Истории, нашёптанные Севером (сборник)

Коллектив авторов

В городе мы древние слова шептали, Так, чтобы никто не знал, не слышал, Прятали их глубоко внутри нас, И они становились язвами, Болели и нарывали. Смятение, Должно быть, спряталось Далеко в сарае, Где лежит одежда мертвых. Из замочной скважины Веет холодом. Я очень боюсь Открыть рот.

II

Этот город Станет первым городом. Эти огни Под моим окном — Здесь нет темноты. Здесь должен быть Кто-то, кроме меня. Он лежал в постели, В бреду и в поту. Я сидела рядом с ним В желтом защитном костюме, Сидела у постели И пыталась понять его знаки. Он умирал И хотел узнать, откуда я родом. — Я из Норботтена, — ответила я, Никогда не сидевшая раньше у постели умирающего. Его лицо засияло: — Линдегрен, — сказал он, — Прочти Эрика Линдегрена! Он умирал, Но при этих словах его лицо засияло. Я давно уже забыла, как он выглядел — Мужчина в четвертом отделении Больницы Серафимов в Стокгольме, Летом 1975 года, Но как же сияло его лицо В тот миг! Я уехала далеко На неизвестный остров, Но в доме, где я жила, Окна выходили на север, А на островке напротив Жили лебеди. Я видела их постоянно. Я искала дом старого поэта — Когда-то я прошла мимо его почтового ящика, Проследовала по тропинке вдоль берега, Но до самого моря спускался густой лес И дома прятались в нем. Тропинка закончилась, Я оказалась в тупике. На обратном пути я выбрала другую дорогу, Которую раньше не видела, Через пару мгновений с нее открылся вид: Дома и луга, Аллеи сирени и ландышевые холмы, И море, прямо передо мной! В густом тумане Я вижу огни, Нет границы Между небом и морем… Я хотела уехать, Я думала, что уехала, Пока не обнаружила себя Сидящей на первой проталине И смотрящей на реку, Пока не увидела первых лебедей, Купающихся в первой полынье. В день, когда я вернулась, Я взяла стул под мышку, Пошла и села с южной стороны. Был апрель, и светило солнце, Где-то лаяла собака, Под крышей висело Вяленое мясо длинными рядами, Тихо колыхалось от ветра. Черные силуэты деревьев На фоне бирюзового неба, А рядом заснеженный амбар Гордо расправил плечи. Пуночки, Трясогузка, Лебеди, Кроншнеп, Ласточки, Л А-А-А-АС Т О Ч К И-И-И-И-И! Выползаю из зимы, Лед отпускает хватку — Река снова бьется в моем теле. Никогда еще смола Не пахла так сильно, А цветы калужницы Не сияли такой желтизной! И река — Как я могла забыть Запах реки! Я спускаюсь к берегу И набираю воды в ладони. Эта вода Этой реки, вода — и есть я, Вода никогда не остановится. Я — Вода на каменистом дне. В пути… 12 мая 1973 года обрушился мост — Пятьдесят два человека стояли, Облокотившись на низкие перила. Нет погибших, нет раненых. Каждый год мы возвращаемся Туда, чувствуем дрожь, Когда вздымается лед, Наши руки трясутся. Нет — не без дна, но сочится, струйкой! В то лето была низкая вода, Я добралась до середины реки, Дошла вброд, несмотря на скользкие камни, Много раз я чуть не потеряла равновесие, Но мне хотелось перейти ее, вправду хотелось! И вот я стояла посередине реки, Вода неслась по обе стороны, камни, на которых я стояла, Были маленькими и неустойчивыми. До того берега было еще далеко, Но я уже не спешила, На миг я встала очень твердо, Чувствуя, как вода обнимает мои лодыжки. Сегодня прилетел кроншнеп — Я стояла на мосту и курила, Когда услышала трель, Долгую, замирающую. Сегодня прилетел кроншнеп — Он сел на лугу Недалеко от меня, Я видела длинный клюв. Сегодня прилетел кроншнеп — Я протерла глаза, Увидела, как лебеди купаются в реке, Стая диких гусей собралась На другом берегу, А в реке Акайоки, а в Акайоки вольно бурлила вода. Зима-99 Минус сорок девять градусов. Я выхожу, чтобы проверить, Можно ли дышать, Возможно ли жить? У неба желтоватый оттенок, Какого я никогда не видела, Как на изображениях Христа В воскресной школе — ОН идет к нам? Воздух так тонок, Будто в любой момент Разорвется. Я вижу, что и другие тоже вышли — Тоже хотят узнать.

Анника Норлин

«Тебе смешно, а мне обидно»

(Рассказ)

В переводе Ольги Костанды

Это было летом, когда мне исполнилось двадцать восемь. Наверное, уже не тот возраст, чтобы жить как я живу. Ни работы, ни парня, ни вектора. Отдельные курсы в университете, подработка в задрипанном отеле, попытки писать в свободное время.