Истории «Кэтти Джей»
Шрифт:
— Триника, ты в розыске? — осведомился он.
— Конечно. Между прочим, за мою голову назначена приличная награда. Впрочем, у них сейчас полно других причин для беспокойства.
— Ты имеешь в виду слухи о том, что саммайцы на юге снова вооружаются?
— Да.
— Жаждут, как их злейшие враги пробужденцы, добраться до ужасного оружия судного дня, способного уничтожить добрую половину Вардии? — предположил Фрей.
Триника притворилась, будто не заметила шпильки.
— Сильно удивлюсь, если окажется, что они слышали о нем. — Она взглянула на фрегат, который разворачивался над городом. Его сопла засветились, и спустя несколько секунд кабина задрожала от мощного басовитого гудения.
— Похоже, они уходят, — сказал капитан.
Триника недовольно покачала головой:
— Надеюсь, они не доставили неприятностей моему знакомому. Если он будет волноваться, то никакого сговора не получится. Крепкий орешек.
— Ты уверена, что от этого парня будет толк? — уточнил Фрей.
— Больше, чем от других. Когда мне нужна информация, первым делом я обращаюсь именно к нему.
— Правда? Я иногда общаюсь с торговцами слухами, но об Озрике Смульте никогда не слышал.
— И не должен был, — заявила Триника и умолкла.
Дариан почувствовал ее голосе презрительную нотку и внутренне ощетинился.
«Успокойся! — сказал он себе. – Она не должна догадаться, что задела тебя».
— Ветер северный, капитан, — произнесла Джез. — При заходе начнутся сильные порывы.
Фрей хмыкнул: дескать, понял. После того как Джез пришла в себя, она пребывала в подавленном состоянии. Она тихо, не поднимая головы, выполняла свою работу и не говорила ничего лишнего. Капитана это устраивало. Сейчас он не хотел затрагивать проблему Джез. У него и своих забот набежала целая туча.
Проблема Джез (вернее, с Джез) состояла в том, что Фрею казалось, будто она предала его. Проклятый ман — у него на борту! О них рассказывали чудовищные истории. Если бы Джез просветила его, он бы не нанял ее. Конечно, будь он на ее месте, он бы тоже держал язык за зубами, но…
В общем, она стала ему небезразлична. А потом все и выяснилось.
И важно совсем не то, что она являлась самым лучшим штурманом из всех, которых он знал. Джез ему нравилась. И, по правде говоря, она была единственной женщиной-другом Фрея. С остальными дружба являлась лишь ненужным, досадным шагом на пути к сексу. Но к Джез он относился почти по-братски.
В значительной степени так сложилось потому, что она не подходила под те стандарты, которые он применял к противоположному полу. Помимо прочего, он действительно уважал ее. А подобных женщин было мало. Джез входила в их число.
Конечно, он и раньше предполагал: с ней что-то не так. Но о мане за штурманским столиком он даже никогда и подумать не мог.
Теперь он испытывал к ней неприязнь. Фрей боялся ее и чувствовал себя виноватым. Она же — та самая, прежняя Джез, но одновременно — другая. Темная и непредсказуемая. Она — ман. Дариан терялся, злился, был глубоко расстроен и раздражен.
Ну почему она все испортила?
Напряжение не уменьшалось и за пределами кабины. Настроение у всех упало. Члены экипажа тревожились из-за присутствия Джез. После того как она голыми руками оторвала голову непобедимому императору, все затаились.
А расставание с Крейком и Бесс буквально пробило в «Кэтти Джей» крупную брешь. Малвери сильно скучал по демонисту и мрачно пил в одиночестве до потери рассудка. Между тем Харкинс стал ночевать в кабине «Файеркроу» и почти не появлялся на «Кэтти Джей». Когда же он приходил туда, откуда ни возьмись, появлялся Слаг и с грозным видом вытеснял пилота прочь. Сило, как всегда, держался особняком. Новые трудности возникли и с Пинном. Он был глубоко подавлен с тех пор, как получил письмо от своей дамы сердца. Новость о том, что вместе с ними будет путешествовать Триника Дракен, привела его в бешенство. Лишь строгим убеждением и добрыми старомодными угрозами его удалось утихомирить и отказаться от замысла разделаться с Дракен.
Пинн был не одинок в своем отношении к капитану «Делириум Триггер». Его разделял весь экипаж, но никто не демонстрировал настолько откровенно. Да и Фрея ее присутствие уже не особо устраивало. Сперва ему показалось хорошей идеей предложить ей вместе с ним отправиться на поиски Гриста, но в реальности дело не клеилось. Триника разрушила его безопасное убежище — единственное, которым он обзавелся за всю жизнь. Прежде, летая на «Кэтти Джей», он воображал себя могущественным капитаном, свободным в поиске приключений. Дариан, владыка небес! Но Триника полностью разрушила эту иллюзию. Видя свое отражение в ее угольно-черных глазах, он осознавал свое положение. Он — капитан развалюхи, предводитель жалкой команды, ничтожество.
— У тебя турбины всегда так воют? — полюбопытствовала Триника, когда Фрей направил «Кэтти Джей» на снижение к тесной посадочной площадке.
— А что, в Иктаке у меня было время их починить как следует? — огрызнулся он. — Запчастей надо ждать недели две. «У меня и денег не хватило бы», — добавил он мысленно.
— Похоже, у тебя отличный бортинженер, — заявила она.
Фрей не понял, были ее слова похвалой или скрытой издевкой. Впрочем, ничего уже не имело значения. Триника заставляла его ощущать себя вечным неудачником.
Вообще, чем он занимается? Гоняется за артефактом манов. А главного не знает. Что этот шар собой представляет и для чего он нужен? А если удастся его заполучить, он не сможет его продать. Дариан обладал не слишком чувствительной совестью, но мысль о том, что сверхоружие попадет в руки важных персон, не укладывалась у него в голове. Мечты о богатстве развеялись, но он почему-то продолжал игру. Он вел себя в точности, как те идиоты, на которых он вдоволь насмотрелся за карточным столом. Они проигрывали все подчистую, но надеялись, что им улыбнется удача.
Он хочет расквитаться с Гристом? Конечно. И вероятно, ему надоело наблюдать, как его постоянно обманывают. И она, Триника, которая сейчас стоит возле него, тоже подливает масла в огонь. Или… ему просто необходимо заполучить артефакт.
Что я оставлю после себя? Этот вопрос терзал Фрея с того часа, когда он едва не погиб, преследуемый толпой разъяренных и упорных крестьян из глухой деревушки. Если ему удастся сделать так, что после него не останутся тысячи трупов, будет уже хорошо. Без такого наследия, как массовое убийство, он вполне может обойтись.