Истории длиной в день
Шрифт:
эмоциональном смысле, и буквально глушила мне все что могла. Вымотанный за эту неделю и
физически и эмоционально, я подумывал уже о том, чтобы пустить в ход тяжелую артиллерию в
виде Олега, но не делал этого по той простой причине, что не хотел быть осмеянным.
– Слушай, так жить нельзя – сказал я.
– Но что же делать?
Я закатил глаза.
– Прекратить.
– Что?
– Прекратить. Все прекратить. Ты его любишь, с этим все ясно. Ты готова простить его за все.
Готова принять его на любых условиях, но есть одно «но». Ты ему безразлична.
– Это не так! Он же звонит мне, приезжает, когда я прошу!
О боже, дай мне сил.
– Да, но при всем этом ты не делаешь того, что могло бы его удержать. Не делаешь того, что
задержало бы его настолько, чтобы те чувства, которые он к тебе испытывает, переросли в нечто
большее, чем просто «она неплохая девчонка, с которой можно провести время».
– Но то, что ты говоришь, это жестоко. Я не могу так поступить с ним.
– Тогда все просто. Ты его не получишь.
Я поднялся на ноги и подхватил куртку.
– Но ты же обещал!!!
Я повернулся к ней.
– Помнишь, при каком условии? Что ты будешь делать то, что я скажу. Ты этого не делаешь,
так что увидимся через несколько лет, когда ты будешь готова играть по моим правилам.
– Я не отпущу тебя вот так!
И она перегородила собой дверной проем.
Для меня не существовало этической дилеммы в том, чтобы убрать ее оттуда, но я прекрасно
помнил, что имею дело с подростком, и нанести ей именно сейчас физический ущерб было
бы равноценно нанесению психологической травмы. Тем более, при ее пока что нестабильной
психике.
– Послушай, я могу сделать для тебя только одно. Ты меня за это возненавидишь, но, по
крайней мере, это будет честно в отношении вас обоих.
– Что?
Я вздохнул.
– Послушай меня хоть раз, и сделай так, как я тебе говорю. Позвони ему.
– Сейчас?
– Нет, через полвека, а до того – даже не думай это делать!!! Конечно сейчас. Позвони,
и позови его сюда. В этот раз я не уйду, и поговорю с ним прямо здесь, хоть это и не в моих
правилах. По идее, он вообще не должен был бы знать о том, что мы с тобой знакомы.
– Хорошо.
Она ринулась к телефону, а я бросил куртку в угол, и уселся на софу.
Протрепавшись с ним минут пятнадцать, она все-таки добилась того, что он согласился
приехать. Я не стал вдаваться в подробности того, чем же она его заманила, поскольку для меня
это уже было не существенно.
– О чем ты будешь с ним говорить?
– О жизни.
– О нашей? С ним?
Нет, о моей, испорченной вами, подумал я. Откровенно говоря, за эту неделю у меня
накопилось столько дел, в которых я действительно мог помочь, что и думать об этом не хотелось.
– Просто о жизни.
Она метнулась на кухню.
– Ты чего-нибудь хочешь?
– Застрелиться, - буркнул я, но громко произнес – Чай!
Ждать пришлось долго. За это время я уже распух от чая, успел помочь нескольким
своим «клиентам» по телефону, и выслушать в очередной раз историю о том, что «он такой гад,
что меня так прокатывает, но без него я быть не хочу». Когда зазвонил телефон, и я увидел номер
Олега, я готов быть уже заорать в трубку, чтобы он увез меня из этого дурдома.
– Да.
– Что-то у тебя голос раздраженный – участливо сказал Олег.
– А то ты не знаешь почему.
– Знаю, конечно. Достала девочка?
– Не то слово.
– Тебе же говорили не связываться с такими маленькими.
– Олег, давай без нотаций. Я и сам знаю, что я не должен был этого делать, но у меня выбора
особого не осталось. Я был в долгу перед тем, кто меня попросил ей помочь.
– Долги отдавать, конечно, надо, – согласился Олег – но только не таким образом.
Я вздохнул.
– Ты ее ситуацию знаешь?
– В общих чертах.
– Что посоветуешь?
– Пристрелить обоих.
– А если серьезно?
– Это серьезно. С такой ситуацией справиться невозможно, пока хотя бы один из них не станет
зрелым и рассудительным человеком, с которым можно будет работать.