Истории Раймона Седьмого
Шрифт:
Засада…я честно, не знал. Вроде где-то есть, но где? Хз…
– Я знаю,– о, помощничек ! Точно, он небось рядом где– нибудь живёт и знает, не то что я.
– Знаешь, тогда веди, – скомандовала Лариса, и они удалились.
Маша с девами проводили меня до дивана. Я решил, для разнообразия, побыть самым тяжелобольным в мире человеком, и им не мешал.
– Ну как же ты так,– Маша присела со мной рядом. Я пристроил
– А хозяин на тот свет попал, и покойников видел!– доложила Акулька,– много их там!
– Пять штук, нет, шесть покойников, и один не покойник,– уточнила Дунька.
– А мы его назад звали– звали, а он никак, а потом– раз!– снова Акулька, вот эмоциональный ребёнок.
– И головой об шкаф,– дополнила Дунька.
– Не орите, а,– жалобно попросил я,– и так голова раскалывается. А вы мне руки исцарапали и синяков наставили. Как я теперь на улицу выйду, а?
– Так ты ж ногами ходишь, хозяин!– удивилась Акулька, – при чём руки-то!
– Ой,– Маша только сейчас обратила внимание на мои синяки,– это девочки тебя?
– Не только,– поморщился я,– там ещё мужик был, но потерялся где-то по пути. Мань, Ларёк придёт ,и я все расскажу, ладно? Чтоб два раза не повторять.
– Конечно,– забеспокоилась Маша,– ты лежи, может тебя одеялом накрыть? А нам выйти? Окно занавесить?
– Мань, не суетись, а? Сиди, как сидишь,– попросил я,– меня надо просто пожалеть, и мне сразу полегчает.
– Ой, хозяин, мы поможем!
– Кыш, изверги! Чайник ставьте лучше…и караульте, пока не закипит!
Вскоре вернулись гонцы из аптеки. Меня напоили какой-то гадостью, и я заснул, едва успев рассказать мою скорбную повесть во второй раз. Мне приснилась моя любимая бабушка. Бабушка явно была не в настроении, хорошо, что без скалки.
– Бестолочь,– сказала бабушка,– мало я тебя учила. Раз влез, так расхлёбывай сам.
– Прости, бабуль,– виновато пробормотал я,– кто ж знал-то!
– Имена узнай,– назидательно произнесла бабушка и исчезла.
Я проснулся. На кухне разговаривали вполголоса, наверное, чтоб меня не разбудить. Вставать не хотелось, я лежал и вспоминал бабулю. Доставалось мне от неё частенько, особенно когда я стал ударяться в загулы по общагам. Она всегда на раз-два разоблачала моё враньё, и я тут же сознавался во всех своих прегрешениях, чем очень её расстраивал. Бабушка тогда давала мне дежурный подзатыльник, и наставительным тоном говорила – если уж врёшь, так ври до конца, нечего сознаваться!
И ещё вспомнилось…я , после очередного загула, с утра пораньше крадусь на кухню, бабушка сидит на табуретке, смотрит на мою похмельную рожу, и говорит:
– Слава богу, что ты не девка, в подоле не принесёшь.
Она всегда всё про меня знала. Хоть я никогда ничего и не рассказывал.
Я сел на диване. Голова ещё болела, но терпимо. Я встал, и пошёл на кухню, к народу. Явление меня, любимого было встречено восторженной овацией. Ну, ладно, вру, оваций не было, но мне тут же уступили табуретку и налили чаю. И даже конфетку выдали. Даже шоколадную, честно!
– Ну, и какие соображения будут?– поинтересовался я.
– Надо вещи искать?– предположила Маша.
– Надо,– вздохнул я, – мне почему-то кажется, что они в шкафах попрятаны.
– В горшках?– вдруг спросила Дунька.
– Почему в горшках,– не поняла Лариса.
– Так птица в горшке была.– Дунька пыталась прояснить ситуацию, но ещё больше всех запутала.
– Птица?– не понял Никита,– которая в мусорке того?
– Именно,– подытожил я,– птица в мусорке, а птичья кость и перо в горшке, в земле были. Каюсь, я горшок разбил. А в другом шкафу вроде ещё горшки были, только хз с чем, я до них не добрался.
– Ну да, ты сразу начал головоломку складывать,– Маша взяла меня за руку.
– Вот, а надо ещё узнать, как их звали,– я вспомнил свой сон,– всех пятерых. И про того мужика тоже, есть у меня мысль.
– У меня тоже,– вклинилась Лариса,– надо директору позвонить домой, да я телефон не знаю.
– Завтра узнаем, в школе,– у меня тоже были некоторые вопросы к директору.
– Тебе бы дома полежать хоть денёк,– пожалела меня Маша, – приди в себя, успеешь ещё спросить.
– Мань, а вдруг чего?– забеспокоился я,– вдруг кто в тот шкаф сунется? Лучше перебдеть…
– Никто не сунется,– Лариса покрутила у меня перед носом ключом с брелком в виде игральной кости,– я ключ унесла от кабинета. Так что лежи и болей.
– Ларёк, а вот скажи, что в этом здании было, когда там школы не было?– спросил я.
– Ну…– она задумалась,– гимназия была, женская, а до того тоже чего-то эдакое, типа пансион благородных девиц…а больше не знаю.
– Так, все страньше и страньше,– я посмотрел на притихшую компанию.
– Значит, гимназия и пансион. А до пансиона? Здание то очень старинное.
– А никто не знает, только говорят всякое,– Никита явно знал какие-то сплетни,– вроде там какой– то колдун жил, а потом уже пансион сделали. А может и не колдун, а священник…