Истории для кино
Шрифт:
– Кого – шестьдесят вторую? – визжит Арендс.
– Маму?.. – растерянно предполагает Лёдя.
А Пушок отыскал нужную страницу и счастливо сообщает:
– Дорогой зятек, какой нынче прекрасный денек!
– Это я уже говорила! – топает ножкой Арендс.
– Ну, тогда скажите, что денек ужасный! – обижается Пушок и швыряет собранные с таким трудом страницы многострадального текста.
Взбешенный Шпиглер собственноручно опускает занавес.
Но зрители, как ни странно, с энтузиазмом аплодируют всей этой водевильной белиберде.
Всклокоченный и мрачный Пушок поджидает Лёдю у выхода из театра.
– Шпиглер, скотина, уволить грозится! Да ладно, меня Станиславский звал! Пойдем скорей, здоровье поправим…
– Но у меня нет денег.
– Чего? – морщится Пушок.
– Вы же… то есть, мы же вчера… все пропили… то есть проели…
Пушок, покачиваясь на нетвердых ногах, уничижительно
Черт знает что! Всякое дерьмо на сцену лезет! Никакого благородства!
И суфлер удаляется, полный ледяного презрения к Лёде.
А из театра выкатывается сердитый Шпиглер:
– Где Скавронский?
– Не знаю… Видел его вчера…
– А со вчера его никто не видел! Болван!
– Скавронский? – уточняет Лёдя.
– Нет, я – старый доверчивый болван! А Скавронский – алкоголик!
– Вроде не похож…
– Откуда вы знаете, похож – не похож!
– У нас на Слободке был сапожник Юсупка – алкоголик, так по нему сразу было видно…
Запомните, юноша: от артиста до сапожника – всего пара лет пьянства! – Шпиглер ослабляет галстук, тяжело дышит. – А на завтра бенефис объявлен – «Разведенная жена». Все билеты раскупили… Что делать?!
Огорченный Шпиглер направляется к входу театра.
Лёдя робко останавливает его:
– А что если… а можно… а я за Скавронского сыграю?
– Ой, не смешите! Как это вы за него сыграете?
Шпиглер опять хочет уйти, но Лёдя, уже вдохновленный своей идеей, удерживает его за руку:
– Пожалуйста! Ну давайте, ну попробуем, я смогу!
Шпиглер смеривает Лёдю долгим взглядом.
– А ну, пойдемте!
Они идут в театр, разговаривая на ходу:
– Вы что, все арии его знаете?
– Знаю!
– И дуэт?
– И дуэт!
– А танцы?
– И танцы! Я же на всех репетициях был…
В костюмерной Арендс примеряет вуалетку. Шпиглер за руку выводит Лёдю пред ее ясны очи.
– Жанна! Этот юноша заверяет, что способен заменить в «Разведенной жене» вашего Скавронского.
– Во-первых, Скавронский не мой, – холодно отрезает Арендс, затем взгляд ее теплеет: – Но во-вторых, этот юноша действительно на многое способен.
– Большой риск! – восклицает Шпиглер.
– А кто не рискует, тот не пьет шампанского! – Арендс отбрасывает вуалетку и предлагает Леде: – Дуэт из второго акта. На маскараде.
– Муж и жена под масками не узнают друг друга? – уточняет Лёдя.
– Да-да. Готовы?
– Готов!
Арендс и Лёдя, используя подручные средства костюмерной – шарфик, боа, шляпка, поют и танцуют зажигательный дуэт.
КАРЕЛ-ЛЁДЯВдруг Домино походкою проворнойСпешит к кому-то в тесноте.И хоть лицо прикрыто маской черной,Твердило все о красоте.Пред кавалером элегантным сталаИ на ушко шепнула так:«Сегодня я в газете прочитала,Что был расторгнут по суду твой брак».Тот ей в ответ: «О, да, Амур!»И взял ее на вальса тур…Потанцуем, чтоб я могПередать их диалог.ЯНА-АРЕНДСМожно! Можно! Можно!КАРЕЛТак ты танцуешь, словно жена.Ты вальсируешь, словно жена…Так ты пикантна, словно жена.Глазки у маски, как у жены.Держит головку так, что сноровкуУзнал сразу жены!Блистательный дуэт Арендс и Лёди завершается уже не в костюмерной, а на сцене театра:
ЯНАА после танцев ужин в кабинете,Сидят вдвоем на канапе.Готов забыть он с нею все на свете,Хватив бутылки две фраппе.Горят глаза, ждет от красотки ласки,Твердит, должна понять сама,Что нам с тобой не нужны больше маски,Я от тебя, как видишь, без ума.Она ж заботливо в ответе: «О, нет, мой друг!»И слышит звуки вальса вдруг…Потанцуем, передамВсе, что говорилось там.КАРЕЛОхотно! Охотно! Охотно!ЯНАТак ты танцуешь, как мой супруг.Ты вальсируешь, как мой супруг.Так элегантен, как мой супруг.Так ты пикантен, как мой супруг.Страсти во власти, как мой супруг.Ты обнимаешь и опьяняешьСовсем, как мой супруг!Бенефис Лёди решено отметить тем же вечером в ресторане. Коллеги, как только что публика в зале, рукоплещут Лёде и вручают ему цветы, поздравляют его и предрекают большое будущее юному таланту.
Шпиглер подает Лёде сверток в шелковой бумаге с ленточкой в качестве презента от всей труппы на долгую память. Лёдя в радостном нетерпении разворачивает сверток. Там – серебряный портсигар и коробок спичек в серебряной же оправе.
Лёдя смущенно вертит подарок и душевно всех благодарит, хотя при этом замечает, что он не курит. Арендс утешает его, напоминая, что совсем недавно он и не пил. Артисты смеются. Пушок наполняет свой бокал и снисходительно-примирительно предлагает выпить за истинный талант, в мощности которого он, Пушок, оказывается, ни минуты не сомневался. Все выпивают. И Лёдя – до дна. Хотя он и так уже вполне навеселе.
И когда коллеги просят его спеть, он не заставляет себя долго упрашивать, берет свою гитару и выдает душераздирающий романс:
Пара гнедых, запряженных с зарею,Тощих, голодных и жалких на вид,Тихо плететесь вы мелкой рысцою,Вечно куда-то ваш кучер спешит.Были когда-то и вы рысаками,И кучеров вы имели лихих.Ваша хозяйка состарилась с вами,Пара гнедых, пара гнедых.Лёдя берет пару страстных аккордов на гитаре и продолжает, влюбленно глядя на Жанну Арендс:
Грек из Одессы, еврей из ВаршавыЮный корнет и седой генерал,Каждый искал в ней любви и забавыИ на груди у нее засыпал.Где ж вы теперь, какой новой богиниИщете вы в идеалах своих?Вы, только вы и верны ей поныне,Пара гнедых, пара гнедых.