Исторические сочинения о России XVI в.
Шрифт:
Мы довольно подробно рассказали ему обо всем этом и добились от него охранных грамот для католических священников, купцов, и в первую очередь для послов и нунциев апостольского престола, так что, вероятно, впоследствии тем, кто будет приезжать в Московию, не нужно будет просить новых грамот для въезда и выезда. Об этом в свое время папа Климент VII пытался договориться с отцом нынешнего государя Василием, но не довел этого дела до конца [93] . Нынешний государь обещал предоставить право проезда через свои владения и проводников тем, кого святейший отец распорядится послать в Азию, если когда-нибудь решит продвинуть туда через эти области дело религии.
93
Имеются в виду переговоры Василия III в 1526 г. о перемирии с королем Сигизмундом I, в которых принимал участие Герберштейн — посол австрийского эрцгерцога Фердинанда, автор известного сочинения о России. На переговоры был приглашен и папский прелат Джан Франческо ди Потенца (епископ Скаренский — «Иван Френчюшко», как именуется он в Посольской
Что же касается богослужения и исполнения церковных обрядов, то все это делается на славянском или, скорее, на русском языке, а он почти таков, как язык, принятый у русских подданных польского короля. Все книги они сами переписывают, но не печатают, исключая то, что печатается на станке для самого князя в городке, который называется Александровской слободой, где у государя есть типография. Этот городок находится от Москвы на расстоянии 90 итальянских миль, которые московиты называют «вёрстами». Впрочем, названия тех книг, которые они сами обыкновенно читают и которые более сведущие монахи даже переводят, насколько мы смогли узнать их за это время, будут даны в приложении к этому рассказу вместе с их календарем, из которого можно узнать, когда они почитают памятные дни святых, а также тех, святость которых еще не признана греками и латинянами.
А то, что написал в своих «Записках о Московии» Джовио [94] , именно, что среди этого народа распространены сочинения четырех ученых латинской церкви и других отцов церкви, переведенные на русский язык (он думал, что последний сходен со славянским), этого еще не удалось пока узнать, хотя я тщательно об этом расспрашивал. Довольно вероятно, что даже их имена, кроме имени св. Амвросия, не дошли сюда, так как не записаны в их календарь, в котором есть упоминание о некоторых римских первосвященниках: Сильвестре, Григории Великом и других. О них, по-видимому, до сих пор не слыхали даже те из великокняжеского двора, которые обычно составляют окружение государя.
94
Паоло Джовио (Павел Иовий Новокомский), известный итальянский историк (умер в 1558 г.), автор многочисленных сочинений: «История своего времени», «Похвала знаменитым мужам» и др. Ему же принадлежит сочинение «О московском посольстве», составленное по сведениям, полученным от русского посланника Дмитрия Герасимова, находившегося в Риме в 1526 г. (См.: Рыбаков Б. А. Русские карты Московии XV— начала XVI в. М., 1974, с. 8). Перевод этого сочинения см. в кн.: Герберштейн С. Записки.., с. 252—275; прим. 18 к II книге «Московии».
Они не знают славянского [95] языка, хотя он настолько близок к польскому и русскому, что тот священник [96] , славянин по национальности, которого я послал в Москву, уже очень скоро стал многое понимать из московитского языка, хотя, напротив, московиты, с большим трудом, по-видимому, понимали по-славянски. Таким образом, раз они знают только русский язык, а греческий язык им недоступен, то нет никакой пользы от свода Флорентинского собора [97] , изданного на греческом языке, который я передал в крепости Старице на реке Волге от имени вашего святейшества этому государю в присутствии многочисленного собрания приближенных. Там нет никого, кто понимал бы этот язык, если не считать того, о чем нам сообщили: в прошлом году из Византии прибыли некие греки, которые, по поручению государя, учат какого-то московита, чтобы тот взял на себя труд переводчика на этот язык. Но я думаю, что это скорее тот испорченный язык, на котором говорят нынешние греки, а не древний или тот, на котором отцы церкви писали книги и своды. Поэтому даже сама булла, или так называемый диплом, о единении, составленная Евгением IV [98] и переданная нам в оригинале светлейшим кардиналом Сан-Северино, не могла быть полезна, хотя она была написана по-латыни, по-гречески и по-русски.
95
Термином «славянский язык» Поссевино обозначает язык южнославянских областей Балканского полуострова. «Славянином» он называет Дреноцкого, уроженца Загреба.
96
Имеется в виду один из спутников Поссевино, Дреноцкий. Кроме него Поссевино сопровождали: иезуит Паоло Кампани (Павел Кампанский), схоластик Андрей Модестин, богемец по происхождению, и коадъютор миланец Микель Мориено.
97
Флорентинский собор (1439 г.) принял решение об объединении католической и православной церквей.
98
Буллу Евгения IV в переводе на русский язык см.: Лопарев X. М. Описание рукописей императорского общества любителей древней письменности. Спб., 1892.
Ведь переводчик этого «Диплома» на славянский язык не знал особенностей русского языка, но составил какую-то смесь из боснийского и хорватского языков. Это заметили те, кого я привез с собой из русских земель, находящихся под властью польского короля, и из Австрии. Они же позаботились, чтобы и самый «Диплом», и символ веры, изданный Пием IV, были переведены на современный русский язык. Я намереваюсь показать всё это в королевском лагере, куда тороплюсь,
Таким путем это с божьей помощью сможет дойти до той части России, которая принадлежит польскому королю, и до той, что принадлежит великому князю московскому.
Если среди них и есть немного людей, знающих латинский язык, число их, не считая тех врачей, о которых я упоминал выше, не превышает трех, и все они поляки: Яков Заборовский, Ян Буховецкий и Христофор Кайевский [99] . Первые два приехали много лет тому назад из польского города Вредока, а последний был задержан государем три года назад, когда приехал к своему господину, валахскому воеводе Богдану Александровичу, думая, что тот жив до сих пор. Может быть, он знает латинский язык лучше других, как они говорят, но с нами ему до сих пор не разрешено разговаривать. Поэтому пришлось приложить очень много усилий, прежде чем московиты могли вполне понять то, что мы передавали в письменном виде (как просил государь), или то, о чем мы много раз говорили с боярами.
99
Имеются в виду переводчики Посольского приказа. В латинской транскрипции их имена выглядят так: Jacobus Saborovius, Johannes Bucovius, Christophorus Cajevius. Заборовский впоследствии был приставлен к посольству Якова Молвянинова, а затем исполнял обязанности секретаря при великих послах Троекурове к Безнине в Польше в 1586 г. — Описи царского архива.., с. 128.
Часто многое из сказанного нами они переводили ему без всякого смысла и не по существу. Они опускали значительную часть, преимущественно из того, что, по их мнению, будет неприятно государю и для них самих будет представлять какую-нибудь опасность. Это относилось в первую очередь к религиозным делам. Мне кажется весьма вероятным, что то же самое они делали и с грамотами других государей, хотя их писали по-русски из Литвы в тех случаях, когда их наречие не сходилось с русским. Но с божьей помощью также и это неудобство было преодолено тем, что в дело вступили наши переводчики, которых раньше они не хотели допускать. Они заново перевели все наши письменные документы.
Когда эти документы были переданы государю и думным боярам, те стали давать более пространные ответы не только устно, но и в письменном виде. Экземпляр русского перевода их ответов, сделанного нашими переводчиками, с приложением латинского экземпляра я отошлю [в Рим]. Если кто-нибудь продолжит когда-нибудь это дело, его можно будет вернуть нынешнему государю или его сыну и потомкам, чтобы напомнить об этом.
Простой народ почти никогда не отдыхает от работ, если не считать дня Благовещения [100] . Таким образом они заняты работой в воскресенье и во все другие праздничные дни, не исключая пасхальных. Они убеждены, что только знатные люди должны часто посещать храмы и богослужения. Впрочем, низшее сословие довольствуется этой простотой. Простые люди ограничиваются тем, что часто крестятся и с величайшим благоговением молятся иконам. Их они пишут, соблюдая полную благопристойность, и изображают святых как живых, не допуская изображения обнаженных частей тела. Они очень строго придерживаются постов, воздерживаются от молока и мяса, но церковь посещают редко. Знатные женщины и девицы почти никогда не посещают храмов, если не считать пасхальной недели, когда они принимают причастие [101] .
100
Ср. у Герберштейна: «Простой народ и слуги по большей части работают, говоря, что праздничать и воздерживаться от работы есть дело господское» (Герберштейн С. Записки.., с. 62).
101
Ср. у Герберштейна: «Они весьма редко допускают женщин в храмы» (Герберштейн С. Записки.., с. 62).
Проповедников у них нет [102] , они слушают (как уже было сказано) от своих попов только жития святых или тех, кого они почитают за святых, а также части из гомилий (в особенности из Иоанна Златоуста).
Молятся они стоя и иногда касаются лбом земли, так же принято у них приветствовать знатных людей и выпрашивать милостыню.
Они прикрепляют четыре зажженные свечи к четырем сторонам купели, которые потом гасят, и крестят детей, три раза погружая в воду все их тело.
102
См.: Герберштейн С. Записки.., с. 64.
Больные почти не принимают никаких лекарств, если не считать водки, а также воды, в которую погружают мощи святых. Кроме того, применяют окропление водой, освященной молитвами священников. Иногда они дают обет, большей частью пресвятой деве или тем, кого они почитают за святых. По выздоровлении делают к иконам дорогие серебряные оклады, соблюдая обычаи древнейшей церкви. К сожалению, они часто ошибаются, когда речь идет о почитании у них некоторых святых.
Умирающим они дают причастие, не зажигая светильников, и последнее помазание елеем после того, как те исповедуются в своих грехах священнику. Это же они делают раз в год, а иногда и чаще, если и здоровы. Когда выносят гроб с умершим, за ним следуют попы и миряне с маленькими зажженными свечами в руках, креста же впереди не несут. Только на грудь умершему кладут икону, а покойника так закрывают тканью, что едва можно рассмотреть одно лицо. Они не поют над ним ничего другого, кроме трехкратного: «Святый боже, святый крепкий, святый бессмертный». Когда предают тело земле, говорят: «Помяни, господи, его душу» и произносят некоторые слова в этом же смысле из греческой литургии и Дионисия Ареопаги-та. Мертвым дают целование. Если умирает какой-нибудь знатный человек, его сопровождают митрополит и кто-нибудь из присутствующих в городе епископов, пока тело не будет предано земле.