Истории Руана
Шрифт:
Отлично тут все устроено. Пожелал: изображение укрупнилось, добавился звук. А если в Изнанку нырнуть?
С первой попытки ничего не вышло. И дело не в том, что сложно оказалось сосредоточиться. Просто не получилось. Обычно, когда погружаешься в себя, отрешаясь от бренного тела, дабы прочувствовать мировые энергии и узреть их сплетение, просто ныряешь. Как в прорубь. Без страха и эмоций пробиваешься за рамки разума, заключенного в рамках физического тела. Не становишься внешним наблюдателем, а прозреваешь.
Что по сути Изнанка? Внешний мир?
Глаза - инструмент, позволяющий ориентироваться
Изнанки по сути нет.
Как можно назвать свое внутреннее я. Интуиция? Предчувствие? Или согласиться - в определенный момент, с правильным настроем, выполняя нехитрые манипуляции, достаточно просто на небольшой отрезок времени расширить свой порог ощущений. Нырнуть в мир, в котором есть не только зелень и камни, города и моря, гоблины и тролли, но и нечто, пронизывающее это все. И несущее в себе то, без чего ничто и никто не может существовать.
Какая сволочь позволила себе это все отобрать?!
Сознание помутилось. Гнев, хлынувший по венам, ударил в голову. Зрение рывком изменилось: я неожиданно увидел, что вокруг камлающего гоблина кружатся тени, весь огромный колизей поделен на кубы перепонками, переливающимися мягким светом, как багровеет поверху защитный экран, как легкие цветные дымки повисли во всем окружающем пространстве... представители всех стихий...
– Апчхи!
– раздалось сзади.
Прозрение пропало. Где-то внутри, то ли от сердца, потянуло тихой тоской. Грусть, боязнь расставания, недоумение, - затопили меня без остатка. В груди возник комок жара, стал шириться и расти, пока я не ощутил просто невыносимую необходимость распахнуться навстречу миру и вдохнуть. Впустить свежий воздух, погасить нарастающий пожар, вкусить каплю живительного кислорода.
Вздохнул раз, другой, третий. Выцветшие до негатива краски стали наливаться цветом, грусть и тоска, смытые живительной волной, покинули меня.
Я родился. Снова пришел в тот же мир, где был минуту назад. Но другим. Живущим в мире. А не ходящим по нему.
– Апчхи!
Я резко обернулся. Хотелось громить, крошить и убивать, уничтожать все, что мешает, что доставляет хоть малейшее беспокойство...
На столе, сидя в окружении открытых судочков с исходящими паром яствами, замер несчастный гремлин. Со слезящимися глазами, синим носом и зажатым в лапке куском жареной птицы. Посыпанной густым слоем приправ.
Гзимо, с неправдоподобно вылупленными глазами, с видом дорвавшегося до еды с недельной голодухи щенка, с мордахой, напряженной до разрыва мышц, пытался сдержать порыв... не вышло.
– Апчхи!
***
Мокрый гремлин, закутанный в банный халат, утратил все напускное высокомерие. Перестал постоянно "мыкать" и ссылаться на "банковское объединение". И как легко произошло перевоплощение. Стоило только искупать беднягу (в ложе есть самый натуральный унитаз и душ!) и вуаля: бесплатно делится информацией. Как говорится: нечего зарится ну чужие продукты. А то видишь ли - отошел понаблюдать
– Что у этого Хвырого за фокусы в запасе?
– Надо досконально изучать возможности поединщиков. Надо же было так пролететь, а?! Мокрое недоразумение по скудоумию умолчало, а я бы никогда не смог догадаться, что представитель Империи владеет заклинаниями темной стихии. Виданное ли дело такое пренебрежение традициям?
В итоге если первая ставка была проиграна и забыта (подумаешь, один золотой), то во второй раз ушло аж десять монет. Хотя, казалось, выигрыш был так близок...
– Чи я его наю? Колдует непонятное щось, не наю я таких вещей, - прогундосил Гзимо.
Вместе с лоском ушел и нормальный язык. Или говорил он раньше по книжному, повторяя чужие слова, или переводчик аналогично платная услуга. А раз все уже бесплатно (ясное дело ставки-то мои) то напрягаться гремлин не станет.
– Перечисли что знаешь и опиши что видел, но что не знаешь, - терпеливо уточнил я.
– Да он никто! Одному каменюкой засветил, от второго бег усе время... Апчхи! Третий сам оступилси...
– В итоге Хвырой выиграл три поединка и ничего из себя не представляет?
– Ить! Дюжина монет против - верняк! Ставки три до одного!
Поставить дюжину, снять три. Отлично, правда? Вот только не верится уже мне в такой простой просчет ситуации.
– Ола-ла... И вы верите этому болтуну, мистер Россеневский? Не забывайте, он всегда в выигрыше. Проиграете, выиграете, ничья, снятие, отмена... процент един.
Крушивец давно закончил со своим гремлином, и тот отбыл. Ставил или нет - непонятно. Сидит, вкушает, изредка комментирует и часто восклицает: "Ола-ла". К тому же явно не жалует Гзимо.
– Так милейший гремлин по формуляры заботится об экономическом благополучии вкладчиков.
– О вкладчиках они заботятся. А не об их... как вы сказали?.. благополучии, - ехидно отметил Крушивец.
Гзимо на слова Эрз Мы как-то подозрительно отмалчивается. Статус не позволяет? Не понятно.
– К тому же, вы не верно относитесь... ола-ла... к выбору вероятного победителя, завоевателя, чемпиона. Победа - не проигрыш, верно, но дорога к ней не есть перебор известных и припрятанных, невообразимых, задолго задуманных, приемов! Ибо это есть смерть - в широком понимании.
– Но нужно же чем-то руководствоваться! Оценить мага можно по его возможностям и знаниям. И, таким образом, сравнив известное о каждом из участников боя, стоит принимать решение о том, кто может выиграть. И ставить.
– А вы не задумывались, что любой ваш выбор предречен? Не только вы умеете оценивать... ола-ла... Победителя определят не знания, а бой!
С этим-то все понятно. Раздражает другое - как в точности предсказать, кто именно окажется счастливой лошадкой?
Гзимо, по привычке, постарался опять свернуть разговор на монетную политику. Пришлось вытряхнуть наглого товарища из банного халата и продемонстрировать, так сказать, купель. Правда не ту, где проводилась первичная стерилизация воришки от пахучих специй, а ту, куда, кхм, гости ложи справляют естественные надобности.