Истории Выживших (сборник)
Шрифт:
Парень осмотрелся, удостоверился, что кругом тихо и безопасно, а затем направился к опушке. Лес шумел и стонал, протягивая к человеку ветки, траву, листья. Еще бы поближе, и он схватил бы жертву. Но произошло нечто невиданное.
Данила еще издалека приметил отдельно росшую сосенку на самом краю Леса и подошел к ней. Былые огонь и жар не повредили ее, зеленые сочные иголочки трехметрового деревца легонько шевелились. Они излучали свежесть, приятный запах и… добро.
Парень специально снял все то, что Лес ненавидит, когда
Рука парня легла на шершавый ствол сосны. Другая ладонь тоже дотронулась до золотистой шелухи дерева, коснувшись капельки смолы. Данила вздрогнул, но тотчас замер, закрыв глаза. Сосна напряглась, но тут же вернулась в первоначальное спокойное состояние. Пальцами парень ощутил пульсацию под корой дерева, словно дотронулся до грубого тела животного. Деревце и так было живое.
Данила начал шептать какие-то слова – не то молитву, не то заклинание или просьбу. Он слился с растением в ментале, влился в него сам и пустил его в себя.
Так продолжалось несколько минут. Но вот Трэш опустил руки, нежно погладил одну из веток, проведя ладонью по пушистым иголкам, и отошел. Приблизившись к крайним кустам и деревьям, он улыбнулся и развел руки, отчего издалека стал похож на крест. И – о чудо! – Лес замер, затих, опустив ветви, поникнув травой и листвой, и впустил человека в себя.
Данила медленно, словно искал грибы и ягоды, шагнул в заросли, пробрался внутрь на пару метров, стал разглядывать почву. И нашел, что искал.
Тотем, выполненный из редкой древесины с вживленными в него минералами и серебряными пластинами, оказался тяжеловат. Рюкзак тоже. Оружие парень не взял. С ним Лес его мог бы и не отпустить. Выйдя на свет из чащи, Трэш облегченно вздохнул, поклонился Лесу и что-то шепнул. По кустам пробежала волна, и они зашелестели от ветерка: привычно и мирно.
Данила собрал свои вещи, оделся, снарядился, стараясь не смотреть на труп бандита, и, бросив изучающий взгляд на юг, зашагал в западном направлении, в сторону Таракановского форта. Заказ-задание было выполнено. Он остался жив и возвращал тотем туда, где ему было место, и тем, кто в нем нуждался.
Вскоре он поднялся на пригорок, поросший желтыми одуванчиками и клевером, поправил снарягу и тотем, торчащий из рюкзака, и всмотрелся в горизонт на юге. Там, далеко, за кромкой Леса, чернел небосвод, напоминая о надвигающихся сумерках. И этот горизонт больше не пугал, не отталкивал, а, наоборот, звал, тянул и теплил душу.
Потому что где-то ТАМ был его отец. И Данила знал, что очень скоро он найдет и увидит его. И два родных человека, две души, два сердца встретятся. Иначе в этом Мире и не должно быть…
Евгений Обабков
Полуночная Звезда
– Дело стоящее, говорю тебе – втирал пузатый мужичок худощавому пареньку лет двадцати пяти. – Выгода для тебя существенная. Ты за квартал столько не заработаешь на своих скитаниях в поисках старого хлама. А я еще и накину… процентов десять!
– Что-то ты щедрый сегодня, Филин, – улыбался в ответ сталкер, то и дело откусывая бутерброд с кусками пропаренной кабанины. Стол барыгой был накрыт знатный. В огороженной комнатке бара «Рассвет», лагеря выживших, было почти тесно.
– Ну, так и я чего говорю, а, Хомут?! Такой заказ тебе подгоняю, почти халява! Точные сведения, инфа сто процентов, только сходи и забери. Ну? Соглашайся уже! Ты ведь не единственный охотник за артефактами в округе, но именно тебе я предлагаю первому!
– Эх, попахивает разводом! – Не стирая улыбки с лица, погладил свою лысину Хомут и снова надел на «бильярдный шар» вязаную шапочку, которую он не снимал, казалось, даже ложась спать. – Ну да ладно… все проходит, и это пройдет. Согласен! Только это… задаток вперед. Я, конечно, доверчивый, – сталкер улыбался все шире, – но не настолько!
– Обижаешь, – поник Филин, однако полез в карман и извлек оттуда несколько купюр. – Вот тебе десять процентов, для начала. А вот здесь, – барыга передал бродяге свернутый листок бумаги, – здесь все данные, что тебе нужно знать. Координаты места, где предположительно должен сгенерироваться артефакт после недавнего Шторма, и старые карты местности. Тропы там нехоженые, людей не бывает. Опасно, конечно, но ведь если было бы просто, то я бы и сам сходил. А так…
– Ясненько, – кивал Хомут. – Лады, договорились. Тогда завтра с утра и выхожу…
– Вот и отлично, – просиял толстяк. – Только никому не проболтайся. Я человек добрый, но предательства не потерплю… ты же знаешь, что бывает с теми, у кого язык длинный.
– Знаю-знаю, – весело отмахнулся паренек. – Не пугай. Не в моих интересах болтать. Ну ладно… пойду я. Вечер близится, а еще нужно собраться. Да выспаться хорошо. Если повезет, то обернусь одним днем. Жди меня завтра к вечеру и деньги готовь. Ты же знаешь, я удачливый – все выгорит, не ссы!
– Ага, Хомут, надеюсь я на тебя. Смотри, я уже сбыт нашел на артефакт. Не подведи меня, не порть себе репутацию.
Следующее утро для Хомута выдалось… тяжелым. В противоречие своим словам, сталкер в тот вечер не отправился спать, а гулял напропалую почти до двух часов ночи. Поэтому, когда в шесть будильник возвестил о начале нового дня, бродяга был уже не пьян, но еще и не трезв, хотя раскалывающаяся голова уже вовсю говорила о наступающем похмелье.
Кое-как разлепив глаза и сев на кровати, Хомут первым делом потянулся к тумбочке, взял с нее вязаную шапочку и натянул на сияющий «купол», а уже затем резким ударом вырубил надоедливый будильник.