Истории длиной в день
Шрифт:
– Вы ее сын?
– Да.
Он задумчиво кивает.
– Вам не хватает ее.
Не вопрос, а констатация факта.
– Конечно.
– И как? Справляетесь?
– Пока что да.
Я ожидал, что он сейчас начнет изъясняться согласно профессии, дескать бог никому не дает
испытаний которые тот не мог бы вынести. Знал бы он о том, сколько мне попадалось таких
случаев. Однако, этот священник оказывается на порядок умнее.
– Вы сильный человек. Вы справитесь.
Легкая усмешка скользит по моим губам.
– И что? Даже никаких наставлений не будет?
Он неожиданно открыто и светло улыбается.
– Могу, конечно, если хотите, но вам от них будет ни холодно, ни жарко. Вы уже нашли себе
во что верить, и эта вера вас поддерживает лучше, чем кто бы то ни было.
Я киваю с легкой и грустной улыбкой.
– Спасибо. Вот только сегодня я не чувствую себя сильным человеком.
– А это неудивительно. Сегодня, здесь и сейчас, вы должны чувствовать себя просто
человеком. Здесь лежит ваша мать, и вы приехали сюда побыть рядом с ней, а с собственной
матерью любой человек не может быть сильным. С матерью, человек может быть только
ребенком, который в ней нуждается.
Я улыбнулся.
– Вы удивляете меня.
– Чем же?
– Вы не на своем месте. Вы слышали про таких людей, как Исповедники? Не церковные, а те,
что живут среди людей и помогают им?
Он тяжело вздохнул.
– Слышал.
– Вам место среди них.
– То есть среди вас?
Он действительно начинает мне нравиться.
– Да.
– Вы ошибаетесь. Вы ставите во главу необходимость, и все подчиняете ей. Я так не могу. Мой
путь – раздумья и наставления, но не действия.
– Вы положили свою жизнь на алтарь служения богу, а мы людям.
– Не совсем так. Мы положили свою жизнь, на алтарь служения людям через Бога. Мы
стараемся помочь людям понять то, что все можно решить мудростью и самопознанием. Познай
Бога, познав себя.
– А мы? Кто мы, по-вашему?
– Я не вправе говорить за всю Церковь, но могу сказать за себя. Мы несем слово и мудрость
Божию, а вы – указываете пути, которыми люди могут следовать.
– Забавно. А я думал, что мы убираем препятствия с этих путей.
– Не стоит убирать препятствия с путей людских, поскольку, только преодолевая их, человек
может познать себя и придти к богу в душе своей. Что же касается того, что вы сказали – а вы
убираете все препятствия?
– Нет, конечно.
– Вот именно. Считайте, что Бог направляет вас тогда, когда тот, кому вы помогаете, не
справится в силу того, что он еще недостаточно познал себя и Бога.
– Любопытная теория.
– Можете обдумать ее на досуге. Кажется, я отвлек вас от ваших переживаний.
– И правильно сделали. Мне было необходимо отвлечься.
Он кивнул.
– Ваша мать гордилась бы тем, какой у нее вырос сын.
Я покачал головой.
– Сомневаюсь, если бы она знала обо мне все. Я, скажем так, далеко не всегда занимался
тем, что помогал. В моей жизни было и такое, чем я не могу гордиться. Я ломал людей, жестоко
травмировал их, пытал… Я принес в этот мир достаточно грязи.
– Никто не совершенен, – философски заметил он – но вы стали помогать людям после этого.
Скажите, то, чем вы не можете гордиться, дало вам что-нибудь?
– Да. Я стал лучше понимать людей. Я стал лучше понимать себя.
– Значит, так было необходимо, и Богу потребовалось провести вас через это для того, чтобы
вы стали лучше. Чтобы вы лучше видели людские пути и лучше им помогали справиться с тем, с
чем они не справятся сейчас.
– Вы сейчас говорите почти так же, как тот, кто меня учил.
– Значит, он мудр, и вам следует прислушаться к нему.
– Я к нему и так постоянно прислушиваюсь. Откровенно говоря, я уже начал уставать от него.
– Тогда у вас только один выход. Покажите ему то, что вы не просто запомнили его уроки, но
и поняли их. Он поймет все правильно, и вы будете прокладывать уже свою собственную дорогу в
этой жизни.
– Вашими устами…
В этот момент его кто-то окликнул, и он начал подниматься.