Истории, нашёптанные Севером (сборник)
Шрифт:
Мой лучший друг — Микаэль. Раньше у нас была музыкальная группа «Личный бренд». Я играла на бас-гитаре, Микаэль — на ударных. Получалось так себе, потому что мы оба ненавидели петь, и вместо того, чтобы репетировать, постоянно спорили, кому тянуть вокал.
В конце концов мы пришли к выводу, что надо все песни петь дуэтом, чтобы было непонятно, кто из нас ужаснее. А еще лучше — выкрикивать тексты, и чтобы во время репетиции всегда было темно и мы не могли встретиться взглядами, пока поем.
В тот вечер я сочиняла стихи. Микаэль зашел как раз, когда я занималась поэтическим творчеством. Как же тяжело творить, когда окружающие постоянно требуют, чтобы ты их развлекала.
Стихотворение называлось «Я не знаю, кто виноват, потому обвиняю власти».
— Пойдем прогуляемся, — предложил он.
— Сейчас, только подберу рифму, — ответила я, будучи чуть ли не единственным современным поэтом, сочиняющим рифмованные стихи.
— Ладно, — произнес он.
Мы помолчали.
— К какому слову тебе нужна рифма? — спросил он.
— Власти, — ответила я.
По окну ползала оса.
— Напасти, — предложил Микаэль.
— Слишком длинно, — возразила я.
— Красть их, — продолжал Микаэль.
— Кого красть? — удивилась я.
— Наши деньги, — ответил Микаэль. — Или надежды, наши надежды на светлое будущее.
— Ну, так себе, — призналась я.
— Ты что, в этом пойдешь?
— Кем ты себя возомнил! — возмутилась я. — Тоже мне, Бьянка Ингроссо [8] .
8
Бьянка Ингроссо — шведская певица, предприниматель и блогер.
— Вдруг кто-то решит, что мы с тобой пара. Новая девушка по красоте всегда не хуже предыдущей. А если я выйду с тобой, а на тебе эти подштанники…
— Легинсы, — поправила я.
— Так вот, если меня увидят с тобой, когда ты в подштанниках, все подумают, что мы вместе и что это и есть мой уровень. Уровень подштанников.
Мы отправились в O’Learys, стоял чудесный вечер. Я пошла в легинсах. Страшный дубак, но небо ясное. У реки мы то и дело останавливались, чувствуя, как от красоты природы захватывает дух.
— Да, вот это город, — с гордостью произнес Микаэль.
— Ты так говоришь, будто возвел его своими руками.
— Так оно и есть, — сказал Микаэль. — Видишь вон тот мост? Я лично клал на нем асфальт, когда подрабатывал в Дорожном управлении в 2011-м.
— А вон там что, яма? — спросила я.
— Инсталляция, — отозвался Микаэль.
Пока Микаэль смотрел на воду, я разглядывала его. Наполовину испанец, на четверть саам, с кожей оливкового цвета и узким разрезом глаз. Морщина на лбу выдает склонность к подозрительности, а с подозрением он относится ко многому. Например, к новой еде, новым людям и необходимости общаться. Это у него, конечно, не испанское, а от предков из Лулео. И мобильный у него — «Эрикссон» 2004 года.
— Обожаю тебя, — сказала я, зная, что внезапные проявления чувств всегда ставят Микаэля в тупик.
Он вздрогнул, морщина на лбу стала еще глубже. Уставился на меня. Я усмехнулась.
— Да-да, — произнес он наконец. — Как ты думаешь, на будущий год много гольца пойдет? Готовить снасти?
И вдруг как подпрыгнет.
— Рифмуется с «властями». Власти — снасти.
Итак, мы пошли в O’Learys, где тут же наткнулись на Пижона, который сидел за столиком и возмущался. Неонацизмом и развитием общества в целом. Хотя настоящая злость в его голосе появилась, только когда он начал рассказывать о новой системе оплаты в местном супермаркете. Он сам решил попробовать оплатить товары с помощью красного пластикового сканера, и, когда считал все ценники, машина выдала сообщение об ошибке и перенаправила его в обычную кассу. Драгоценные минуты, украденные из его безработной жизни, вызвали у Пижона такое негодование, что даже кончики ушей покраснели, пока он рассказывал.
Потом Микаэль с Пижоном сообщили мне, что у них намечается заграничное турне. Группе «Сеньор», в которой они оба играли, предложили выступить в Австрии, и вот теперь они отправятся туда с настоящим панковским туром, только класса люкс. «Панковский тур» означает, что они едут на микроавтобусе по Центральной Европе и выбешивают друг друга. А «класс люкс» состоит в том, что каждый будет спать в отдельной чистой постели, а не вповалку на полу у кого-нибудь дома, как это обычно бывает.
— Вы что, дадите единственный концерт? — спросила я. — Тоже мне, Ариана Гранде.
Пижон начал уверять меня, что концертов будет больше, но за тот, самый главный, они получат столько денег, что поездка в любом случае окупится. Дело в том, что какому-то австрийскому неформалу, любителю компьютерных игр, страшно понравилась группа, он нашел обе демоверсии треков Stuff и Stuff2. А потом оказалось, что этот отбитый геймер создал игровое приложение, оно успешно разошлось, парень разбогател и теперь мог себе позволить позвать на день рождения любимую группу «Сеньор».
— Жаль только, что группа наша никуда не годится, — добавил Пижон и рассмеялся.
Микаэль радостно согласился.
Потом Пижон сказал, что басист не сможет поехать в турне, потому что буквально на днях стал отцом.
— Предатель, — прокомментировал Пижон, злобно сверкнув глазами. Хотя прошлая его группа развалилась из-за того, что репетиции приходились на время, когда он смотрел повторы сериала «Как я встретил вашу маму». Потом он добавил, что я могу поехать вместо басиста.
— У тебя же есть бас-гитара, — аргументировал он.
Микаэль, благодаря пиву настроенный весьма позитивно, поддержал его:
— Давай поехали! Будет круто!
И еще:
— Там ничего сложного, просто пара аккордов: ля и ми.
У меня сразу возникло два вопроса: заплатят ли мне за выступления и обязательно ли солисту ехать с нами. На первый вопрос Пижон ответил «нет», на второй — «да». Несмотря на два нежелательных ответа, мне показалось интересным посмотреть Австрию, поэтому я сказала:
— Почему бы и нет. Как бы невероятно это ни звучало, но, думаю, курс «Основы социологии» проживет недельку и без меня.