Исторические районы Петербурга от А до Я
Шрифт:
Острова
Каменный, Крестовский и Елагин – эта группа островов на северо-западном выходе Петербурга к Финскому заливу в городской топонимике получила устойчивое название «Острова». К концу XIX в. они стали одной из самых любимых городских достопримечательностей: с одной стороны – ближайшая к столице дачная местность, еще с елизаветинских времен служившая резиденцией виднейших сановников, с другой стороны – почти что часть города, куда ездили отдыхать и развлекаться.
«Я видел окрестности почти всех больших европейских городов, – замечал в конце XIX в. один из петербургских журналистов, – и, по моему
Александр Блок в своих бесконечных странствиях по Петербургу нередко бывал на Островах. Их облик запечатлелся в дневниковых записях поэта. «На Островах – сумерки, розовый дым облаков, слякоть, и в глине зеленые листья смешались с глиной. Ветер омывает щеки», – отметил Александр Блок 19 октября 1911 г.
Въезд в парк на Елагином острове. Открытка начала ХХ в.
Стрелка Елагина острова. Открытка начала ХХ в.
Историк П.Н. Столпянский называл Острова жемчужиной старого города, «царственным украшением русской столицы», каким не обладает ни одна из столиц Европы и которое еще не успел испортить «бесконечный в своем умении портить всероссийский обыватель».
К началу ХХ в. Острова стали любимым местом прогулки не только «золотой молодежи» и бомонда, но и людей среднего достатка и низших сословий. Тот же журналист, на которого мы уже ссылались, утверждал, что гуляние на Островах – «единственное удовольствие, которым фешенебельное общество и высшая знать наслаждаются вместе с простыми смертными, даже „мастеровщиной“ и „мещанишками“».
Ночные рестораны на Островах с леденым шампанским «Вдова Клико», со столами, уставленными тарелками с икрой, ветчиной, селедкой, заливным из рябчиков – описал в середине XIX в. французский писатель Теофиль Готье, посетивший северную столицу. В начале ХХ в. уже не только извозчичьи пролетки, но и вереницы «моторов» заполняли Острова, и господам в цилиндрах даже не надо было уточнять адрес, достаточно было просто сказать: «Шофер, на острова!»
Для простого люда на Островах предлагались удовольствия попроще: на бойких аллеях стояли лари, напоминавшие водопойные колоды, которые торговали «сластями и кислыми щами, вроде прохладительных напитков». Известны были существовавший больше полувека Русский трактир на Крестовском острове, а также многочисленные кабачки и портерные лавочки.
Об Островах сказано и написано немало, поэтому мы позволим себе дать лишь несколько дополнительных штрихов к их портрету.
У петербуржцев «средней руки» Елагин остров ассоциировался прежде всего со Стрелкой – знаменитым «пуантом», откуда горожане любовались заходом солнца на фоне Финского залива. И если Острова можно было назвать жемчужиной Петербурга, то Стрелка была, несомненно, жемчужиной Островов…
В старину Елагин остров звался Мишиным. По легенде, так окрестили его солдаты, посланные сюда Петром I. Шведов тут не оказалось, а повстречали солдаты на острове только большого медведя. Впрочем, остров был обитаем
Потом остров часто менял владельцев и вместе с ними названия. Когда принадлежал вице-канцлеру Шафирову, звался «Шафировым», графу Ягужинскому – «Ягужинским», сенатору Мельгунову – «Мельгуновским». А свое нынешнее имя получил от екатерининского вельможи Ивана Перфильевича Елагина, устроившего тут парадную резиденцию.
После смерти Елагина остров перешел к графу Орлову, у которого Александр I купил его для своей матери Марии Федоровны. Именно тогда на острове возник сохранившийся поныне дворец. Потом Елагин остров был одним из любимых мест Александра I и Николая I, а после смерти последнего стал резиденцией министров. Кстати, премьер-министр Столыпин жил во дворце со своей семьей после того, как в августе 1906 г. террористы взорвали его дачу на Аптекарском острове…
«Каменный остров – самый красивый, большой и населенный, – писал один из обозревателей столицы в конце XIX в. – Конечно, дачи роскошны, дешевле 400 – 500 рублей за лето нет, при каждой даче – художественные павильоны, изящные сады и прочее. Тут же фешенебельный ресторан „Фелисьен“, взимающий за рюмку водки полтора рубля». Другой обозреватель в начале ХХ в. сообщал, что на Каменном острове «много роскошных домов-дворцов, принадлежащих представителям знатного Петербурга и его финансовым аристократам».
В богатейшей истории этого острова можно найти практически любые эпизоды – от сражений со шведами до пышных празднеств и иллюминаций, от сцен государственных заговоров и измен до тихой загородной жизни петербургских аристократов. Всего через год после основания Петербурга шведский генерал Майдель, закрепившись на Каменном острове, хотел наступать с него на строившуюся тогда Петропавловскую крепость. Русские выстроили редуты на другом берегу. Целую ночь шла пальба, после чего неприятель ушел к Выборгу.
В том же году остров был пожалован Петром I графу Головкину, приходившемуся ему троюродным дядей по материнской линии. Потомки Головкина в середине XVIII в. продали остров канцлеру Бестужеву-Рюмину, а после его опалы остров отобрали в казну, причем особенно он полюбился Елизавете Петровне. Потом Екатерина II подарила остров своему сыну – наследнику престола Павлу Петровичу, для которого был выстроен сохранившийся до наших дней дворец. От времен Павла на острове сохранилась и церковь Иоанна Предтечи, где принимали присягу кавалеры Мальтийского ордена.
По завещанию Павла остров стал собственностью его сына – Александра I. От тех времен на острове сохранилось уникальное кладбище лошадей Александра. Эти надгробия можно увидеть у дворцовой ограды сразу же за храмом Иоанна Предтечи. Правда, как отмечают исследователи, самих захоронений здесь нет: в середине 1960-х гг. их вскрыли с целью грабежа и уничтожили…
В течение всего XIX в. остров был в собственности императорской фамилии, а его дачная история началась еще при Павле I. В начале ХХ в. на острове развернулось элитарное дачное строительство. Именно тогда он украсился дачами в виде скандинавских замков и лондонских предместий – недаром именно на Каменном острове снимали эпизоды из фильмов о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне. Многие из особняков за свой необычный облик даже получили прозвища – «золотая рыбка», «дом-сказка», «сахарная голова» и т. п.