История и баланс событий. Вып. 6
Шрифт:
Но вот и другой вопрос: Стал ли мир добрее от святости такой «Армии Добра»?
– Воистину! Не умением, так числом! Не правда ли?
Но что же за число людей, что действительно прогресс всего человечества обеспечивали от начала цивилизации? К началу XX века их и было-то всего 1179 человек! Имеются в виду подсчёты Питирима А. Сорокина и его «шерпов» в [21.27].
Каждый выбирает своих кумиров (см. статью из работы Сорокина в ст. 30.1.20.s Сайта, а также конспект его расчётов тИЦ гениев планеты в. pdf-формате в разделе «Рефераты»).
В-третьих.
Если Дионисий Малый – скиф, ставший аббатом Рима, – ещё в 525 году при составлении пасхальных таблиц отказался от летоисчисления с репером первого года
В-четвёртых.
Если киевский князь пошёл в 907 году воевать Царьград вместе с 12 (Двенадцатью) иными племенами Великой Скифии, то почему инициатива скифа Дионисия Малого не считается славянской, а Русь Православная отмежевалась от инициатив земляка, посчитав впоследствии введение Римом Григорианского календарного стиля чуть ли не происками сатаны?
Большие анналы Кольмара
1303 год: В праздник святого Марка (25 апр.) в Кольмаре видели цветущие колосья. Так же и на многих растениях показались цветы. В тот же день испортились виноградные лозы и появилась свежая земляника… На праздник святого Урбана (25 мая) в Кольмаре продавалась спелая вишня. Так же было и свежее зерно… Один пшеничный стебель имел в этом году семь колосьев… Сбор урожая начался в праздник святых Иоанна и Павла (26 июня); но уже за восемь дней до этого бедняки убирали хлеб. Из одного зернового стебля взошло десять колосьев… В этом году вырос хороший виноград, персики и другие фруктовые деревья принесли много плодов.
1304 год: За пятнадцать дней до праздника св. Иоанна Крестителя [уже] продавали новый ячмень… Этот год был жарок: никто не мог припомнить, чтобы когда-либо переживали такую жару. Уборка урожая началась перед Иоанном и была за три […] закончена. В день св. Иоанна [Крестителя] (23 июня) в Эльзасе [можно] было видеть спелый виноград… Участки на горах принесли доброе вино в достаточном количестве.
Вопросы к учителю
«Один пшеничный стебель имел в этом году семь колосьев»
– Это как?
Вообще-то, как я себе, наверное, наивно представлял, на макушке одного стебля образуется один-единственный колосок с двумя рядами зёрен; причём я точно помню, как тот колосок держал в руках и даже пытался в смутном детстве разжевать горсть зёрнышек. Другое дело, что брошенные в землю семена пшеницы норовят выдать к солнцу стеблей больше одного, частенько по количеству знаков Зодиака, своим кущением выбрасывая в мир 12 стеблей, а порой и больше! Известен рекорд русских селекционеров – 334 побегов (сорт Одесская).
Таким образом, либо поп-хронист вольного города Первого рейха имел смутное представление о том, как именно выращивается хлеб, постоянно путая – то семь, то десять колосьев, – либо наш переводчик что-то перемудрил. Однако понять, каков же был к.п.д. усилий немецких аграриев, не представляется возможным. Пусть забросали землю одним пудом семян пшеницы, а сколько оказалось пудов семян на току? – Совершенно непонятно.
Или понятно?
Псковская
Ко дню 8 мая подходил к завершению сев яровой пшеницы и овса, и в это время налетела громадная туча, выпал снег, который при наступивших морозах пролежал 2 дня.
Рисунок 8. Фрагмент Псковской летописи, изд. 1837 г.
Вопросы к учителю. О недоступности гражданам России своих национальных памятников
Хочу напомнить, что, например, скрин рис. 8 – это (по идее) подстрочник перевода старославянского исходного текста на церковно-славянском языке, в алфавите которого не было прописных букв, а на письме – знаков препинания и пробелов между словами; как и не было практически никаких элементов вёрстки текста: абзацных отступов, межблоковых интервалов etc. Подстрочник же составлен в правилах орфографии XIX века.
Усилиями в т. ч. Михаила П. Погодина издание первого тома ПСРЛ вышло в год смерти А.С. Пушкина; к 1837 году было собрано 168 летописных списков Национальной летописи. Какие из них где именно, кем и в каком состоянии были найдены, в какой современный том ПСРЛ затем включены? – О том чёткой информации нет! Сколько было собрано списков Национальной летописи позже? Сколько и какие летописные списки из найденных не опубликованы? – Информации никакой!
Почему переводы на современный русский язык абсолютного большинства летописей из их полного 40-томного собрания (ПСРЛ) отсутствуют? – Ответа нет.
Если РАН не в состоянии такие переводы сделать, то почему Минобраз не включит в планы среднего образования предмет «Основы старославянского и церковно-славянского языков»? – Мы собираемся изучать свою историю или нет?
Почему с содержанием Лицевого летописного свода царя Ивана IV Грозного граждане страны впервые познакомились в современном переводе только благодаря трудам бизнесмена Германа Стерлигова (см. сайт Г. Стерлигова, а не благодаря трудам РАН?
О поиске переводов огромного массива законодательных, следственных, хозяйственных и прочих документов надо практически забыть. Понимая при этом, что таки имеется, но считанное количество веб-ресурсов, где таковые переводы всё же есть: например, в полноформатном виде на сайте «Восточная литература» с обширными научными комментариями.
Есть и ещё несколько порталов (частичный список – в разделе «Приложения» Сайта); в форме же наборов фрагментов литературных памятников в разрезе периодов и этносистем по 155 темам—сторонам жизни людей – только на сайте «Встарь, или Как жили люди».
Хотелось бы заметить, что все перечисленные работы выполнялись и выполняются без какой-либо помощи со стороны государства и, во многом, трудами дилетантов.
И после этого кто-то ещё смеет кричать в сторону дилетантов «Ату их!»? При том, что термин «дилетант» проистекает всего-то от «il loro dilleto» – букв. «из каприза» (ит.). Но только Артур Шопенгауэр встал на защиту дилетентов от происков воинствующих философастеров (так Шопенгауэр называл Гегеля), отметив, что в нынешнем мире только дилетанты предаются какой-либо науке или искусству исключительно из удовольствия и любви к ним, в отличие от тех, которые занимаются тем же ради выгод или денег, зарабатываемых этим занятием. Это уничижение основывается на том подлом утверждении последних, что, мол, никто не может приняться за какое-либо дело, если к тому не принуждает нужда, голод или какое иное вожделение. По мнению Артура Шопенгауэра, публика проникнута этим духом, преклоняясь перед «людьми профессии», специалистами, при полном недоверии к дилетантам.