во флотах Европы и Америки при подготовке броненосных кораблей.

Но русские моряки, последователи Бутакова, в частности Степан Макаров, всегда помнили заветные слова Бутакова: «Отстать легко, догнать трудно!»

Степан Макаров

з всей плеяды русских флотоводцев, Макаров выделился своей родословной уже при появлении на свет, 28 декабря 1848 года в городе Николаеве. Его родители не имели статуса дворянства. Отец из матросов дослужился до штабс-капитана. Мать — дочь унтер-офицера. Рано потеряв мать, Степан «с девяти лет был совершенно заброшен».

В десятилетнем возрасте он поступает в морское училище в Николаевске-на-Амуре, где сразу привлекает внимание преподавателей тягой к знаниям, начитанностью и необычным трудолюбием. В июле 1863 года кадет Макаров на клипере «Абрек» и флагманском корвете «Богатырь» в составе эскадры адмирала А. Попова совершает плавание в Сан-Франциско. Спустя год, расставшись с Макаровым, адмирал А. Попов в знак расположения к талантливому юноше, подарил ему свою фотографию с надписью: «Моему молодому другу...»

После успешной сдачи экзаменов Макарова назначают на Тихоокеанскую эскадру. На флагмане «Аскольд» он совершает плавание в Кронштадт, где становится гардемарином, а в 1869 году произведён в первый офицерский чин — мичмана — и назначен на броненосную лодку «Русалка». Здесь впервые выявляются его качества вдумчивого исследователя и практика.

Осенью, в конце кампании 1869 года, «Русалка» маневрировала в финских шхерах и коснулась днищем каменной банки. Произошло это на малом ходу, никто даже не почувствовал толчка. Однако командир приказал осмотреть все трюмы. «Русалка» имела двойное дно. Внутреннее оказалось целым, но когда отдраили носовую горловину, из междудонного пространства хлынула вода. Стало ясно — в днище пробоина, но где и каких размеров, определить сразу было нельзя. В то время начала железного кораблестроения корабли старались конструировать попрочнее, и проникнуть в трюм было практически невозможно. Командир принял верное решение — осторожно подвёл лодку к мелководью и «легко» посадил на мель. Много часов ушло на отыскание пробоины, изготовление пластыря и заделку пробоины. Случись авария в открытом море, «Русалка» наверняка бы затонула. Кроме того, почти глухое второе дно закрыло доступ к отсеку с пробоиной. Чтобы откачать воду помпами, пришлось искать обходные пути. Авария на «Русалке» поразила Макарова. В обычных условиях команда не была готова к немедленным действиям — борьбе за живучесть корабля. Тем более что в эту кампанию произошла катастрофа — фрегат «Олег» столкнулся с броненосной батареей «Кремль», получил большую пробоину и пошёл ко дну. Под рукой не оказалось ни водоотливных

средств, ни, главное, готового пластыря для заделки пробоины. Не откладывая, Макаров делает необходимые расчёты и в этом же году излагает свои мысли в первой научной работе «Броненосная лодка «Русалка». Исследования плавучести и средства, предлагаемые для её устранения». Просто и доходчиво молодой мичман показывает: для успеха в борьбе за жизнь корабля надо заранее изготовить добротный пластырь из парусины для заделки пробоины, а для быстрой откачки воды вдоль всего днища проложить трубу с отводами и в нужный момент быстро подключать к ним насосы из машинного отделения. Но от работы Макарова морские чиновники отмахнулись, как от предложения даровитого мичмана «из низов». Но всё же Макаров не бросил задуманное и отнёс свою работу в виде статьи в журнал «Морской сборник». Печатное слово возымело действие. Скоро в газете одобрительно отзываются о проекте, и Макаров решается поделиться мыслями с начальником броненосной эскадры Балтийского флота вице-адмиралом Григорием Бутаковым. Бутаков сразу понял и оценил практическую важность для флота предложений Макарова и встал на его защиту. С первой встречи с Бутаковым Макаров проникся идеями адмирала и на всю жизнь стал талантливым учеником «бутаковской школы». Спустя небольшое время «пластырь Макарова» рекомендовали применять командирам всех русских судов, и этот метод предотвратил не одну катастрофу на море.

В 1871 году Макаров в звании лейтенанта назначается на шхуну «Тунгус», которая отправляется в плавание во Владивосток. По прибытии туда Макарова неожиданно вызвали в Петербург. Вице-адмирал А. Попов привлекает его для разработки водоотливных средств для сооружаемых «поповок» и других судов. Теперь на всех судах Балтики внедряют «пластырь Макарова» и систему водоотливных «магистральных труб». В Морском сборнике появляется статья Макарова «О непотопляемости судов». Новизна захватила молодого лейтенанта надолго. Вычисления, чертежи, обследования строящихся судов, организация работ на них, чтение лекций, статьи, инструкции. «Работа по части непотопляемости невидная, результаты её скажутся только после аварий, никто не вспомнит, кому корабль обязан своим спасением». Здесь Макаров познает тонкости конструкций судов и кораблестроения. За успехи на поприще непотопляемости Макарова наградили орденом Святого Станислава III степени. Между тем на верфях Петербурга закладываются новые броненосные корабли по проектам Попова. Первые из них «Генерал-адмирал» и «Александр Невский». Сначала их отнесли к корветам, потом перевели в ранг фрегатов, а позднее по новой классификации стали называть крейсерами 1-го ранга. Эти корабли были много мощнее, чем любые иностранные фрегаты того времени. Все эти и другие корабли сооружаются на Балтике, а на Черном море, где обострилась обстановка, флота как такового не было: две тихоходные «поповки» для обороны побережья и несколько слабеньких корветов и шхун. Строительство флота на Черном море запрещалось договором, и Россия старалась восполнять эту недостачу хотя бы постройкой коммерческих пароходов. Турция же обладала мощными кораблями — 13 броненосцев, 2 монитора, 7 канонерок и много мелких судов.

Боевые действия в этой войне для моряков, как и в Крымскую войну, начались внезапно в 1877 году на Дунае. Здесь впервые в мире начали боевые действия минные катера. Во-первых, были заминированы все подходы к мостам и намеченным переправам наших войск. Для скрытности мины ставили ночью или в тумане. Потом на этих минах подорвалось немало турецких судов, и неприятель побаивался атаковать русские позиции. Минные катера сами начали атаковать турок новым видом орудия — шестовыми минами. На Черном море нашим морякам пришлось бороться с врагом «не числом, а умением». Война ещё не началась, а лейтенант Макаров предложил командованию смелый проект борьбы с неприятелем на Черном море. Проект его заключался в том, чтобы парализовать действия турецкого флота, используя как средство нападения минные катера. Но. катера не могли добраться к дальним местам базирования неприятеля. Зная, что на Черном море есть быстроходные торговые пароходы, Макаров предложил использовать их для доставки к месту атаки минных катеров. Имея на борту несколько таких катеров, пароход незаметно ночью подходит к вражеской эскадре и спускает на воду минные катера, катера внезапно атакуют противника, немедленно возвращаются к пароходу, их поднимают на борт, и, как говорится, «только их и видели».

Сначала мысли Макарова не нашли поддержки, но он продолжал настойчиво искать единомышленников. Наконец-то после перевода на Чёрное море его проект нашёл союзника в лице главного командира Черноморского флота адмирала Н. Аркаса. Макарова назначили командиром самого быстроходного парохода «Великий князь Константин», зафрахтованного у торгового пароходства. Его вооружают артиллерией, оборудуют подъёмными средствами — для четырёх минных катеров — «Чесма», «Синоп», «Наварин», «Минёр». Макаров решил использовать не только шестовые мины, но и попробовать для атаки буксируемые на специальных тросах. В этом случае катер резким разворотом у борта или под кормой неприятельского корабля подводил буксируемую мину под днище... Взрыв происходил от соприкосновения с корпусом ударного механизма или мина подрывалась электричеством по проводам...

В первый день войны 12 апреля 1877 года Макаров построил команду на верхней палубе и обратился к матросам и офицерам.

— Война объявлена, — начал он несколько взволнованно, — мы идём топить турок. Знайте и помните, что наш пароход есть самый сильный миноносец в мире и одной нашей мины достаточно, чтобы утопить самый сильный броненосец. Клянусь вам честью, что я не задумываюсь вступить в бой с целой турецкой эскадрой. Мы дёшево не продадим нашу жизнь!

Громкое «Ура!» покрыло последние слова командира.