История и повествование
Шрифт:
Он нашел нескольких близких ему депутатов, они решили добиваться проведения официального заседания Думы. Керенский обзвонил по телефону своих друзей, он требовал, чтобы они направляли восставшие войска к Думе. Каждые десять-пятнадцать минут он по телефону получал свежую информацию о положении в различных частях города. К Керенскому устремлялись депутаты, от него они хотели узнать новости. Он, предвосхищая развитие событий, уверял, что восставшие движутся к Таврическому дворцу. Многих депутатов это пугало, но лидер трудовиков пытался убедить их, что революция уже началась, Дума должна возглавить народное движение. Однако время шло, а «обещанных» Керенским войск все не было [428] .
428
The Catastrophe: Kerensky’s own Story of the Russian Revolution. P. 7–8, 10–11; Kerensky A.Russia and History’s Turning Point. P. 195–196.
От имени трудовиков, социал-демократов и прогрессистов Керенский
429
Kerensky A.Russia and History’s Turning Point. P. 195–196; Февральская революция 1917 года: Сб. документов и материалов / Сост. О. А. Шашкова. М., 1996. С. 72; Николаев А. Б.Государственная дума в Февральской революции: Очерки истории. Рязань, 2002. С. 25.
Биографы Керенского преувеличили значение его выступления на совете старейшин: «После горячей речи Керенского решено было депутатам не расходиться, а оставаться на своих местах» [430] .
Около двух часов к Таврическому дворцу подошел крупный отряд восставших войск. Произошло столкновение между повстанцами и охраной Думы [431] .
Керенский устремился на улицу и обратился к солдатам с приветственной речью. Выступали также социал-демократические депутаты М. И. Скобелев и Н. С. Чхеидзе. Но лидер фракции трудовиков был не только особенно ярок, но и наиболее резок. Неудивительно, что современники вспоминали порой только о его выступлении, именно о его речи упоминалось в слухах, распространявшихся в этот день по всему Петрограду [432] .
430
В-ч Е.А. Ф. Керенский народный министр. С. 15.
431
Николаев А. Б.Государственная дума в Февральской революции. С. 48–51.
432
The Catastrophe: Kerensky’s own Story of the Russian Revolution. P. 14–15; Kerensky A.Russia and History’s Turning Point. P. 196–197; Поляков А.Комната № 10 // Новое русское слово. 1947. 23 марта; Мельгунов С. П.Мартовские дни 1917 года. Париж, 1961. С. 29–30; Константин Андреевич Сомов: Письма. Дневники. Суждения современников. М., 1979. С. 173; Басманов М. И., Герасименко Г. А., Гусев КВ.Александр Федорович Керенский. Саратов, 1996. С. 70.
Керенский призвал восставших солдат войти в здание, сменить охрану и защищать Думу. Он отдал унтер-офицеру распоряжения об установлении караулов во дворце. Это были смелые и рискованные поступки. Возглавив бунтующих солдат, Керенский открыто проявил себя как руководитель восстания. С точки зрения законов империи он действовал как явный мятежник, но в глазах повстанцев он приобретал статус «вождя революции». Неудивительно, что об этом поступке часто упоминали потом сторонники Керенского. Сам он неоднократно использовал этот эпизод для укрепления своего авторитета: «…я ввел первую часть революционных войск в Таврический дворец и поставил почетный караул», — заявил он на заседании Солдатской секции Петроградского Совета 26 марта [433] .
433
Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году: Протоколы, стенограммы и отчеты, резолюции, постановления общих собраний, собраний секций, заседаний Исполнительного комитета и фракций, 27 февраля — 25 октября 1917 года. СПб., 1993. Т. 1. 27 февраля — 31 марта 1917 года. С. 589.
Различные варианты описания этого события отличались, но все выделяли особую роль Керенского, нередко преувеличивая ее. Провинциальная газета со ссылкой на офицера-земляка так излагала события:
…мимо Таврического дворца случайно проходила рота какого-то полка с офицером. <…> Вдруг на подъезде показывается Керенский и кричит:
— Солдаты, Государственная Дума с вами!
Пламенная речь его увлекает роту и ее начальника… Через минуту — Керенский бросает в зал заседаний лозунг, который все так искали в эти мучительные часы:
— Члены Государственной Думы, солдаты с нами! Вот они!..
Еще через минуту Керенский отрядил взвод солдат для ареста и доставки в Таврический дворец министра Щегловитова. И еще через минуту — Волынский полк уже знал, что ему делать — куда идти.
С этого и началось…
Факт это или легенда, но эта формула слиянности демократической идеи (Думы) с демократической «материей» (солдаты) не случайно была найдена именно Керенским. А по этой формуле, как известно, разрешена была и вся «задача» революции [434] .
434
Иванчиков.Министр Керенский // Нижегородский листок. 1917. 29 апреля.
В некоторых слухах Керенский буквально готов завоевывать регулярную царскую армию для революции. Один из биографов писал: «Двадцать пять тысяч вооруженных солдат шли к Таврическому дворцу. Для чего? Для того, чтобы не оставить, по приказу царя камня на камне от крамольного гнезда, или для того, чтобы принести благую весть освобождения народа и раскрепощения армии?! Не от кого было ждать ответа. Он приближался оттуда, с гулом солдатских шагов и везомых пушек». И в этот напряженный момент, когда в души депутатов заползало «леденящее сомнение», навстречу войскам выскочил «худенький человек, бледный как смерть, без шапки». Дело революции было выиграно. «Но не знал же этот маленький саратовский адвокат, что его ждет на крыльце — красное знамя, или штыки царских солдат. С самопожертвования он начал революцию, и этот тяжелый крест несет на себе до сих дней» [435] .
435
В-ч Е.А. Ф. Керенский народный министр. С. 15.
Эпизод с введением войск в Таврический дворец использовался сторонниками Керенского для обоснования его права занять пост военного министра: «Керенский первый взял в свои руки власть над революционной армией, когда ее полки подходили к Таврическому дворцу» [436] .
Для людей левых взглядов именно этот поступок придавал Керенскому статус вождя революции. Обращение моряков крейсера «Россия», принятое уже после Апрельского кризиса, гласило: «Видел ли кто хоть одного буржуя на улицах революции? Такие как Милюков, Гучков, кроме товарища Керенского, все попрятались кто куда. Когда восставший революционный народ, придя к Таврическому дворцу, просил дать ему руководителя, один лишь товарищ Керенский согласился быть таковым и стать во главе их, просивших хлеба и свободы, но остальные министры теперешнего Временного правительства, лишь только взяли портфели в свои кровавые руки, которые были запачканы кровью наших братьев, борцов за свободу» [437] .
436
Воля народа. 1917. 4 мая.
437
Солдатская правда. 1917. 11 мая.
Показательно, что этот текст, составленный низовыми активистами, был направлен в «Солдатскую правду», и газета Военной организации большевиков опубликовала его 11 мая, хотя в это время пропаганда партии уже начала атаку против военного министра. Можно предположить, что даже некоторые сторонники большевиков еще считали Керенского героем революции, во всяком случае он противопоставлялся министрам-«буржуям».
Керенский вновь обратился к толпе, собравшейся в Таврическом дворце. Его слушатели требовали принятия спешных и решительных мер по отношению к деятелям «старого режима». Керенский призвал к арестам, но требовал избегать внесудебных расправ. Толпа желала получить конкретные имена. Керенский приказал, чтобы к нему был доставлен ненавистный «общественности» бывший министр юстиции И. Г. Щегловитов, занимавший должность председателя Государственного Совета [438] .
438
The Catastrophe: Kerensky’s own Story of the Russian Revolution. P. 15–16; Мельгунов С. П.Мартовские дни 1917 года. С. 116; Kerensky А.Russia and History’s Turning Point. P. 197.
Когда в Думу доставили Щегловитова, то Керенский «именем народа» произвел его арест, отвергнув попытку Родзянко предоставить статус «гостя» председателю «верхней палаты». Арест Щегловитова стал важным элементом мифа революции, он повлиял на формирование образа Керенского. В. М. Зензинов, видный эсер, писал: «А. Ф. Керенский отказался выпустить Щегловитова из Думы и, заперев его на ключ в министерском павильоне, заставил тем самым присутствующих вступить на революционный путь. Этот момент был одним из поворотных пунктов движения» [439] .
439
Партия социалистов-революционеров: Документы и материалы. М., 2000. Т. 3. Ч. 1. Февраль — октябрь 1917 г. С. 25.
Так воспринимали арест Щегловитова и другие современники. Безымянный автор «Петроградской газеты» описывал его как символ противостояния противоборствующих сил «старого» и «нового»: «Два враждебных мира, два непримиримых противника стояли в грозный час решения друг перед другом. Старый, величественно важный сановник, столп реакции и молодой избранник, смелый поборник великой цели свободы и народовластия. Коршун и орел» [440] .
Об аресте Щегловитова сторонники Керенского часто упоминали. Иногда он рассматривался не как импровизация, но как заранее спланированная акция:
440
Петроградская газета. 1917. 5 марта.