История Будущего. Миры Роберта Хайнлайна. Том 22
Шрифт:
— Все в порядке? — в голосе Колли звучала тревога.
Какого черта! До старта две минуты с секундами, а Келли лезет со своими вопросами! Он же знает, что нельзя отвлекать пилота перед стартом!
Джейк бросил взгляд в перископ, ему показалось, Антарес чутьчуть сместился. Он освободил гироскоп, наклонил и раскрутил один из маховиков, резко остановив его через мгновение. Изображения вновь слились в одну точку. Джейк не мог бы объяснить, как он это сделал, его работа напоминала ловкие движения жонглера, которым невозможно выучиться по книгам.
Двадцать
Но в эти секунды он не думал ни о званиях, ни даже о жизнях. Честно говоря, сейчас он вообще ни о чем не думал, а лишь ощущал корабль, словно его нервные окончания проросли в каждую пядь машины.
Пять секунд… — щелкнули реле предохранителей. Четыре секунды… три… две… одна…
Палец вдавил кнопку ручного старта одновременно с рывком проснувшихся двигателей.
Келли лежал, вдавленный в кресло стартовой перегрузкой, и наблюдал за действиями пилота. Пембертон спокойно проверял показания приборов, отмечая время и следя за движением корабля по экрану радара. Расчеты Вайнштейна, автопилот и сам корабль — все работало слаженно.
Еще через несколько минут автопилот должен вырубить тягу. Пембертон поставил палец на ручное отключение, следя сразу за радаром, дальномером, перископом в хронометром. Рев двигателей оборвался, и корабль перешел в режим свободного полета, направляясь в сторону Луны. Действия человека и автопилота были столь согласованы, что Пембертон сам не знал, кто выключил тягу.
Бросив последний взгляд на панель управления, он освободился от ремней.
— Капитан, помнишь, ты предлагал мне сигарету? И, кстати, можешь разрешить пассажирам отстегнуть ремни.
Никакого дублера в космосе не требуется, и большинство пилотов скорее поделились бы своей зубной щеткой, чем постом управления. Пилот работает около часа на старте и примерно столько же при посадке. В полете он просто бездельничает, убивая время рутинными проверками в корректировкой курса.
Пембертон собирался в течение ста четырех часов заниматься едой, чтением, сочинением писем и сном, уделяя последнему занятию особое внимание.
Проснувшись в очередной раз, он проверил положение корабля и принялся писать жене:
«Филдис, дорогая. Я не виню тебя за вчерашнюю ссору. Я и сам был расстроен, что наш вечер прошел зря. Потерпи немножко, милая. Я должен вскоре получить регулярные рейсы, а через десять лет меня отправят в отставку, и у нас будет сколько угодно времена для бриджа, гольфа а всего остального. Я знаю, это трудно…»
Его прервал щелчок селектора.
— Ну-ка, Джейк, быстренько скорчи самую компанейскую рожу. Веду посетителя в пост управления.
— Никаких посетителей, капитан!
— Нет, Джейк. У этого болвана письмо от самого старика Харримана. «Окажите все возможное содействие…» и прочее в том же духе.
Мгновение Пембертон колебался, понимая, что обижать такую важную птицу не стоит.
— О'кей, капитан. Пусть зайдет ненадолго. Визитером оказался мужчина — общительный и огромный: Джейк прикинул, что в нем примерно фунтов восемьдесят облагаемого штрафом веса. За ним следовала его тринадцатилетняя копия мужского пола. Ворвавшись в дверь, чадо немедленно бросилось к пульту управления.
Пембертон перехватил мальчишку и заставил себя вежливо произнести:
— Держись за эту скобу, иначе ты можешь разбить себе голову.
— Пусти меня! Пап, заставь его отпустить меня!
Капитан Келли поспешил вмешаться.
— Я думаю, судья, ему лучше держаться за скобу.
— М-мм, да, хорошо. Сынок, делай, как говорит капитан.
— Ого, смотри, пап, вот здорово!
— Судья Шахт, позвольте представить вам старшего пилота Пембертона, — быстро произнес Келли. — Он покажет все, что вас интересует.
— Рад познакомиться, пилот. Любезно с вашей стороны.
— Что бы вы хотели посмотреть, судья? — осторожно спросил Джейк.
— Как бы сказать… и то, и се. Все, что может заинтересовать мальчугана. Это его первый рейс. Сам-то я старый космический волк, налетал, должно быть, больше часов, чем половина вашей команды, — он засмеялся.
Пембертон оставался серьезен.
— В свободном полете и смотреть-то нечего.
— Пусть. Мы просто посидим здесь. Хорошо, капитан?
— Я хочу в кресло пилота! — заявил юнец. Пембертон протестующе замотал головой, но Келли произнес голосом, не терпящим возражений:
— Джейк, расскажи мальчику в общих чертах о системе управления, и мы сразу уйдем.
— Мне не надо ничего рассказывать. Я и так все знаю. Я — юный американский космонавт. Вы что, не видите значка?
Мальчишка, оттолкнувшись, поплыл к пульту. Пембертон подхватил его, усадил в кресло пилота и пристегнул ремни. Затем щелкнул тумблером.
— Что вы делаете?
— Обесточил пульт и объясню тебе его работу.
— Вы что же, не будете запускать двигатели?
— Их сейчас нельзя запускать, — и Джейк принялся быстро указывать на кнопки, циферблаты, переключатели, счетчики и прочие хитроумные приспособления, стараясь по возможности говорить попроще.
Малый скорчил недовольную гримасу.
— А вдруг в корабль попадет метеорит? — спросил он.
— Этого бояться не надо. У нас один шанс из миллиона встретиться в космосе с метеоритом. Метеориты — большая редкость.
— Да? А вдруг все-таки нарветесь? Вот вы и влипли.
— Я бы так не сказал. Специальный радар стережет нас в радиусе пятисот миль. Если что-то держится на постоянном пеленге в течение трех секунд, автоматически запускаются двигатели. Сначала будет дан сигнал тревоги, чтобы люди могли ухватиться за что-нибудь прочное, а через секунду — бац! — мы пулей вылетаем из-под носа у любого метеорита.