Истории, рассказанные шепотом. Из коллекции Альфреда Хичкока
Шрифт:
— Ну что ж, нет так нет, — нервно сказала она и стала подниматься с кресла. — Тогда я чуть-чуть приоткрою окно…
— А НУ СЯДЬ ОБРАТНО!
Она упала в качалку.
— А теперь слушай, старая сволочь, — начал он.
— Не обзывайте меня. Да как вы смеете! Недаром вы угодили за решетку. Настоящий бандит. Ненормальный.
— Заткнись, бабуся. — Он швырнул окурок на пол и раздавил его прямо на ковре.
У нее выкатились глаза.
— Наконец-то я вас вспомнила! — воскликнула она, прижав руки ко лбу. — Вспомнила! Вы с самого начала
— Заткни хайло, сволочь, — тихо произнес он и взялся за «молнию» своей кожаной куртки.
— Нет уж, я все скажу. Хулиган вы были, вот кто. Я помню, как вы написали грязные, грязные слова на стене в кладовой. Ужасные слова. И когда я пошла за учебными пособиями, я их увидела. Что ж, я сразу поняла, кто это сделал.
— Я ничего не писал.
— Писали, писали. А я как следует отхлестала вас по рукам линейкой, если мне не изменяет память.
— Да, отхлестала, но я не писал никаких слов.
— Писали!
— Нет! — Это было похоже на перебранку двух школьников. Он вывернулся из куртки.
— Таких ошибок я никогда не делала, — тихо сказала она, глядя, как он поднимается со стула. — Я знала, кому в моем классе нужна строгая дисциплина.
Он уже стоял перед ней, держа на руке тяжелую куртку. Теперь на нем осталась только грубая рубашка с коротким рукавом. Она увидела, какие мускулистые у него руки, и он увидел, что она это увидела. Ей чудилось, будто она ощущает исходящий от него запах тюрьмы, хотя все, что она знала о тюрьмах, было почерпнуто ею из романов Диккенса.
— Я никогда не ошибалась, — слабым голосом повторила она. — А теперь надевайте свою куртку и уходите. Идите туда, откуда пришли.
— Не сразу, сволочь. Я должен еще вернуть должок.
— Вернуть? Должок? — Для устойчивости она вцепилась в подлокотники кресла.
— Да. У меня было много времени, чтобы подумать об этом. Десять лет я думал об этом. Целыми ночами лежал на нарах и пытался во всем разобраться. Понять, как я туда угодил. Из-за тетки? Нет, она делала все, что могла, несмотря на безденежье. Из-за тех ребят, с которыми связался в старших классах? Нет, что-то случилось раньше, иначе я и близко не подошел бы к таким подонкам. И потом я наконец догадался. Этим человеком была ты!
— Я? Каким человеком? — Теперь ее губы двигались безостановочно, то втягиваясь, то надуваясь, как кузнечные мехи. Она крепко сжимала руками тонкие подлокотники.
— Тем, из-за которого я очутился в тюрьме. Потому что ты не давала мне вздохнуть. Ты сделала меня хуже, чем я был. В твоих глазах я никогда не был равен другим. Никто не дружил со мной, потому что ты вечно твердила, что я плохой. Ругала меня негодяем. Только из-за того, что моя тетка не могла одевать меня в чистые рубашки. Ты наказывала меня за все подряд. Но хуже всего был тот день, когда на стене написали похабщину. Ты отхлестала меня по рукам до крови. Потом они болели еще целый месяц.
— Это преувеличение.
— Нет. Уж я-то знаю — это ведь были мои руки. А сказать тебе, кто написал те слова в кладовке? Сказать? — завопил он, наклонившись к ней почти вплотную.
— Кто? — прошептала она; от ужаса у нее перехватило дыхание.
— Натан Пилсбери, вот кто! — выкрикнул он, встряхивая за плечи ее хрупкое тело. — Натан Пилсбери, Натан Пилсбери!
— Пустите меня, — захныкала она. — Пустите.
— Я отпущу тебя, когда верну должок.
Взгляд старухи устремился на черное, слепое окно.
— Что вы хотите со мной сделать? — прохрипела она.
— Всего-навсего отдать долг, — сказал он, вынимая из-под куртки молоток. — А теперь клади руки на стол.
— Руки? На стол? — прошептала она.
— На стол, — педантично повторил он, словно учитель. — Вот так. — И он пристукнул по столу двумя кулаками.
Она помотала головой.
— Вот так! — заорал он, хватая ее дрожащие руки и силой укладывая их на стол. А потом свободной рукой взялся за молоток.
Первый раз в жизни он довел дело до конца.
Уильям Ф. Нолан
СТРАННЫЙ СЛУЧАЙ С МИСТЕРОМ ПРЮЙНОМ
Прежде чем она успела закричать, его рука зажала ей рот. Ухмыляясь, он ударил ее коленом в живот и быстро отступил, дав ей упасть на пол у его ног. Он смотрел, как она корчится, пытаясь вдохнуть.
«Ну прямо рыба, вынутая из воды, — подумал он, — самая настоящая рыба».
Он снял голубую форменную фуражку и стер пот с кожаного околыша. Жарко. Фу как жарко. Он взглянул на упавшую девушку. Она каталась по полу, натыкаясь на мебель, судорожно ловя ртом воздух. Пока не отдышится, закричать она не сможет, а к тому времени…
Он пересек маленькую гостиную и открыл черную сумку с инструментами, которая лежала на стуле. Помедлив, снова взглянул на девушку.
— Для тебя, — сказал он, улыбаясь через плечо. — Только для тебя.
Он неторопливо вынул из сумки охотничий нож с длинным лезвием и поднял его так, чтобы она увидела.
Она издавала короткие всхлипы; глаза ее выкатились, а рот открывался и закрывался, хватая воздух.
«И вовсе ты не красивая, — подумал он, направляясь к ней с ножом. — Симпатичная, но не красивая. Красивые женщины не должны умирать. Красота — это редкость. Ее надо беречь. А ты…»
Он встал над ней, глядя вниз. Лицо красное, опухшее. Губы без помады. Даже и не симпатичная. Она разочаровала его, уже когда открыла дверь. Если бы она была красивой, он сказал бы, что ошибся, и двинулся бы дальше, в следующую квартиру. Но она была пустым местом. Бигуди в волосах. Фартук. Пустое место.
Он опустился на колени, поймал ее и притянул к себе.
— Не бойся, — прошептал он. — Все будет очень быстро.
Он так и не перестал улыбаться.
— К вам некий мистер Прюйн, сэр. Говорит, пришел насчет дела Слоун.