История Фридриха Великого.
Шрифт:
– - Нет. Вы часто говорили мне: "Если бы я был на твоем месте и мой отец так бы обходился со мной, я давно бы убежал из Прус-{57}сии". Я хотел только уподобиться в силе характера и благородстве мыслей моему родителю и королю.
Король вспыхнул. Он выхватил шпагу и кинулся на Фридриха, но майор Мозель защитил его своей грудью и остановил руку короля.
– - Если вашему гневу нужна кровь, -- вскричал он, -- так пусть льется моя; из этой груди уж много ее пролито за моего короля, достанет и за его наследника!
Смелый, геройский поступок майора образумил Фридриха-Вильгельма. Он вспомнил, что перед ним стоит сын и велел тотчас же вывести принца, поручив его надзору четырех надежных офицеров.
– - Но берегите его пуще глазу, -- прибавил он, --
На другой день король отправился в Берлин.
Офицерам дано было приказание выехать из Везеля, спустя несколько дней, и везти принца, как можно секретнее. Строго было им наказано во время путешествия не проезжать через ганноверские владения. Король боялся, что в английских землях найдутся защитники его сыну и смогут его освободить. Также было запрещено допускать до разговора с ним кого бы то ни было.
Несмотря на такие предосторожности, принц едва не спасся в самом Везеле. Народ сильно сочувствовал его несчастью, и почти не было молодого человека, который не решился бы жизнью заплатить за его свободу. Ему тайно доставили веревочную лестницу и женское крестьянское платье. Ночью, перерядившись, принц выкинул лестницу из окошка и начал осторожно сходить по ней. Уж он переступал последние перекладины, еще несколько шагов, и он был бы на земле вне опасности, как вдруг хриплый голос закричал ему: "Wer da?" Это был часовой, который повернул из-за угла и которого он прежде не заметил. Он не ответил, солдат выстрелил, и принц едва успел взобраться по лестнице в свою темницу и там сбросить свой маскарадный костюм. Будь ночь не так темна, он, верно, пал бы жертвой бдительности своей стражи.
{58}
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Суд
Катте между тем очень мало думал о своей безопасности. В Берлине уже шептались о тайном заключении наследника престола. Молва росла и становилась всеобщей. Друзья Катте предостерегали его, но он равнодушно ждал, пока седельник окончит заказанное им богатое французское седло, в котором он велел сделать потайные сумки для денег, бумаг и других вещей. Наконец, он отпросился у своего полковника на несколько дней из Берлина, под предлогом охоты. В ночь, накануне его отъезда, пришел приказ арестовать его. Исполнители приказа с намерением медлили, чтобы дать ему время выехать из города и скрыться. Когда они полагали, что он уже далеко, они отправились к нему в дом и что же?
– - Легкомысленный Катте еще преспокойно курил трубку и допивал свой кофе, наблюдая, как ему систематически седлают лошадь. Судьба его была решена. Запечатанный ларчик с письмами и драгоценностями принца он просил передать королеве.
Вместе с приказом об аресте Катте пришло от короля письмо к гофмейстерине королевы, в котором он поручал ей предуведомить ее величество о бегстве принца и о его заключении. Ужас и удивление королевской фамилии были совершенно невообразимы.
Еще более беспокоил всех запечатанный ларчик, которого скрыть было невозможно. Его содержание могло быть опасно для {59} королевы и, в особенности, для старшей принцессы. Наконец, решили сломать печать, открыть ларчик, вынуть из него все опасные бумаги, сжечь их и заменить новыми письмами самого невинного содержания.
27 августа король возвратился в Берлин. Первый вопрос его был -- где ларчик? Когда к нему принесли его, он с таким нетерпением желал узнать его содержание, что сломал печать и отпер ларчик, не осмотрев его сперва хорошенько. Он полагал, что побег принца был следствием обширного
Между тем по приказанию короля Катте привели на допрос. Он отвечал на предложенные вопросы с твердостью и благородством, говорил чистую правду и только скрыл, что принцесса Вильгельмина знала о намерении брата бежать в Англию. Клятвенно подтвердил он, что принц хотел скрыться в Лондон от унижений, но без всяких умыслов против особы его величества.
Все это, однако, не могло потушить искры подозрения в душе короля -- она разгоралась более и более и разжигала в нем сильное беспокойство.
После допроса с Катте сняли мундир. Его одели в кафтан из грубой холстины и отправили на гауптвахту, под строгим караулом. Гонение короля обратилось теперь против всех приверженцев и друзей Фридриха, хотя они и не были причастны к замыслам принца.
Так, например, бывший его учитель, Дюган, который теперь занимал место советника, был отрешен от должности и сослан в Мемель, под надзор местного начальства.
Между тем принца привезли в Миттенвальд. Здесь сделали ему первый допрос. Он подтвердил все показания Катте. Генерал Грум-{61}бков, который был обер-аудитором при допросе, старался унизить благородную гордость принца представлением ему великих опасностей в будущем. На это Фридрих отвечал: "Душа моя сильнее всех опасностей, а мужество много крепче моего несчастья. Мы еще поборемся!"
На следующий день Фридриха ночью отвезли в Кюстринскую крепость. Его поместили в замке, в одной из комнат камер-президента Мюнхова. Здесь содержался он со всей строгостью, положенной для государственного преступника.
Ему дали простой синий сюртук: мебель состояла из двух деревянных стульев. Самая простая и грубая пища доставлялась ему, уже нарезанная -- ножей и вилок ему не давали. Чернила и перья были изгнаны из его темницы. Даже флейту у него отняли. Дверь его темницы была постоянно заперта и отворялась только один раз в сутки для дежурных офицеров, которые приходили проверять заключенного и приносили ему пищу. За дверями стояли часовые с заряженными ружьями, под окнами тоже. Каждое утро два офицера являлись молча во время обеда принца и тщательно осматривали комнату, нет ли в ней каких-либо следов или приготовлений к побегу. {62}
Между тем, несмотря на такие строгости, нашлась душа, которая сострадала судьбе несчастного Фридриха. Генерал Мюнхов пробуравил в потолке темницы дыру, сквозь которую мог удобно говорить с ним с чердака. Принц жаловался ему на дурную пищу и недостаток духовного развлечения.
Мюнхов скоро нашел случай помочь беде принца. Он выпросил позволение допускать к нему восьмилетнего своего сына. Беседа с ребенком не казалась подозрительной для тюремщиков принца, и мальчика стали допускать в его темницу. В фалдах его детского кафтанчика Мюнхов доставлял Фридриху письма и яства. Кроме того, он заказал ему стол с потайными ящиками; в них принц нашел книги, бумагу и чернила. Дозорные офицеры осматривали только комнату и не прикасались к мебели -- этого не было в их предписании.