История и культурология
Шрифт:
К концу 30-х годов большевики переходят на государственные, даже имперские позиции. Советская Россия стала рассматриваться правящей элитой как самодостаточное государственное образование со своими интересами, в том числе геополитическими. Логика развития системы, выросшей из партийной диктатуры, отбросила многие исходные идеологические установки, в том числе утопическую идею отмирания государства. Вместо этого на практике утвердилось «сверхгосударство».
14.3. Советское общество в годы войны и мира. Кризис и крах советской системы (40–80-е годы)
В этом периоде истории советского общества, как и в предыдущем, можно выделить ряд этапов. Первый из них — годы второй
После окончания второй мировой войны изменилась геополитическая структура мира. СССР приобрел статус ведущей мировой державы. США, меньше других стран пострадавшие в годы войны, после ее окончания стали играть роль мирового лидера в международных делах. Это новое соотношение сил, разделившее мир на два блока, нашло оформление в виде НАТО и организации Варшавского Договора. Произошел раскол послевоенного мира, началась холодная война. Сложные внешнеполитические условия наложили отпечаток на внутреннее развитие страны. Конец 40-х — начало 50-х годов — время восстановления разрушенного в годы войны, налаживания мирной жизни. Однако выбранная правящей партией система приоритетов внутренней политики, возвращение к репрессиям привели к обострению ряда проблем.
После смерти Сталина в 1953 г. советское руководство попыталось решить эти проблемы, не меняя кардинально сложившуюся систему. Период с 50-х до середины 60-х годов — время хрущевской «оттепели», критики культа личности Сталина, попыток проведения реформ. Однако положительный эффект от них был кратковременным, многие ожидания не оправдались. Во второй половине 60-х годов попытки реформ сходят на нет и начинается период, получивший условное название «застоя». Главной в 60–80-е годы стала тенденция к консервации общественной системы. Отказ от проведения реформ привел к обострению нерешенных социально-экономических и политических проблем. Все больше «вызовов» истории требовали безотлагательного ответа — глобализация мирового экономического и политического развития, новый этап научно-технической революции, приведший к распространению информационных технологий, проблемы экологии и др.
С середины 80-х годов новое советское руководство во главе с М. Горбачевым предприняло последнюю попытку ответить на эти вызовы, оставаясь в рамках социалистической парадигмы. Несостоятельность этих попыток привела в 1991 г. к краху советской системы.
На протяжении 40–80-х годов ориентация общества на построение коммунизма как главной цели развития сохранялась. Это не значит, что в официальной идеологии не происходило никаких изменений, однако они имели частный характер, не затрагивали ее основных выводов и положений. При этом постепенно усиливалась обратная зависимость теории и практики: если раньше социальная действительность конструировалась в соответствии с идеологическими представлениями, то на последних этапах существования советской системы социально-экономическая и политическая реальности заставляли разрабатывать соответствующие им теоретические конструкции. Так, в конце 60-х годов, когда стала очевидной несостоятельность третьей партийной программы, обещавшей построить коммунизм за 20 лет, была разработана концепция «развитого социалистического общества». Она ориентировала общество на гораздо более длительное, постепенное движение к коммунизму.
Война с гитлеровской Германией потребовала предельной мобилизации, крайнего напряжения всех сил для защиты страны. В этих условиях власть впервые использовала не только традиционные для нее классовые лозунги, призывая к защите завоеваний социализма, но и национально-патриотические. Война с Германией была объявлена священной войной в защиту Отечества, впервые изменились однозначно негативные оценки дореволюционной истории России, началась пропаганда традиций отечественного военного искусства, побед русского оружия.
Для расширения своей социальной опоры, особенно в деревне, власть сочла необходимым опереться не только на национальные традиции, но и на религиозные чувства людей. Это привело к смягчению государственной
Оценивая эффективность политического руководства в годы войны, некоторые историки приходят к выводу, что советская система потерпела сокрушительное поражение, оказалась неспособной своевременно найти оптимальные решения стоящих перед страной задач. Действительно, поражения 1941–1942 гг. были следствием ошибок и просчетов предвоенной политики. Однако вывод о полной несостоятельности системы вызывает сомнение. Политический режим оказал противоречивое воздействие на ситуацию в те годы. Вначале общество как бы пожинало результаты неэффективности действия системы в условиях очень сложной предвоенной ситуации, которая требовала одновременного решения сразу нескольких задач на основе взвешенного анализа, т. е. того, что было несвойственно советской политической системе. В годы войны ситуация упростилась, обозначилась единая цель общества — спасение Отечества.
Советская система, которая изначально складывалась как система реализации одной или очень немногих целей, признававшихся общественно значимыми, в годы войны оказалась достаточно эффективной, позволила быстро сконцентрировать усилия общества на решении военных задач. На время исчез разрыв между властью и народом. Стремление системы к защите самой себя совпадало с интересами народа, причем тем больше, чем энергичнее власть сражалась за свои завоевания. В сочетании всенародного порыва и организующей силы руководства и заключалось главное условие победы. Она серьезно укрепила авторитет Сталина, коммунистической партии, всей системы в целом, причем не только внутри страны, но и в мире.
Размышляя об этом, философ Г. Федотов писал: «Наши предки, общаясь с иностранцами, должны, были краснеть за свое самодержавие и свое крепостное право. Если бы они встретили повсеместно такое же раболепное отношение к русскому царю, какое проявляют к Сталину Европа и Америка, им не пришло бы в голову задуматься над недостатками в своем доме».
Писатель-фронтовик Ф. Абрамов точно передал настроение тех лет: «Опьяненные победой, зазнавшиеся, мы решили, что наша система идеальная, и не только не стали улучшать ее, а наоборот, стали еще больше догматизировать». Победа принесла дух свободы, но одновременно создала психологические механизмы, которые блокировали его дальнейшее развитие.
Задачи восстановления экономики, налаживания нормальной мирной жизни власть начала решать в условиях высокого кредита доверия со стороны народа. Однако постепенно сложившаяся в годы войны общность «народ — власть» начала раскалываться. Это происходило по мере формирования комплекса «обманутых надежд» снизу и обозначения признаков кризиса правящей элиты. Последний проявился в том, что в изменившихся условиях власть попыталась сохранить прежние формы и методы управления, рассчитанные на экстремальные условия. Но поскольку война уже закончилась, власть вынуждена была искусственно создавать атмосферу чрезвычайности, разыгрывая вновь карту военной угрозы, организовав ряд пропагандистских кампаний, которые нагнетали подозрительность, недоверие, заставляли искать внутренних врагов. Холодная война, борьба против «низкопоклонства» перед Западом перечеркнули результаты сотрудничества с союзниками по антигитлеровской коалиции. Начался новый виток репрессий, который остановила только смерть Сталина.
Период 50–60-х годов — чрезвычайно сложный, драматический в развитии советского общества. В это время были предприняты попытки обновить различные стороны общественной жизни. Необходимость перемен была очевидна для нового руководства, однако правящая элита считала, что нужны лишь частичные реформы, которые бы устранили негативные явления в экономике, социально-политической, культурной сферах. Жизнеспособность советской системы в целом сомнению не подвергалась, цель (построение коммунизма) оставалась неизменной. Отсюда — половинчатость, непоследовательность в проведении реформ.