История Авиации 2004 06
Шрифт:
— Ну ладно, не убили никого и то хорошо, — подвёл итог вылета подполковник X.
…Вечером на аэродром прибыла делегация старейшин из уже упомянутого кишлака и клятвенно пообещала «большому начальнику», что никаких происков душманов вблизи аэродрома больше никогда не будет.
Ничто так не «способствует» (именно в кавычках!) аппетиту, как полёты в болтанку. Эту нехитрую истину довольно быстро усвоил после прибытия «на место» старлей JI. Вот и сегодня он недовольно отодвинул тарелку с первым, рядом с которой легла оставшись девственно чистой и ложка. Есть совершенно не хотелось… Он взял вилку и поковырялся ей во втором… Опять, эта вечная гречка с тушёнкой!.. Надоело!..
Залпом выпив компот, он покинул столовую. К первому он даже не притронулся. Старлей не стал бы его есть, даже будучи голодным! Однажды, он уже имел неосторожность, поесть накануне вылета консервированных щей. И весь полёт маялся такой «ароматной» отрыжкой, вперемешку с тошнотой, что дал себе зарок, до конца жизни не есть блюда из капусты. А сегодня ещё капитан А., гад, аппетиту «добавил»…
Мало того, что весь полёт шуровал ручкой так, что если бы не привязные ремни, то старлей летал бы по кабине, как космонавт по орбитальной станции. Манёвры он, понимаешь, противозенитные делал! А то, что после этого оператор из кабины зелёный вылез, ему плевать. Так ещё, блин, и в умывальнике отличился!!..
— Подумаешь, крыса в раковине сидела, — старлей «П., брезгливо покосился на свежо замытые пятна крысиной крови у себя на комбинезоне, — зачем всю обойму пистолета, было в неё разряжать?.. А я-то всё думал, почему в умывальнике столовой из пяти раковин целая только одна?.. Теперь-то вообще ни одной!.. Такие вот стрелки и позаботились… Твою мать…
До вылета было часа два, и старлей стоял, раздумывая, чем бы себя занять. Скорее всего он отправился бы в модуль «поносить на спине кровать», но тут его неожиданно отвлекли. Кто-то тронул его за колено. Перед ним сидела собака. Это была, скажем так, собака женского рода по кличке Нана.
Псина подняла переднюю лапу и вновь тронула старлея за колено, так обычно она выпрашивала сахар.
— Нету, Нана, на обеде не бывает сахара, — хотел было сказать старлей JL, но во взгляде собаки было сколько надежды, что, подумав, он решительно повернул в сторону магазина, благо, последний находился рядом. Старлей решил проверить утверждение, что эта средних размеров собака местной породы может с лёгкостью съесть зараз килограмм рафинада.
— Пойдём, Нана, — сделав покупку, старлей позвал собаку. Он направился в курилку, а за ним, в предчувствии угощения, весело потрусила псина. Надо сказать, что Нана ела сахар весьма забавно. Она терпеливо ждала, когда ей на нос положат кусочек, затем его ловко подбрасывала и ловила на лету. Старлей Л. не помнил случаев, когда она хоть раз уронила кусок.
В курилке, старлей уселся на лавочку, собака^ села напротив него, вновь подняла лапу и тронула колено, давай!
Старлей положил ей на нос, кусочек. Собака взглядом оценила насколько ровно тот лежит, наверное, в уме прикидывая силу, подбросила, и вот уже первый кусок сахара, несколько раз хрустнув, проглочен.
Опять прикосновения лапы к колену, и очередной кусок исчез в её пасти. Скормив примерно с полпачки рафинада, старлей Л. решил, что, пожалуй, утверждение правдиво. Собака с энтузиазмом, достойным лучшего применения, продолжала просить сахар. К тому времени курилка наполнилась народом — на то, как Нана ест сахар, можно было смотреть так же, как на огонь, бегущую воду, или на то, как работает старшина, старший прапорщик К.
В перерывах между поеданием рафинада собака пару раз с лаем бросалась на взлетающие самолёты, после чего вновь возвращалась и продолжала поглощать сахар. Наблюдавшие этот процесс офицеры вскоре заметили, что умная псина каким-то шестым (а может и седьмым) чувством умудряется различать самолёты, выруливающие на исполнительный старт, находящийся за километр от курилки. На советские она не обращала ни малейшего внимания, а вот афганские обязательно бросалась облаять, примерно также, как это делали в Союзе её собратья с автомобилями, мотоциклами и велосипедистами. Но и это было ещё не всё.
— Смотри, — сказал после очередного такого броска, лейтенант В., — стоит собаке выскочить, как самолёт тут же отрывается от полосы.
— А это у афганских лётчиков ориентир такой, — сказал лейтенант С., — так наверно их учили, разгон, как собаку увидел, штурвал на себя и взлёт.
Лейтенант С. был синоптиком и, причём, как и врач, из двухгодичников. По этой причине, он мог позволить себе говорить что угодно и кому угодно.
Взлетает афганский Ан-26.
— Сейчас проверит, — ответил старлей JI. и, как только афганский самолёт вырулил на полосу, взял собаку за ошейник.
Самолёт начал разбег, Нана скулила и пыталась вырваться, но старлей крепко держал её. Самолёт оторвался от полосы, пробежав дополнительно метров триста. Офицеры переглянулись.
— Может, этот был перегружен? — сказал кто-то.
Делать нечего, нужно повторить «эксперимент».
Собака минуты две обижено воротила морду, но затем любовь к сахару пересилила вс. Когда в коробке оставалось несколько кусочков, на полосу вырулил очередной афганец.
И снова та же история — под жалобный скулёж собаки самолёт отрывается гораздо позже, чем обычно.
Это было уже интересно, опять перегруз? Присутствующих мгновенно охватил исследовательский «энтузазизм». Решили проверить ещё раз. Вот только как Нану поймать? Не даётся в руки, зараза. Как не подманивали, не идёт. Что возьмёшь с неё, одним словом собака, не понимает важность научного эксперимента. Это было печально.
— Вы чем это тут занимаетесь? Чего собаку мучаете? — к «экспериментаторам» подошёл подполковник X.
— Да вот… — ему вкратце объяснили суть дела.
— Так, все эксперименты прекратить! — выслушав, наложил «вето» на дальнейшие опыты подполковник. — А вдруг, раскорячится кто на полосе как тот… Что тогда?..
Подполковник указал на стоящий около ангара разбитый «антонов», с которого не так давно старлей JL, выдирал трубки для самогонного аппарата. Про такой вариант развития событий, экспериментаторы как-то не подумали. Пришлось согласиться, да и не будешь же с командиром спорить. Все поднялись и разошлись по делам, кто технику готовить к полетам, кто сам готовится, а Нана продолжила «руководить» взлётом афганских самолётов.