История христианской Церкви. Том II. Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. ?.)
Шрифт:
Варнава первый и единственный из апостольских отцов церкви открыто учит премилленаристской теории о правлении Христа на земле. Он считает историю сотворения в Пятикнижии Моисея символически предвещающей шесть эпох служения ради мира, каждая из которых будет продолжаться тысячу лет и за которыми последует тысячелетие покоя; ибо для Бога «один день как тысяча лет». За тысячелетней субботой на земле последует восьмой, вечный день нового мира, символ которого — День Господа (называемый Варнавой «восьмым днем») [1207] .
1207
Варнава, Epist.,ch. 15. По–видимому, его взгляды основаны на Пс. 89:4; 2 Пет. 3:8, но в основном на иудейском предании. Он не цитирует Откровение. См. статью Отто в Hilgenfeld, «Zeitschrift f"ur wissenschaftliche Theologie», 1877, p. 525–529, и примечание Функа в Pair. Apost.I. 46.
Палий из Иераполя, благочестивый, но легковерный современник Поликарпа, придерживался странного, даже экстравагантного представления о счастье в тысячелетнем царстве, причем для доказательства он обращался к авторитету апостольского предания. Он вкладывает в уста Самого Христа весьма образное описание более чем тропического плодородия этого периода, которое сохранилось и подтверждается у Иринея, но выглядит весьма апокрифически [1208] .
Иустин Мученик представляет переход от иудейско–христианского к языческо–христианскому хилиазму. Он неоднократно говорит о втором пришествии Христа на облаках небесных, в окружении святых ангелов. Этому будет предшествовать недавнее явление человека греха , который станет богохульствовать против всевышнего Бога и будет править три с половиной года. А ему будут предшествовать ереси и лжепророки [1209] . Потом Христос воскресит патриархов, пророков и благочестивых иудеев, установит тысячелетнее царство, восстановит Иерусалим и будет там править среди Своих святых; потом будет общее воскресение и суд над миром. Иустин считал это упование на земное совершенное царство Христа краеугольным камнем истинного учения, но прибавлял, что многие искренние и верные христиане его времени не разделяли этого мнения [1210] . После тысячелетнего царства мир будет уничтожен или преображен [1211] . В своих двух апологиях Иустин учит распространенному мнению об общем воскресении и суде, не упоминая про тысячелетнее царство, но он и не исключает его возможности [1212] . Другие греческие апологеты ничего не говорят на этот счет, поэтому нельзя сказать, были они сторонниками или противниками хилиазма.
1208
Adi;. Haer.V. 33, §3 (ed. Stieren I. 809), цитируется в четвертой книге «Господних изречений»: «Настанут дни, когда будут расти лозы, на каждой по десять тысяч ветвей, а на каждой ветви — по десять тысяч прутиков, а на каждом прутике — по десять тысяч отростков, а на каждом отростке — по десять тысяч гроздей, а в каждой грозди — по десять тысяч виноградин, а из каждой виноградины можно будет выдавить двадцать пять мер вина. И когда любой из святых будет прикасаться к грозди, другая гроздь будет восклицать: "Я — лучшая гроздь, возьми меня; благослови Господа с моей помощью!" Подобным же образом [сказал Он, что] "из пшеничного зерна будут вырастать десять тысяч колосьев, в каждом колосе будет по десять тысяч зерен, а каждое зерно даст десять фунтов чистой муки лучшего качества; и яблоки, и зерно, и трава уродятся в таких же пропорциях; и все животные, питающиеся плодами земли, будут жить в мире и согласии и будут совершенно подчиняться человеку"». Эти слова были сообщены Папию «пресвитерами, видевшими Иоанна, ученика Господа», и помнившими, что слышали их от Иоанна, как изначально исходившие от Господа. Похожее описание мессианской эпохи мы встречаем в двадцать девятой главе Апокалипсиса Варуха, конца I или начала II века: «Земля станет приносить свои плоды, от одного произойдет десять тысяч, и на одной лозе будет десять тысяч гроздьев, в одной грозди будет десять тысяч ягод, и из каждой ягоды получится по мере вина. Все голодавшие возрадуются, и каждый день они будут видеть новые чудеса. Ибо духи прилетят от Меня, чтобы каждое утро наполнять благовонием ароматов, а конце дня облака будут ронять животворную росу. В это время будет так, что сокровище манны снова сойдет свыше и будут есть его в эти годы». См. латинский текст в Fritzsche, Libri Арос. V.T.,р. 666.
1209
Dial. с. Tryph.yс. 32, 51, 110. См. также Дан. 7:25; 2 Фес. 2:8.
1210
Dial.,с. 80, 81. Он обращается к пророчествам Исайи (Ис. 65:17 и сл.), Иезекииля, Пс. 89:4 и Апокалипсису «человека по имени Иоанн, одного из апостолов Христа». В другом месте, Dial.,с. 113, Иустин говорит, что, как Иисус Навин привел Израиль в Святую Землю и распределил ее между коленами, так Христос обратит диаспору и распределит землю, но не во временное владение, а даст ее нам в вечное наследство. Он воссияет в Иерусалиме как вечный свет, ибо Он — Царь Салима по чину Мелхиседека, вечный священник Всевышнего. Но Иустин ничего не говорит об освобождении сатаны перед тысячелетним царством. См. об эсхатологии Иустина в . von Engelhardt, Das Christenthum Justins des M"art.(1878), p. 302–307; Donaldson, Crit. Hist, of Christ. Lit.II. 316–322.
1211
Это спорный момент. Семиш высказывается в пользу уничтожения, Вейцсакер — в пользу преображения, фон Энгельгардт (р. 309) оставляет вопрос открытым. В Dial.,с. 113 Иустин говорит, что Бог через Христа обновит небо и землю; в «Апологии» — что этот мир будет сожжен.
1212
Apol.I. 50, 51, 52. По этой причине Дональдсон (II. 263) и доктор Бриггс (I.c.,р. 21) подозревают, что хилиастические отрывки в «Диалоге» (по крайней мере, гл. 81) представляют собой более позднюю вставку или искажение текста, но веских оснований так считать нет. То, что в списке хилиастов у Иеронима Иустин отсутствует, ничего не доказывает в сравнении со свидетельством рукописей.
Ириней на основании предания, исходящего от святого Иоанна и его учеников, утверждал, что после разрушения Римской империи и краткого свирепствования антихриста (которое продлится три с половиной года, или 1260 дней) Христос явится зримо, свяжет сатану, будет править в восстановленном городе Иерусалиме вместе с небольшой группой верных исповедников и воинством воскресших мучеников над всеми народами земли и будет отмечать тысячелетнюю субботу подготовки к вечной славе на небесах; потом, после временного освобождения сатаны, последует окончательная победа, общеевоскресение, суд над миром и завершение истории этого мира, будет новое небо и новая земля [1213] .
1213
Adv. Haer.V. 23–36. Об эсхатологии Иринея см. Ziegler, Iren, der В. . Lyon(Berl. 1871), 298–320; Kirchner, Die Eschatol. d. Iren.,«Studien und Kritiken» 1863, pp. 315–358.
Тертуллиан с энтузиазмом относился к идее хилиазма, он опирался при этом не только на Откровение, но и на предсказания монтанистских пророков [1214] . Но монтанисты заменили Иерусалим, как столицу царства Христова, Пепузой во Фригии и впадали в фанатические крайности, что привело к дискредитации хилиазма и он был осужден несколькими синодами Малой Азии [1215] .
После Тертуллиана, независимо от монтанистов, хилиазм проповедовали Коммодиан примерно в конце III века [1216] , Лактанций [1217] и Викторин Петавийский [1218] в начале IV века. Последними выдающимися защитниками этой идеи на Востоке были Мефодий (мученик, умер в 311), оппонент Оригена [1219] , и Аполлинарий из Лаодикии, Сирия.
1214
De Res. Carn.25; Adv. Marc.III. 24; IV. 29, etc. Он обсуждает эту тему в специальном труде, De Spe Fidelicum,ныне утраченном.
1215
См. §111.
1216
Instruct, adv. Gentium Deos,43, 44, с иудейским представлением о многодетности семей в тысячелетнем царстве.
1217
Instit.VII. 24; Epit.71, 72. Он цитирует Сивиллины пророчества и ждет скорого конца света, но только после разрушения города Рима.
1218
Есть его комментарий к Откровению и фрагмент De Fabrica Mundi(часть комментария к Книге Бытия). Иероним причисляет его к хилиастам.
1219
В его «Пире десяти дев», IX. 5, и «Беседе о воскресении».
Теперь мы обращаемся к антихилиастам, или амилленариям. Оппозиция началась в период монтанистского движения в Малой Азии. Гай Римский выступил против хилиазма и монтанизма, считая первый наследием ненавистного еретика Керинфа [1220] . Римская церковь, похоже, никогда не симпатизировала ни одному, ни другому; она готовилась к комфортному пребыванию и нормальному развитию в этом мире. В Александрии Ориген выступил против хилиазма как иудейской мечты, он объяснял символический язык пророков как имеющий духовное значение [1221] . Его выдающийся ученик Дионисий Великий (умер около 264 г.) препятствовал распространению хилиастического движения, возрожденного в Египте Непотом, и написал против него подробный труд, который до нас не дошел. Он считал, что Апокалипсис написан не апостолом Иоанном, но пресвитером с тем же именем [1222] . Евсевий склонялся к такому же мнению.
1220
Евсевий, . .II. 25 (против монтаниста Прокла) и III. 28 (против хилиазма).
1221
De Princ. II. 11. Однако у него были очень чувственные представления о тысячелетнем царстве, с заключением браков и роскошными пирами.
1222
Евсевий VII. 24, 25.
Но сокрушительный удар хилиазму нанесла великая перемена в общественном положении и перспективах церкви, произошедшая в никейскую эпоху. Когда христианство, вопреки всяческим ожиданиям, восторжествовало в Римской империи, когда его приняли даже сами кесари, то тысячелетнего царства перестали ждать с нетерпением и о нем перестали молиться. Теперь оно считалось начавшимся либо с первого явления Христа, либо с обращения Константина и падения язычества. Оно воспринималось как реализовавшееся в славе правящей, имперской, государственной церкви. Августин, который сам прежде разделял хилиастические надежды, создал новую теорию, отражавшую общественные изменения, и она в целом была принята. Апокалиптическое тысячелетнее царство он понимал как текущее правление Христа в католической церкви, а первое воскресение — как вознесение мучеников и святых на небеса, где они участвуют в правлении Христа [1223] . И конец первого тысячелетия христианской эры в Западной Европе ознаменовался ожиданием скорого последнего суда, что, собственно, и вытекало из этой теории.
1223
De Civit. Dei,XX. 6–10.
Начиная со времен Константина и Августина хилиазм занял место среди ересей, поэтому даже деятели протестантизма отвергали его как иудейскую мечту [1224] . Но время от времени он возрождался в виде догмата веры и упования отдельных лиц и целых сект, часто в связи с историческим пессимизмом, с характерными для него неверием в успех человеческого миссионерства, буквальным толкованием пророчеств и своеобразными представлениями об антихристе, обращении и возрождении иудеев, об их возвращении в Святую Землю, а также в связи с бесплодными попытками вычислить «времена и сроки» второго пришествия, «которые Отец положил в Своей власти» (Деян. 1:7) и предпочел не открывать Своему Сыну, когда Тот был во плоти. В широком духовном смысле, однако, милленаризм всегда будет жить как надежда на золотой век церкви на земле, на ее величайшую субботу истории после многих столетий трудов и борьбы. Воинствующая церковь постоянно тоскует о статусе церкви–победительницы, ждет «нового неба и новой земли, на которых обитает правда» (2 Пет. 3:13). «Посему для народа Божия еще остается субботство» (Евр. 4:9).
1224
Аугсбургское исповедание, арт. XVII, осуждает анабаптистов и других «распространяющих ныне иудейские мнения о том, что перед воскресением мертвых благочестивые будут править мирским царством, а грешники будут повсюду подавлены». Англиканское исповедание, составленное Кранмером (1553), в 41–й статье (опущенной в более поздней редакции при Елизавете, 1563) говорит, что тысячелетнее царство — это «басня иудейского слабоумия».
Глава XIII. Церковная литература доникейской эпохи и биографические очерки об отцах Церкви
§159. Литература
I. Общие патриотические сборники
Бенедиктинские издания, неоднократно выходившие в Париже, Венеции и т.д., — лучшие в своем роде, но они неудовлетворительно отражают современное состояние критики. Иезуиты (Petavius, Sirmond, Harduin) и доминиканцы (Combefis, Le Quien) также издавали труды некоторых отцов церкви. Эти и более поздние издания упомянуты в соответствующих разделах. Основные сборники трудов отцов церкви:
Maxima Bibliotheca veterum Patrum,etc. Lugd. 1677, 27 tom. fol. Содержит менее объемные труды, и только в латинском переводе.
A. Gallandi (Andreas Gallandius, ораторианин, умер в 1779): Bibliotheca Graeco–Latina veterum Patrum,etc. Yen. 1765–88, 14 tom fol. Всего 380 церковных авторов (на 180 больше, чем в Bibl. Max.),на греческом и латинском языке, с ценными диссертациями и примечаниями.
Аббат Migne (Jacques Paul, родился в 1800, основатель ультрамонтанского издания V Univers religeuxи католической типографии в Монруже, сгоревшей в 1868): Patrologiae cursus completus sive Bibliotheca universalis, int'egra, uniformis, commoda, oeconomica, omnium SS. Patrum, Doctorum, Scriptorumque ecclesiasticorum.Petit Montrouge (близ Парижа), 1844–1866 (Gamier Fr`eres). Самая недорогая и полная библиотека патристики, но изданная небрежно и часто неточно, доходящая до XIII века, 222 тома латинских авторов, 167 — греческих, репринт с бенедиктинского и других хороших изданий, с вступлениями, биографиями, диссертациями, дополнениями и т. д. Некоторые листы, уничтоженные пожаром 1868 г., были заменены. Пользоваться очень осторожно.
Аббат Horoy: Bibliotheca Patristica ab anno MCCXVI usque ad Concilii Tridentini Tempora.Paris 1879 sqq. Продолжение издания Миня. Относится к средневековой истории.
Новое критическое издание латинских отцов церкви было предпринято Венской Императорской Академией в 1866 г. под заглавием Corpus scriptorum ecclesiasticorum Latinorum.Первый том содержит труды Сульпиция Севера, ed. С. Halm, 1866; второй — Минуция Феликса и Юлия Фирмика Матерна, издатель тот же, 1867; Киприан — H"artel, 1876; Арнобий — Reifferscheid; Коммодиан — Dombart; Сальвиан — Pauly; Кассиан — Petschenig; Присциллиан — Schepss, etc. Пока 18 томов, 1866 — 1889.