История Аполлония, царя Тирского

Автор неизвестен

16. Тогда Аполлоний поведал обо всех своих злоключениях и, кончив рассказ, стал лить слезы. Видя, что он плачет, царь взглянул на дочь и сказал: — Милая дочь, ты провинилась: расспрашивая об имени и несчастиях юноши, ты разбередила его старые раны. Теперь, милая и мудрая дочь, тебе по справедливости надлежит проявить царскую щедрость к тому, у кого ты выпытала его историю. — Девушка обратила взгляд на Аполлония и сказала: — Ты теперь наш гость, юноша, оставь печаль; поскольку отец мой милостиво соизволяет это, я тебя щедро одарю. — Аполлоний со вздохом поблагодарил. Царь же, видя доброту своей дочери, возрадовался и сказал: — Милое дитя, да будет тебе благо во всем! Вели принести себе лиру, осуши слезы юноши и настрой его дух для радостного пира. — Девушка велит принести себе лиру, берет ее в руки и соединяет с пением струн необыкновенную прелесть своего голоса, а напев со словами. Все пировавшие стали выражать восхищение, говоря: — Ничто не может быть лучше и сладостнее слышанного нами! — Молчал один Аполлоний. Царь тогда сказал ему: — Стыдись, Аполлоний! Все прославляют пение и игру моей дочери, почему ты один порицаешь ее своим молчанием? — На это Аполлоний сказал: — Владыка царь, если ты дозволишь, я скажу, что думаю: дочь твоя взялась за это искусство, однако не научилась ему. Вели дать мне лиру, и ты поймешь то, чего не знал раньше. — Царь ответил — Ты, Аполлоний, искусен, как я вижу, во всем. — Юноша между тем принял надлежащее положение, возложил на голову венок и с лирой в руках вошел в триклиний. Осанка его была такова, что всем пировавшим показалось, что перед ними не Аполлоний, а сам бог Аполлон. В наступившей тишине

взялся он тотчас за плектр и на пение дух свой настроил.

Мелодичные звуки голоса слились с пением струн. Все сотрапезники вместе с царем стали возносить Аполлонию громкие хвалы: — Ничто не может быть лучше, ничто не может быть сладостнее! — После этого юноша отложил лиру и перевоплотился в комического актера, причем изображал различные действия безмолвно, только жестами и мимикой; затем преобразился в трагика и не менее прежнего понравился и в этой роли; друзья царя согласно утверждали, что ничего подобного им не приводилось ни слышать, ни видеть.

17. Между тем царская дочь, увидев, что Аполлоний искушен во всех искусствах и науках, была ранена в сердце; она влюбилась в юношу и, едва кончился пир, сказала отцу: — Ты позволил мне раньше, царь и добрый отец, дать Аполлонию, что я пожелаю из твоих богатств. — Архистрат ответил: — Я позволил и позволяю тебе это, дочь моя, ибо таково и мое желание. — Получив разрешение отца распорядиться по своему усмотрению, она сказала, глядя на Аполлония: — Учитель, с соизволения отца моего прими в дар двести талантов золота, сорок фунтов серебра, двадцать рабов и одежду. — С этими словами она взглянула на слуг, которых дарила Аполлонию, и сказала: — Принесите все, что я обещала, и в присутствии всех сложите в триклинии. — И все похвалили ее щедрость.

Когда кончился пир, все встали и, простившись с царем и царевной, разошлись. Аполлоний также сказал: — Желаю благополучия тебе, царь, сострадающий страждущим, и тебе, царевна, покровительница искусств, прощайте. — Произнеся это приветствие, он оглянулся на подаренных ему рабов и сказал: — Несите, слуги, все, что даровала мне царевна: золото, серебро и одежды; отправимся искать пристанища. — Девушка же, боясь истосковаться без любимого, взглянула на отца и сказала: — Отец мой и царь, разве тебе угодно, чтобы Аполлоний, одаренный нами, покинул сегодня наш дом и дурные люди отняли у него все, что ты ему дал? — Верно ты говоришь, госпожа, — ответил Архистрат, — вели приготовить ему покой, где бы он хорошо отдохнул. — Обретя, таким образом, ночлег, Аполлоний хорошо отдохнул и благодарил бога, который сделал царя его благодетелем.

18. Между тем «царица, уже уязвленная страстью» [2] к Аполлонию, «в сердце хранит его образ и речи» [3] , вспоминает его пение, и «верится ей, что из рода богов он» [4] . Сон не смежает ей веки, «страсть не дает отрадного членам покоя» [5] . Так и не сомкнув глаз, она ранним утром пришла в спальню к отцу. А царь при виде дочери удивился: — Милая дочь, что случилось? Почему ты, против обыкновения, бодрствуешь в столь ранний час? — Девушка отвечает: — Мне не дает покоя вчерашняя музыка. Прошу тебя, отец, отдай меня в ученье нашему гостю, Аполлонию, чтобы я овладела его искусством. — Царь выслушал ее с радостью, велел позвать юношу к себе и сказал ему так: — Аполлоний, дочь моя желает научиться у тебя твоему благословенному искусству. Я прошу исполнить ее желание и, царством своим клянусь, возмещу тебе на суше все, что в гневе похитило у тебя море. — Аполлоний, выслушав речь царя, стал учить девушку точно так, как учили в свое время его самого. Прошел небольшой срок, и царевна, не в силах долее терпеть любовные муки, совсем ослабела, слегла и в бессилии не покидала своего ложа. Взволнованный внезапно напавшим на нее недугом, Архистрат созвал врачей. Те пощупали пульс, осмотрели девушку и не нашли никаких причин болезни.

2

Вергилий, «Энеида», IV, 1.

3

«Энеида», IV, 4 сл.

4

«Энеида», IV, 5.

5

«Энеида», IV, 12.

19. Спустя несколько дней царь рука об руку с Аполлонием отправился на форум погулять. Там его в один голос и совершенно одинаковыми словами приветствовали трое знатнейших и образованнейших юношей, которые долгое время домогались получить в жены царскую дочь. Увидя их, Архистрат с улыбкой спросил: — Почему вы приветствуете меня в один голос и одними и теми же словами? — Один из юношей ответил: — Когда мы порознь просили в жены твою дочь, ты всякий раз томил нас отсрочками; поэтому сегодня мы пришли все вместе — выбери же, кого из нас ты желаешь себе в зятья! — Царь ответил: — Не вовремя вы обращаетесь ко мне с этой просьбой; дочь моя всецело предалась искусству и, кроме того, нездорова. Но, чтобы вы не думали, будто я и теперь продолжаю вас мучить, напишите на табличке ваши имена и размеры приданого; я отправлю эти таблички моей дочери, и она выберет, кого пожелает себе в мужья. — Все трое написали свои имена и размеры приданого. Царь взял таблички, приложил к ним свою печать и передал Аполлонию со словами: — Не обижайся, учитель, отнеси эти таблички и отдай своей ученице, ты там будешь желанным гостем.

20. Аполлоний взял таблички, направился ко дворцу, вошел в спальню царевны и передал их ей. Девушка узнала отцовскую печать и обратилась к своему возлюбленному: — Что случилось, учитель, как это ты один вошел в мою спальню? — Аполлоний ответил ей: — Госпожа, ты еще не женщина и притом нездорова. Возьми лучше послание своего отца и прочитай имена тех, кто просит твоей руки. — Раскрыв таблички, девушка прочла их, но не нашла там имени того, кого желала и любила. Она обратила к нему взор и спросила: — Учитель, разве тебя не печалит, что я выхожу замуж? — Напротив того, — возразил Аполлоний, — я поздравляю тебя и радуюсь, что, искушенная во многих искусствах и наставленная мною, ты, с соизволения божия, выйдешь замуж за того, к кому стремится твоя душа. — На это девушка сказала: — Учитель, если бы ты любил, ты пожалел бы о том, что ты ученый. — С этими словами она начертала что-то на табличках, приложила свою печать и вернула юноше. Аполлоний снес их царю на форум, а царь распечатал и открыл. Царевна писала: «Добрейший царь и благосклонный отец! Поскольку ты оказываешь мне свою милость и снисхождение, я скажу тебе: я хочу в мужья того, кого кораблекрушение лишило всего имущества. Не удивляйся, отец, что девушка, которой подобает скромность, написала это столь беззастенчиво: ведь я доверила свою тайну воску, [6] а воск лишен стыда».

6

Ответ написан на навощенных табличках.

21. Прочитав послание дочери и не зная, кого из трех юношей, написавших на табличках свои имена и обозначивших размеры приданого, дочь называет потерпевшим кораблекрушение, царь спросил их: — Кто из вас пережил кораблекрушение? — И один, по имени Ардалион, ответил: — Я. — Второй воскликнул: — Молчи, пусть изнурит тебя недуг, от которого нет исцеления! Я знаю, что ты мой ровесник, учился вместе со мною и никогда не покидал города! Как же ты мог пережить кораблекрушение? — Царю так и не удалось узнать, кто из них потерпел кораблекрушение, и он сказал Аполлонию: — Возьми, учитель, эти таблички и прочти их. Может быть, тебе станет ясно то, чего я не понял — ведь ты был у моей дочери, когда она писала. — Аполлоний взял послание и стал читать, а поняв, что царевна любит его, покраснел. Царь взял его за руку и, отведя немного в сторону, спросил: — Ну что, учитель, нашел ты того, кто потерпел кораблекрушение? — Добрый царь, — ответил Аполлоний, — если позволишь сказать, я нашел его. — При этих словах царь взглянул ему в лицо, залитое краской, понял слова дочери и воскликнул с радостью: — Желание дочери — это и мое желание, ибо ничто в таком деле не совершается без воли бога! — И, обратившись к тем трем юношам, сказал: — Я вам верно говорил, что вы не вовремя пришли ко мне с вашей просьбой. Ступайте, когда придет срок, я пришлю за вами. — С этим Архистрат и отпустил их.

22. Об руку уже не с гостем, а с зятем царь проследовал во дворец. Оставив Аполлония дожидаться, Архистрат один вошел к дочери. — Милая дочь, — спросил он, — кого же ты выбрала себе в мужья? — Девушка пала отцу в ноги и сказала: — Дорогой отец, если ты соизволишь выслушать желание своей дочери: я люблю и хочу стать ареной потерпевшего кораблекрушение учителя моего, Аполлония; если ты меня ему не отдашь, ты вскоре лишишься дочери! — Не в силах видеть слезы девушки, царь поднял ее и стал ласково уговаривать: — Милое дитя, ничего не бойся, ведь ты избрала того же, кого и я; при первом взгляде на него я задумал соединить вас браком. Я тебе воистину сочувствую, ибо отцом меня тоже сделала любовь. — С этими словами он вышел из комнаты и призвал Аполлония: — Учитель, я допытался, кто мил моей дочери, и она, проливая слезы, все мне поведала и такими словами меня заклинала: «Отец, ты поклялся учителю моему, Аполлонию, что вернешь ему все, что у него похитило бурное море, если он будет выполнять мои желания или помогать моему образованию. Поскольку он покорен твоим велениям и распоряжениям и обучает меня в согласии с моим желанием, но не ищет ни золота, ни серебра, ни одежд, ни рабов, ни другого какого имущества, кроме царства, которое считает погибшим, выполни свое обещание и мою волю: отдай меня ему в жены!» Однако я не хочу, учитель, чтобы брак с моей дочерью был тебе в тягость! — Аполлоний на это ответил: — Что суждено богом, да сбудется, и, если такова твоя воля, да исполнится она!

23. Царь сказал: — Я без промедления назначу срок бракосочетания. — На следующий день он велел созвать своих друзей и пригласить из соседних городов правителей и всех известных и знатных людей, а когда они собрались, спросил: — Знаете ли вы, друзья, для чего я созвал вас? — Все дружно ответили: — Нет, не знаем. — Тогда Архистрат сказал: — Знайте, что дочь моя желает вступить в брак с Аполлонием Тирским. Я хочу, чтобы всюду было веселье по случаю того, что моя мудрая дочь сочетается с достойнейшим человеком. — Тут же без промедления царь назначает день свадьбы. Что же дальше? День этот настал, собрались веселые и довольные гости. Счастлив царь вместе с дочерью, счастлив и Аполлоний Тирский, удостоенный такой супруги. Брак, по царскому обычаю, справляется с должной пышностью, веселится все государство, ликуют граждане, чужеземцы и гости; повсюду слышны звуки лир и кифар, звучат торжественные песнопения и гимны. Когда же свадебное веселье кончилось, между супругами вспыхнула невиданная страсть, удивительная нежность, несравненное восхищение друг другом и неслыханная радость, соприродные верной и постоянной любви.