История Андрея Бабицкого
Шрифт:
Даниил Мещеряков: 120 конкретных примеров из разных регионов с конкретными ссылками на источники информации — это или сообщения региональной прессы, или — непосредственно уголовные дела и судебные решения.
Елена Фанайлова: Несколько свидетельств очевидцев, зафиксированных Московской Хельсинкской Группой, касаются внесудебных казней и пыток в фильтрационных лагерях в Чечне. Однако правозащитники отмечают, что пострадавшее там гражданское население исчисляется тысячами. Доклад Московской Хельсинкской Группы включает и сообщение корреспондента Радио «Свобода» Андрея Бабицкого о пытках в СИЗО Чернокозово. Правозащитники считают, что права человека в Чечне можно будет отстаивать только после определения правового статуса зоны вооруженного конфликта и широкого допуска туда международных наблюдателей.
6
Олег Кусов, Махачкала:
Сегодня на судебном заседании в Махачкале было предоставлено последнее слово подсудимому Андрею Бабицкому. В своей речи Андрей Бабицкий был краток и говорил об общественном значении судебного процесса.
Андрей Бабицкий: Очень многие мои коллеги, которые внимательно наблюдают за тем, как завершится это дело, — им важно понять, может ли журналист в этой стране работать, не опасаясь того, что он будет объявлен за свою профессиональную деятельность преступником. Понятно, что мне, в общем, ничего не угрожало даже на этапе следствия. Я отклонил дважды предложенную мне амнистию, сейчас приговор не связан ни с лишением свободы, ни с какими-то серьезными проблемами. Здесь ситуация совсем иная. Для тех, кто инициировал это следствие, важно было, чтобы я был объявлен человеком, нарушившим закон на финальном этапе. Мне кажется, что процесс будет иметь прецедентное значение.
Олег Кусов: После последнего слова Андрея Бабицкого суд удалился на совещание. Ожидается, что приговор будет оглашен сегодня, примерно в 15 часов по московскому времени. Адвокат Генри Резник в беседе с журналистами подчеркнул, что, по его мнению, закон на стороне его подзащитного.
Программу ведет Петр Вайль. Он беседует с директором Московского бюро Радио «Свобода» Савиком Шустером и общественным защитником Андрея Бабицкого, секретарем Союза журналистов России Павлом Гутионтовым. Приводится отрывок из выступления судьи Игоря Гончарова.
Петр Вайль: В Махачкале завершился судебный процесс по делу корреспондента Радио «Свобода» Андрея Бабицкого, который был обвинен в использовании подложных документов. В этом преступлении Бабицкий был признан виновным и приговорен к штрафу в 100 минимальных зарплат. Вот как об этом объявил судья Игорь Гончаров.
Игорь Гончаров: При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного подсудимым Бабицким преступления, личность виновного, в том числе и обстоятельства, смягчающие наказание. Бабицкий совершил преступление впервые, небольшой категории тяжести, вследствие случайного стечения обстоятельств, что является обстоятельством, смягчающим его наказание. Бабицкий имеет на иждивении малолетнего ребенка, что также является обстоятельством, смягчающим его наказание. Бабицкий работает и по месту работы характеризуется исключительно положительно. С учетом изложенного суд считает возможным назначить Бабицкому наказание в размере минимального наказания, предусмотренного частью 3 статьи 327 УК РФ. В соответствии с пунктом № 6 постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 26 мая 2000 года об объявлении амнистии в связи с 55-летием победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов Бабицкий подлежит освобождению от назначенного наказания. Руководствуясь статьями 301–317 УПК РСФСР, суд приговорил: признать Бабицкого Андрея Маратовича виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 327 УК Российской Федерации, на основании которой назначить ему наказание в виде штрафа в размере 100 минимальных размеров оплаты труда, то есть 8 349 рублей. На основании пункта 6 постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 26 мая 2000 года об амнистии в связи с 55летием победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов Бабицкого Андрея Маратовича освободить от назначенного наказания. Меру пресечения в отношении Бабицкого Андрея Маратовича — личное поручительство — отменить. Паспорт на имя Мусаева хранить при деле.
Петр Вайль: За этим процессом наблюдали очень многие журналисты, в том числе и группа корреспондентов Радио «Свобода» во главе с директором Московского бюро Радио
Савик Шустер: Когда мы сюда приехали и в преддверии процесса обсуждали возможные сценарии, никто из нас не сомневался, что приговор будет обвинительным. Мы понимали, что в таком городе, как Махачкала, в районном суде судья не может быть независимым человеком. Он должен заботиться о своем будущем и своей карьере. Это наше мнение и наши чувства постепенно становились более оптимистичными только лишь потому что сам процесс велся безупречно — открытость, вопросы судьи, его реакции, — нам казалось, что в самом деле при такой атмосфере очень трудно будет произнести обвинительный приговор. А в четверг — после выступления Генри Резника и общественного защитника Павла Гутионтова — у нас вообще почему-то изменилось мнение, и мы все считали, что будет оправдательный приговор, потому что настолько обоснованными юридически и профессиональными были эти выступления, что нам казалось, что в таком контексте выносить обвинительный приговор невозможно. Но оказывается, что наши первоначальные ощущения были правильными, что Игорь Алексеевич Гончаров — человек, который принял такое решение, он не есть человек свободный. Он — человек не свободный, и при этом еще, наверное, карьерный.
Павел Гутионтов: Я бы дал менее жесткие оценки судье Гончарову, потому что, как мне представляется, рядовой районный судья, выступивший с оправдательным приговором по такому делу, неминуемо подписывал бы этим обвинительный приговор всем тем людям, которые в течение практически всего этого года совершали в отношении гражданина России откровенный произвол, откровенное беззаконие. Чтобы это сделал районный судья, было бы нужно не просто гражданское мужество, но, к сожалению, в условиях России настоящий человеческий героизм.
Савик Шустер: В этом смысле я, конечно, согласен с Павлом. Я более жестко это сформулировал, потому что мы огорчены серьезно, потому что мы очень надеялись, что корреспондент Радио «Свобода» Андрей Бабицкий — очень смелый и профессиональный человек не будет осужден за то, что он рассказывал в эфире. В день демократизации Югославии, в день, когда журналисты переходят на сторону демократической оппозиции, такой приговор просто неприятен.
Павел Гутионтов: Дело даже не только в судьбе одного смелого, честного, порядочного человека Андрея Бабицкого, но еще и в том, что на протяжении этой недели нам всем казалось, что процесс с абсолютной стопроцентной убедительностью, в том числе и благодаря судье Гончарову, доказал, что следственный комитет МВД России и Генпрокуратура, которая за ним стоит, и те еще более высокие должностные лица Российской Федерации, которые стоят и за Генпрокуратурой, позволяли себе вопиющее беззаконие, полное нежелание следовать существующим нормам в стране. К огромному сожалению, их расчет на свою полную безнаказанность пока оправдывается.
Савик Шустер: Может ли это дело стать прецедентом в некоем поведении властей в отношении журналистов?
Павел Гутионтов: Оно могло бы стать прецедентом, совершенно невиданным в российской юстиции и общественной жизни, если бы, конечно, судья Гончаров рискнул стать героем, повторяю, если бы рядовой судья рядового районного суда позволил себе выступить против беззакония, осуществлявшегося высшими людьми государства. У него был такой повод… Недаром суд, в котором проходил процесс, до сих пор называется Советским районным судом…
Петр Вайль: Господа, обратите внимание, что, волей-неволей, обсуждая этот процесс, мы переходим на патетические такие ноты, говоря о том, что на скамье подсудимых оказывается не столько субъект права, сколько само право в России, что речь идет не о рядовом носителе свободы слова, а о самой свободе слова, и мы говорим о том, что судья мог стать героем… Конечно, нормальным общество становится тогда, когда этот вопрос даже и не возникает. Но все-таки действительно прогресс есть — если раньше героизм требовался от подсудимых, то теперь мы ждем его от судей. Согласитесь, что это уже довольно серьезный шаг вперед?