История Андрея Бабицкого
Шрифт:
Рашидхан Магомедов: Я из-за этого и хочу выяснить. Ну за что вы беспокоились? За что, за свою жизнь беспокоились, за что-то другое?
Андрей Бабицкий: Если люди насильственно пытаются переправить вас туда, где вам абсолютно нечего делать, и вы знаете, что, в общем, это делается не вашими доброжелателями… Если они спокойно проезжают через блокпосты, если они свободно общаются с сотрудниками таможенной службы, пограничной службы… Если их личность не устанавливается, хотя, как мне представляется, это довольно легко было сделать прямо в тот момент, когда меня подвергли задержанию в Махачкале (я изложил все обстоятельства своего пребывания на границе
Я опасался, во-первых, повторной депортации. Во-вторых, в самой Чечне, когда я находился в Автурах, мне угрожали тем, что моя семья и я, в том случае, если я не буду придерживаться определенной линии поведения, будут уничтожены. Все это естественным образом воспринималось мной, как реальная угроза, и я старался избежать опасности. Естественно, что, не доверяя представителям власти, не доверяя представителям силовых структур, я обратился, прежде всего, к средствам массовой информации, к своим коллегам, которые должны были приехать.
Рашидхан Магомедов: Ваши доводы — вот как вам кажется? — они действительно являются такими состоятельными? В плане того, что вы говорите, что эти спецслужбы, минуя блокпосты, минуя все заграждения… вас пропускают на территорию Дагестана. С территории Дагестана вас везут на таможенный пост на границу… И в то же время это поручено какому-то пьянице, как вы высказываетесь, и он не может обеспечить операцию…Как вы думаете, они достаточно состоятельны, вы считаете?
Андрей Бабицкий: Мне очень хотелось бы, чтобы прокуратура с фактами в руках опровергла мои сведения. И у прокуратуры, на мой взгляд, для этого были все законные основания провести расследование по тем фактам, о которых я говорил. К сожалению, фактов нет у вас, поэтому мои заявления в данном случае являются, так сказать, единственной возможностью описать события.
Я думаю, что абсолютно состоятельны… Среди сотрудников правоохранительных органов я встречал немало сильно пьющих людей, и я считаю, что та ситуация, в которой сегодня находятся силовые структуры, в общем, не располагает к тому, чтобы там оставались наиболее, так сказать, честные и мужественные люди.
Рашидхан Магомедов: Вот вы сказали, значит, судя по бардаку, это могло, может быть… они могли договориться. Но насколько мы знаем, бардак, наоборот, и способствует тому, чтобы можно было решить такие проблемы незаконные?
Андрей Бабицкий: Нет, вы знаете, я думаю, что в то время, когда ФСБ планировало… или КГБ… когда силовые службы планировали мероприятие, у них все разрабатывалось — при советской власти — до мелочей. Сейчас, я думаю, контроль над очень многими звеньями такого рода мероприятий просто утрачен. Ну, чего стоит хотя бы отсутствие штампа в паспорте, в загранпаспорте, о том, что я являюсь гражданином Российской Федерации?! Понимаете, мне кажется, что какие-то вот такие вот огрехи в деятельности тех людей, которые должны были переправить меня в Азербайджан, говорят о том, что вообще операция была подготовлена не очень хорошо.
Рашидхан Магомедов: Вы полдня находились в Махачкале, пока обратились в гостиницу, пока были задержаны работниками милиции. Вы какую-то опасность, слежку или что-либо за собой чувствовали?
Андрей Бабицкий: Нет, никакой опасности и слежки я за собой не чувствовал, поскольку я понимал, что на тот момент я сумел уйти от своих преследователей, сумел перебраться в Махачкалу. И они абсолютно не
Рашидхан Магомедов: Вот вы думаете, что, если бы вот такая операция была разработана и могла быть поручена вот одному человеку, и не проконтролировали бы службы то, чтобы вы пересекли границу? И вы не пересекли ее.
Андрей Бабицкий: Дело в том, что проконтролировать это было довольно сложно, поскольку все-таки не через КПП, а в обход КПП мы должны были проехать. Более того, они наняли случайного проводника, будучи уверены в том, что я беспрекословно буду выполнять все их указания. Все то время, пока я находился в Автурах, потом в Дагестане, они говорили мне, что здесь мне оставаться нельзя и здесь я буду подвергнут преследованию, что мне необходимо обязательно перебраться через границу. И я говорил им, что буду выполнять их указания неукоснительно. У них не было оснований в этом сомневаться. Поэтому, я думаю, они и оставили меня в таком свободном режиме один на один со случайным проводником.
Рашидхан Магомедов: Допустим, вы не верили правоохранительным органам Дагестана. Но имели вы возможность обратиться в другие органы? Например, в представительные органы, в администрацию, например, города Махачкалы, где вы находились, в Госсовет…
Андрей Бабицкий: Скажите, пожалуйста, у входа в администрацию города Махачкалы кто охраняет вход? Кто охраняет правительство?
Рашидхан Магомедов: В средства массовой информации…
Андрей Бабицкий: В средства массовой информации я обратился.
Рашидхан Магомедов: В дагестанские средства массовой информации.
Андрей Бабицкий: У меня, к сожалению, не было возможности, так как я приехал поздно ночью. С утра я позвонил своим коллегам. В дагестанские средства массовой информации я не стал обращаться, поскольку, во-первых, у меня не было под рукой никаких телефонов. И я считал, что все-таки гораздо лучше будет, если приедут мои коллеги, и после этого мы уже как-то широко оповестим и остальные средства массовой информации. Потому что все-таки я был в достаточно уязвимой ситуации, без документов, в чужом городе, где у меня нет знакомых…
Рашидхан Магомедов: Все-таки для меня непонятно, в чем заключалась угроза вам? Вашей жизни, вашей свободе? Если, например, вот такая угроза, такая реальная где-то существовала, не легче ли было эту угрозу осуществить в Чечне, а не в Дагестане?
Андрей Бабицкий: Я могу только опять-таки в области предположений… поскольку, на мой взгляд, прокуратура не провела необходимых следственных действий для установления истины. Но если вы хотите знать мою концепцию, мою гипотезу, то я думаю, что все-таки власть хотела провести некие действия по моей дискредитации. Если бы я оказался в Азербайджане, то все обвинения в том, что у меня доверительные отношения с вооруженными чеченскими формированиями, — они были бы справедливы. Мне очень сложно было бы из Азербайджана опровергать эти обвинения. То есть «чеченцы предоставляют мне такие услуги, как транспортировка из России за ее пределы…» Слава богу, что этого не удалось. Вы имеете в виду, что в Чечне легче было меня «ликвидировать»? Это — да. По всей вероятности, у людей, которые меня пытались депортировать, такой цели не было.