История Древнего мира. От истоков Цивилизации до падения Рима

Бауэр Сьюзен Уайс

В 66 году до н. э. Помпей быстро довел до конца эту войну, а затем двинулся вдоль берега Средиземного моря и завоевал Сирию – владение тающей империи Селевкидов. В Иерусалиме он вошел в храм, где внимательно осмотрелся, даже сунул голову в Ковчег Завета. Это шокировало священников, но они смирились с новой властью, когда Помпей отдал им контроль над городом. При новом устройстве Иерусалим становился частью римской провинции Палестина и не имел больше над собой хасмонейского царя. Вместо этого Помпей назначил священнослужителя по имени Гиркан (известного как Гиркан II) быть «первосвященником и этнархом [283] », соединив таким образом религиозную и светскую власть. Священники должны были править Палестиной, подчиняться Риму и отчитываться перед римским представительством, которое управляло всей Сирией, новым римским приобретением.

283

Этнарх – титул правителя провинции в Древней Греции и Древнем Риме. Власть этнарха распространялась прежде всего на этническую или религиозную группу, и лишь как следствие – на территорию этой и других этнических групп. (Прим. ред.)

Войны

Помпея и Цезаря

Затем, покрытый славой, Помпей направился домой.

А тем временем в Риме на политический небосклон всходили Цезарь и Цицерон. Цицерон был избран консулом в 63 году до н. э. при поразительном пренебрежении традициями; прошло тридцать лет с тех пор, как новый человек (homo novus – т. е. из семьи, где ни один человек ранее не был консулом) был назначен на эту должность. Юлий Цезарь тоже был выбран на два высоких общественных поста: он стал финансовым чиновником, эдилом, в 65 году до н. э., а в 63 году сделался понтификом максимом, то есть государственным первосвященником. [284] К несчастью, он так глубоко влез в долги во время кампании, что к концу пребывания понтификом оказался в опасности быть арестованным за неоплаченные счета. Ему нужно было покинуть Рим и найти деньги. Он смог устроить так, чтобы его назначили управляющим Испанией, римской провинцией на Иберийском полуострове, но кредиторы поймали его в порту и попытались конфисковать багаж.

284

Должности консула и трибуна были связаны целой массой обязанностей. Преторианцы были ассистентами консулов и помогали им выполнять свои обязанности, квесторы ведали государственными финансами, эдилы отвечали за поддержание состояния общественных зданий и организацию празднований, губернаторы управляли римскими провинциями, а цензоры наблюдали за поведением граждан и соблюдением общественных норм (отсюда английское слово «сensorious» – строгий). Так как римской религией управляло государство, религиозные должности тоже совмещались с мирскими обязанностями. Понтифик максим был первосвященником, который следил за менее высокими религиозными чинами (такими, как фламинии, ведающие поклонением отдельным святым, и за жрицами-девственницами – весталками), а также хранил римские государственные летописи. (Прим. авт.)

Красс, который был хорошим дельцом – он владел серебряными рудниками, громадными пространствами земли и достаточным количеством рабов, чтобы всю ее обрабатывать – объявил себя гарантом долгов Цезаря, и кредиторы согласились отпустить того.¹³ Красс отлично разбирался в людях. В Испании Цезарь собрал достаточно денег, чтобы заплатить кредиторам, и смог вернуться в Рим. Оказавшись там, он собрал вместе Помпея (прославленного полководца) и Красса (богатого дельца) и предложил им тайный сговор. Если они обеспечат ему достаточную общественную поддержку и дадут денег, чтобы выиграть пост консула 59 года, то, как только он окажется у власти, он протолкнет любой нужный им закон.

Помпей согласился – он хотел добиться дополнительных пенсий для ветеранов своей армии. Труднее было уговорить Красса. Он все еще злился на Помпея за Гладиаторскую войну и теперь не верил ему. (Когда он впервые услышал прозвище «Помпей Великий», то фыркнул и сказал: «Велик – как что?»)¹⁴ Однако Красс видел преимущества использования влияния Цезаря для установления новых финансовых правил, которые помогут в его делах. В конце концов три политика согласились на сотрудничество. Цезарь также разорвал помолвку своей дочери и предложил ее в жены Помпею, который был почти на четверть века старше девушки и уже трижды женат. Помпей согласился, и свадьба скрепила этот альянс. [285]

285

Эти люди и так уже находились в родстве, в огромном и чисто фолкнеровском переплетении браков. Тетка Цезаря была замужем за Марием. Первой женой Цезаря была дочь Цинны, а второй – внучка Помпея Сулла (чья мать была дочерью Суллы и чьим отцом был кузен Помпея). Вторая жена Помпея была падчерицей Суллы, а его четвертой женой была дочь Цезаря Юлия. Когда Цезарь разорвал помолвку Юлии, Помпей предложил отвергнутому жениху собственную дочь, хотя она уже была помолвлена с сыном Суллы. Красс женился на вдове своего брата и в этом браке оставался, хотя ходили слухи, что у него связь с одной из весталок. (Прим. авт.)

Запланированное удалась, и Цезарь стал консулом. Он немедленно организовал кампанию по перераспределению земель в пользу бедных. Это сделало его чрезвычайно непопулярным у второго консула, Бибула, и у Сената, которому не нравилось, когда консул ведет себя, как трибун, и борется за интересы плебса. («Это было унижением для его великого поста», – сетует Плутарх.) Однако народные массы были довольны; Ассамблея одобрила меры Цезаря, и Помпей послал вооруженных людей на Форум, чтобы быть уверенным, что сенаторы не вмешаются. Бибулу, когда он поднимался на Форум, чтобы возразить Цезарю, кто-то вывалил на голову корзину навоза. После этого, как говорит Плутарх, он «заперся в своем доме и оставался там весь остаток своего консульства».¹⁵

Когда год его консульства закончился, Цезарь (с помощью вооруженных людей Помпея) добился своего назначения правителем Трансальпийской Галлии – западной части провинции по другую сторону Альп (восточная ее часть была известна как Цизальпийская Галлия). Здесь он приступил к созданию себе репутации такого завоевателя, которому впору соперничать с самим Помпеем. Сначала он выдавил кельтские племена из Гельвеции и Тигурини – те пытались вторгнуться в Трансальпийскую Галлию; затем он перенес войну на территорию врага, к реке Рейн, потеснив племена, известные как германцы. Переняв урок Помпея, он тоже старался, чтобы римляне дома получали информацию о каждой победе – он отсылал бесконечные рапорты о том, как хорошо он все делает, всегда излагая их в таком стиле, чтобы любое событие выглядело приобретениями для Республики. «По получении донесений в Риме, – писал он в собственноручно написанной истории своих Галльских войн, – народный благодарственный молебен по декрету читался пятнадцать дней, чтобы отпраздновать [мои] достижения – большая честь, чем оказывалась ранее кому бы то ни было». [286] ¹⁶

286

Первые слова «Bella Gallico», «Записок о Галльской войне» – «Omnis Gallia est divisa in tres partes», то есть «Вся Галлия разделена на три части». Эта фраза стала одним из самых известных латинских выражений в англоязычном мире, так как поколения студентов латинистов должны были переводить Цезаря в качестве своего первого «настоящего» задания по латыни. (Прим. авт.)

Тем временем Цезарь внимательно следил и за делами дома. Прибыв в Италию, к реке Рубикон, которая считалась северной границей италийских владений Рима, он разбил свой лагерь у города Лука. Тут, говорит Плутарх, он «занимал все свое время политическими интригами» и раздавал множество взяток: «Много людей приезжало навестить его… каждый оставлял ему что-то в руке в качестве подарка и надежду получить больше в будущем».¹⁷

В 56 году до н. э. двумя из таких путешественников стали Красс и Помпей, которые приехали чтобы разработать следующую ступень их трехстороннего союза. Они решили, что Цезарь и Помпей будут бороться за то, чтобы стать консулами в 55 году; когда они окажутся у власти, они наградят Цезаря еще пятью годами в Галлии, чтобы он смог расширить свою власть там. Затем, когда срок консулата закончится, Цезарь станет командующим экспедиции на восток, против парфян – теперь самой большой силы на другой стороне Средиземного моря. Это дало бы ему шанс преумножить военную славу упорно ускользающую от него. Помпей, уже в полной мере обладающий такой славой, взял бы себе управление Испанией и, как Цезарь, получал бы там доход.

Договорившись, Помпей с Крассом направились в Рим. Римский народ все еще подозревал их обоих – но ни один не выказал намерения оставить выборы на волю справедливости. После ряда подкупов голосов, объем которых превысил любые раздаваемые в Риме до того взятки, они оба были назначены консулатми во второй раз, через пятнадцать лет после первого консулата. Сенат в должное время проголосовал за продление пребывания Цезаря на командном посту: «То был вопрос принуждения, – замечает Плутарх, – и сенат стонал по поводу декретов, за которые сам проголосовал».¹⁸

Но люди все еще были на стороне Цезаря: Цезаря сострадательного, Цезаря всепобеждающего. Триумвират снова имел успех. Триумвиры уравновешивали друг друга, пока выступали вместе, на острие славы и богатства, превышающих их самые смелые мечты.

Как только два консула заняли свои посты, Цезарь провел новое наступление на совсем новой границе. В 55 году до н. э. он впервые высадился на юго-восточном берегу Британии для рекогносцировки.

Жителями этой части Британии были племена проживающие тут, вероятно, еще со времен, когда Британия была полуостровом, а не островом. Жили здесь и кельты, которые пришли с Европейского континента через пролив. В Британии этим племенам не было места для кочевья; они осели, образовав сеть мелких племенных царств. То, что мы знаем о них, почерпнуто из рассказов Цезаря и, в искаженной форме, из много более поздней «Истории королей Британии» Гальфрида Монмутского, соединившей в себе римские и средневековые источники с уэльскими легендами – тонкая нить фактов, сильно приправленная патриотизмом («Британия, самый лучший остров, расположена в западном море, между Галлией и Гибернией», – начинает автор, демонстрируя свою проримские симпатии).¹⁹

История эта начинается с весьма невероятной легенды о пра-правнуке гомеровского Энея, Бруте, отправившегося в экспедицию и наткнувшегося на остров, который он назвал в честь себя Британией. Эта обязательная увязка британской истории с древним мифом используется Гальфридом при изложении истории самых ранних царей Британии. [287] Выдающейся личностью среди них предстает некто Кассивелаун [288] , которого Гальфрид Монмутский называет «царем бриттов», но который появляется в изложении Юлия Цезаря как солдат-негодяй, узурпировавший трон кельтского племени триновантов.

287

Гальфрид Монмунтский говорит, что одним из самых ранних царей Британии был человек с уэльским именем Ллюр, который имел трех дочерей по имени Коронилла, Ррагав и Корделия. Чтобы выяснить, которая из его дочерей заслужила большую часть его царства, он спросил, которая любит его сильнее. Корделия ответила: «Я буду любить тебя так, как должна дочь любить своего отца» – и этот ответ чрезвычайно рассердил Ллюра. Конечно, здесь виден источник шекспировского «Короля Лира». (Прим. авт.)

288

Кассивелаун (лат. Cassivelaunus) – вождь бриттов, сражавшийся против Юлия Цезаря во время его второго похода в Британию в 54 до н. э. Также в различных источниках встречается под именами Кассибелаун и Кассиваллан.

Он владел землями к северу от Темзы и постоянно вел войны с соседними народами, но во время нашествия римлян был выбран общим военачальником. Побежденный Цезарем, Кассивелаун стал платить дань и предоставил заложников. (Прим. ред.)