История амулета
Шрифт:
— Тогда скажу, — промолвила Антея, прислоняясь головой к плечу брата. — Дело в маме.
— Ну и что же такого случилось с мамой? — спросил Сирил, явно пытаясь симулировать сочувствие. — Судя по сегодняшнему письму, с ней все в порядке.
— Да, но мне так хочется ее увидеть!
— Не тебе одной хочется, — кратко откликнулся Сирил, и эта его краткость значила больше, чем тома самых пламенных признаний в любви.
— Да, конечно, я знаю, — сказала Антея. — Я знаю, что каждый из нас хочет поскорее увидеться с нею. Но я ничего не могу с собой поделать. Мне так ужасно хочется маму! В жизни я ничего так не хотела! Вспомни эту маленькую бедняжку Имоджен. Господи, как крепко обнимала ее королева древних бриттов! Но
Сирил успокаивающе похлопал ее по спине.
— Не горюй! — сказал он. — Ты же знаешь, что у меня в голове постоянно прокручиваются всяческие идеи. Так вот, все последнее время я думал о нашей мамочке. И придумал кое-что такое, что поможет нам очень скоро увидеться с ней. Если ты будешь умницей и сейчас же перестанешь плакать (заодно не забудь умыться как следует!), я расскажу тебе о моей придумке. Ну как, договорились? Отлично. А теперь дай мне пройти к крану. Господи, да перестанешь ты реветь или нет? Мне что, подуть тебе на лобик?
— Это не от слез, а от плохих снов, глупый, — сказала Антея. — И вообще, мы с тобой уже давно не дети. — Но дурацкая шутка Сирила все же заставила ее немного посмеяться, а через минуту ее рот уже снова принял свою обычную форму. Вы, кстати, не замечали, какую отталкивающую, а порою даже и отвратительную форму принимает рот плачущего человека, особенно если ему совсем немного лет?
— Ну ладно, слушай! — начал Сирил, принимаясь так энергично намыливать себе руки, что вскоре они были по локоть скрыты толстым слоем грязновато-серой пены. — Все сегодняшнее утро я раздумывал над тем, что мы еще ни разу не пользовались амулетом правильно. Мы просто играли с ним, а нам нужно заставить его работать — причем работать в полную силу. И ведь дело не только в маме. У нас ведь еще есть папа, который сейчас, может быть, вовсю бегает по полю сражения с фотографической камерой, не обращая внимания на свистящие у него над головой русско-японские пули и снаряды. Я, конечно же, не собираюсь плакать, но все же… Эй, держи мыло! — Облепленное серой пеною мыло под нажимом железных сириловых пальцев выскользнуло у него из руки и с проворством, которому позавидовали бы все без исключения русско-японские снаряды, ударило Антею по подбородку.
— Ну вот! — огорченно сказала она. — Теперь мне еще и лицо придется мыть.
— Тебе все равно не мешало это сделать, — заметил Сирил с глубоким убеждением в голосе. — Так вот, моя идея такова. Ты когда-нибудь слыхала о миссионерах?
— Д-да, — не очень уверенным тоном ответила Антея.
— Тогда ты должна помнить, что они всегда припасают для дикарей всякие там бусы, брошки, брелки, бутылки с бренди и прочие полезные вещи — вещи, которых у дикарей нет и быть не может, потому что они, как говорит ученый Джимми, не достигли необходимого уровня цивилизации. За эти щедрые дары туземцы их очень любят и чуть ли не с головой засыпают жемчугом, драгоценными раковинами, слоновой костью и попугаями.
— Подожди секундочку! — остановила его Антея, закончив фыркать под краном. — Я ничего не слышу. Ты говорил, раковинами…
— Да, раковинами и всякими прочими драгоценностями, которые им самим не нужны. Видишь, что может сделать с людьми такая великая вещь, как щедрость? Так вот, нам нужно поступать точно таким же образом. Когда мы в следующий раз соберемся в прошлое, нам нужно будет обязательно подзапастись всяческими щедрыми дарами. Помнишь, как вавилонская королева ухватилась за мою записную книжку? Надо будет, кстати, накупить таких побольше. Вот, а когда мы прибудем со всем этим добром в прошлое,
— Но какой нам будет толк от того, что мы на него поглядим?
— А вот какой, глупышка! Когда они нам его покажут, мы будем знать, где они его хранят, — объяснил Сирил. — И уж тогда чего проще будет вернуться туда ночью, когда все спят, и взять его!
— И это, наверное, даже не будет считаться воровством, — задумчиво произнесла Антея. — Ведь с тех пор, как мы украдем его, пройдет огромное количество лет. Ой, опять звонят к обеду. Идем скорее! Нянечка нас, наверное, уже обыскалась.
Как только обед, в тот день состоявший из консервированного лосося с салатом на гарнир и пирога с вареньем, был съеден и нянечка убрала со стола скатерть, сирилова идея подверглась всеобщему обсуждению, а затем Антея сбегала в спальню и выкопала из песка Псаммиада, которого тут же засыпали вопросами относительно того, какими щедрыми дарами, по его мнению, можно было купить расположение, скажем, жителей древнего Египта и стоило ли им вообще тратить силы на то, чтобы искать амулет во дворце фараонов.
Но на все их расспросы Песчаный Эльф отвечал тем, что только качал головой и пучил свои улиточьи глазки.
— Мне не позволено играть в эти игры, — сказал он наконец. — Естественно, мне ничего не стоит определить, где именно находится амулет в тот или иной момент прошлого, а заодно и будущего, но мне это запрещено. Могу лишь сказать, что ваша идея насчет того, чтобы брать с собой в прошлое разные побрякушки, не так уж плоха. Только на вашем месте я бы не стал показывать их тамошним туземцам все разом. Лучше возьмите какие-нибудь крохотные финтифлюшки и растолкайте их по всем карманам.
Совет показался детям хорошим. Вскоре весь обеденный стол был от края до края завален всякой рухлядью, при помощи которой дети намеревались снискать любовь древних египтян. Антея принесла гору кукол с неравномерно отломанными конечностями, пару-другую составных головоломок и, наконец, зеленую кожаную сумочку, на которой гордо красовалась оттиснутая большими золотыми буквами надпись «Necessaire». [13] Эту замечательную сумочку Антея в свое время получила в подарок от тетушки Эммы, и первоначально она содержала таки полезные вещи, как ножницы, перочинный нож, шило, набор швейных игл, наперсток, штопор и несколько одежных кнопок. Ножницы, шило и ножик к тому времени, конечно же, успели затеряться где-то посреди предыдущих игр и забав, но все остальные вещи были на месте и выглядели как новенькие. Сирил пожертвовал своими оловянными солдатиками, игрушечной пушкой, катапультой, консервным ножом, булавкой для галстука, теннисным мячом и дверным замком (правда, без ключа). От Роберта поступили: свеча («Вряд ли им когда-нибудь доводилось видеть настоящую парафиновую свечу», — сказал он по этому поводу), грошовая японская булавочница, резиновый штамп с вырезанными на нем папиным именем и адресом и кусочек воска.
13
Несессер (фр.)
И, наконец, Джейн присовокупила ко всему этому богатству старый брелок от ключей, медную ручку от кочерги, жестянку из-под яблочного желе, закопченную перламутровую пуговицу от своего зимнего пальто и огромный ржавый ключ (без замка).
— Мы не можем взять с собой сразу весь этот мусор, — сказал Роберт. — Вот что, давайте каждый из нас возьмет по самому необходимому для туземцев предмету.
Так что несколько последующих минут дети посвятили весьма захватывающей дискуссии по поводу того, какие четыре предмета могут в первую очередь понадобиться древнеегипетским туземцам. Когда же наконец все устали спорить, Сирил предложил: