Истории для кино
Шрифт:
– Значит, приходит муж домой, а жена, естественно, с любовником. Муж орет, а жена спокойна: «Чего ты кричишь, здесь нет никого постороннего, честное слово!» Муж лезет на стенку: «Как – никого?! Я вижу этого типа своими глазами!» А жена возмущается: «Ты что, веришь своим бесстыжим глазам больше, чем моему честному слову?»
Красавица заливисто смеется и кокетливо грозит пальчиком:
– Ой, гляди, не накаркай!
– Как я могу накаркать, душа моя? Господин пристав отбыл по государственно важным делам, а если господин пристав занимается государственно важными делами, то…
– Не хочу
– Пожалуйста! Но смешное пополам с трагическим. Потому как трагикомедия – это самый прекрасный жанр искусства…
– Ой, не умничай, – капризничает красавица, – смеши меня!
– Ладно, встречаются два приятеля…
– Еврея?
– Ну, почему обязательно еврея? Допустим – француза. Один говорит: «Представляешь, прихожу с работы домой и застаю свою жену в постели с китайцем!» – «Ну и что ты ему сказал?» – «А что я мог ему сказать? Я же не знаю китайского!»
Красавица опять заливается смехом. Но раздается стук в дверь, а затем громкий шепот горничной:
– Ой, хозяйка! Господин пристав вернулись!
– Накаркал! – ахает красавица.
Лёдя мечется по комнате, собирая и надевая одежду, бросается к двери.
– Не туды! В окно!
Лёдя выглядывает из окна – довольно высоко.
– Может, в шкаф?
– Не, помнешь мои платьячки!
За дверью уже слышна тяжелая поступь и голос пристава:
– Рыбонька! Это твой зайчик!
Лёдя залезает на подоконник и отчаянно сигает вниз. Приземляется, вскакивает, прихрамывая, догоняет биндюг, груженый бочками, и вскакивает на него.
– Поехали!
– Уже едем, – равнодушно сообщает биндюжник.
– Быстро! Скорей! Скорей! – умоляет Лёдя.
Биндюжник хмыкает и стегает лошадь.
А в окне появляется рожа пристава со свистком в зубах. И вслед спасающемуся на биндюге полуодетому Лёде несется яростная трель.
Бежать Лёде пришлось дальше, чем он рассчитывал. Грозный одесский пристав обладал ревностью, какая и не снилась мавру Отелло. Он перекрыл Лёде кислород на всех тайных и явных его убежищах, он запугал всех владельцев кафе и кабаре, на сцене которых мог играть Лёдя, он денно и нощно размахивал своим внушительным пистолетом и клялся при первой же возможности пристрелить Лёдю без суда и следствия.
Ну, что оставалось нашему герою? Не корчить из себя бесстрашного героя-любовника и убираться из Одессы подобру-поздорову аж в самый Херсон.
Там его взяли в местный театр без колебаний, потому что для Херсона Одесса – это как для Одессы Париж. Более того, в Херсоне Лёдя был окружен ореолом легенды о том, как он избежал жуткой участи быть растерзанным ревнивым приставом.
И пережевывать эту тему совершенно не надоедает актерам, собравшимся в гримерке вокруг Лёди:
– Так ты и бежал до самого Херсона? Без передышки, да? И без штанов?
– Штаны для настоящего артиста не главное! – гордо отвечает Лёдя.
– А что главное? То, что в штанах?
– То, что в голове! – парирует Лёдя.
Прибегает помощник режиссера:
– Утесов, на выход!
Лёдя спешит на сцену и с ходу начинает, а по сути – продолжает тему разговора в гримерной, да и вообще, увы, бессмертную тему:
– Представляете, господа! Один пожилой муж неожиданно возвращается домой. А мимо него в дверь выскакивает молодой парень… Ну, ясное дело, не совсем одетый… Муж страшно возмущен и говорит жене: «Вот она, современная молодежь! Ни мне здрасьте, ни тебе спасибо, ни нам обоим до свиданья!»
Публика смеется. А Лёдя без передышки переходит к куплетам:
Что случилось? Что такое?Почему такой геволт?Муж на тещу волком воет,Жена курицей орет!Жена наша – молодец,В муже прям души не чает!Как увидит на крыльце —Колотушкой привечает!Кошка и собака дружат —Лаются, дерутся!И жена вот так же с мужем —Авось, не убьются!А еще в Херсоне Лёдя отдал долг. Пришел в скобяную лавку «Ефим Клейнер. Скобяные товары и садовый инструмент» и вручил дяде Фиме пять рублей, которые взял у него, когда бежал из мира скобяных товаров в большое искусство.
– Возвращаю с благодарностью!
Дядя проверяет купюру на просвет.
– Не беспокойтесь, все как в банке! – улыбается Лёдя.
Дядя Ефим аккуратно укладывает купюру в карман жилета, засовывает большие пальцы в его проймы и тоже улыбается:
– Вы посмотрите на этого цуцика… Он таки стал артистом!
– Ну, это еще так… начало, – скромничает Лёдя.
– Не скажите! Тетя Хая говорит, что подруга Рива ее соседки Сони ходила на тебя посмотреть и ей понравилось.
– Ох уж эти тети с соседками…
Лёдя вспоминает о своем, но дядя Ефим не знает этого и обижается:
– А что тетя, что соседка? Херсон, конечно, не Одесса, но и у нас, слава богу, люди понимающие!
– Конечно, дядя, конечно… Но знаете, как один еврей говорит другому: «Слушайте, у вас за душой – три гроша, а вы кричите на весь Бердичев, что вы – миллионер. А вот у барона Ротшильда целый миллиард, так он у себя в Париже тихо помалкивает!» А другой отвечает: «Это таки беда – иметь такую кучу денег и сидеть в такой дыре!»
Оба смеются.
Лёдя, а как там у тебя эта штучка… Мне Фроим с Арбузной гавани напел…
Дядя жутко фальшиво напевает: «Что случилось? Что такое? Почему такой геволт? Муж на тещу волком воет, жена – курицей орет…»
Лёдя морщится и вздыхает:
– Ерунда это все!
– Что ерунда?
– Да куплетики эти, анекдотики.
– Ну, если люди тебе за это платят деньги…
– Деньги, деньги… А искусство?
– Ха! Искусство на хлеб не намажешь.
– Да лучше без хлеба, но быть настоящим, серьезным артистом!