История инакомыслия в СССР
Шрифт:
«Эмиграционщики» стали постоянно составлять подробные отчеты за короткие периоды - помесячные, поквартальные и т.д., в которых давалась общая картина еврейского движения и анализировались его тенденции. Усилия «эмиграционщиков» вызвали живой отклик зарубежных евреев, главным образом американских. Активизировались в помощь еврейскому движению в СССР существовавшие еврейские организации и создавались новые - специально для этой цели. В СССР постоянно ездили их посланцы - и как туристы, и в составе официальных делегаций. Потоком шла материальная помощь, которую оказывали и раньше, но в середине 70-х годов она резко увеличилась. За рубежом проводились многотысячные демонстрации в защиту советских евреев и в защиту отдельных отказников. Усилилась лоббистская поддержка исхода евреев из СССР. Стали заметны усилия правительства
Между «культурниками» и «эмиграционщиками» не было резкого деления - в журнале «Евреи в СССР» нередки были статьи «эмиграционщиков», они принимали участие (даже в качестве докладчиков) в некоторых семинарах, поддерживали кружки иврита, совместно отмечали за городом день независимости Израиля и т.п., участвовали в подготовке международного семинара по еврейской культуре в декабре 1976 г. Но когда в 1975 г. в Москву приехала делегация американских конгрессменов и сенаторов, беседовать с «эмиграционщиками» и «культурниками» им пришлось отдельно, так как несовместимы были их позиции по очень важному политическому вопросу - об отношении к выезду евреев в США. «Эмиграционщики» настаивали на свободе выбора страны проживания (полагая, что еврею всюду будет легче обрести национальное сознание и приобщиться к еврейской культуре, чем в СССР), «культурники» же настаивали на обязательности выезда именно в Израиль, не останавливаясь перед требованием прекращения помощи тем, кто, выехав за рубеж, не добирался до Израиля, и административных мерах против них. Как известно, израильское правительство поддерживало в этом «культурников», но «эмиграционщики» были теснее, чем «культурники», связаны с международными еврейскими организациями.
Наступление на еврейское движение, усилившееся в 1977 г., началось с арестов наиболее активных «эмиграционщиков» - для властей неприемлемы были их тесные контакты как с международными еврейскими организациями, так и с правозащитниками внутри страны.
15 марта 1977 г. был арестован Щаранский. Его арест сопровождался разнузданной антисемитской кампанией в прессе. Затем последовали аресты четы Слепаков, Иды Нудель, Иосифа Бегуна (лето 1978 г.). [23]
После устранения активных «эмиграционщиков» власти принялись за «культурников», арестовав редактора журнала «Евреи в СССР» Игоря Губермана (в августе 1979 г.) и Виктора Браиловского (в ноябре 1980 г.), хотя журнал перестал выходить в 1978 г. Аресты ведущих деятелей обоих направлений еврейского движения очень снизили его активность. На этом сниженном уровне различия между «эмиграционщиками» и «культурниками» стерлись. Активисты еврейского движения продолжают собирать и передавать на Запад информацию о состоянии исхода, но связи их сократились, и информация эта не столь широка и оперативна, как в годы наибольшей активизации движения, хотя и сейчас информация о еврейском движении на Западе полнее, чем о других (но это, пожалуй, определяется не столько состоянием движения, сколько сохранившимся активным интересом еврейских организаций на Западе).
Реже стали демонстрации отказников. Единственная известная в 1979 г. демонстрация была проведена в Москве 9 отказниками 19 апреля перед зданием МИД после того как 50 женщин получили в ЦК КПСС отказ в приеме. Демонстрантки держали плакаты «Визы в Израиль!». Их несколько часов продержали в милиции, нескольких оштрафовали, а Б. Елистратову арестовали на 15 суток. [24]
Однако ежегодно продолжались попытки проведения демонстраций, ставших традиционными. В Бабьем Яре, где с 1977 г. перестали устраивать официальные митинги в годовщину расстрела евреев, собралось в тот год 44 человека - москвичи не смогли добраться до Киева, так как были задержаны.
В 1981 г., в 40-летнюю годовщину расстрела, в Бабий Яр устремились евреи из разных городов. Однако до места добрались лишь четверо одесситов, они и прочитали заупокойную молитву.
Но и в Минске в 1981 г. на День поминовения собралось невиданно много людей - несколько десятков тысяч человек. Отказник Горелик получил слово, однако,
Демонстрацию солидарности с узниками Сиона, проводившуюся с 1975 г., в 1980 г. провести не удалось - лишь два-три человека добрались до ступеней библиотеки Ленина. В 1980 г. было задержано 14 человек, намеревавшихся провести демонстрацию. В 1981 г. 60 еврейских активистов из разных городов заменили участие в демонстрации объявленной голодовкой в этот день. Таким же образом отметили евреи-отказники открытие Мадридской конференции хельсинкских стран в ноябре 1980 г. В этой голодовке участвовало более 200 человек. [26]
С 1979 г. участилось использование индивидуальных и семейных голодовок как средства протеста против отказа в выезде (москвички М. Флейшгаккер и Н. Храковская, семья Очеретянских из Киева, Фрида Бреслав из Риги, голодавшая 45 дней, и др.).
В 1981 г. московские отказники отметили загородным гулянием день независимости Израиля, хотя удалось это не сразу. 3 мая, приехав в назначенное место в подмосковном лесу, они встретили там милиционеров, которые сообщили им, что в лесу проводится «санитарный день». Было решено собраться через неделю в другом месте. Там их обнаружили только через 2,5 часа - прибыла милиция и пришлось разойтись. При этом Борис Чернобыльский был обвинен в нападении на милиционера, и осужден на годичный лагерный срок, хотя многочисленные свидетели единодушно утверждали, что Чернобыльский даже близко к милиционеру не подходил. Так через 5 лет было осуществлено осуждение Чернобыльского «за сопротивление милиции», сорвавшееся в 1976 г. [27]
Отказники продолжают обращения с петициями. В 1980 г. наибольшее число подписей (143) было собрано под обращением к Мадридской конференции - подписавшие петицию сами принесли ее в Приемную Верховного Совета. В 1981 г. наиболее представительной была петиция к XXVI съезду КПСС, содержавшая подробное описание дискриминации евреев в СССР во всех областях жизни и культуры, в связи с чем единственным выходом для советских евреев стал выезд из страны, резко сокращенный властями в 1980 г. [28]
Основной формой активности евреев-отказников с середины 1978 г. стали семинары и различные кружки.
С 1977 г. занятия московского семинара по физике происходили в квартире Браиловских. 12 апреля 1980 г. этот семинар провел международную сессию - наиболее успешную по сравнению с тремя предыдущими попытками такого рода.
10 апреля в квартиру Браиловского, где должен был происходить семинар, взломав дверь, ворвались с обыском. Браиловского доставили в отделение милиции, где ему сообщили, что он арестован, и препроводили в камеру предварительного заключения. Но через 5 часов мера пресечения была изменена на подписку о невыезде и его отпустили, «посоветовав» отказаться от проведения семинара. Одновременно были проведены обыски у других участников подготовки международной сессии семинара по коллективным явлениям в физике - на обыске отбирали научные материалы.
Семинар тем не менее состоялся. В нем приняли участие 20 советских ученых и 26 их зарубежных коллег. Некоторые из них указывали в просьбах о въездных визах, что едут для участия в семинаре - и визы были выданы. На сессии были зачитаны, среди прочих, и сообщение Юрия Орлова, присланное из Пермского лагеря, и сообщение Андрея Дмитриевича Сахарова, присланное из Горьковского заточения. [29]
После международной сессии еженедельные собрания семинара продолжались вплоть до ареста Браиловского. Однако вскоре после этого ареста, 23 ноября 1980 г., работа семинара была блокирована: милиционеры и лица в штатском не пропустили его участников в квартиру Браиловских.
23 ноября, когда участников семинара не пустили на обычное место занятий, они собрались на квартире профессора Александра Иоффе и все-таки провели семинар. На следующий день Иоффе был вызван в КГБ и его предупредили о «серьезных последствиях», если и впредь он будет предоставлять свою квартиру для занятий научного семинара. Он пренебрег предупреждением. В ночь с 9 на 10 декабря дверь в его квартиру была полита бензином и подожжена. 10 декабря Иоффе получил очередной отказ в выезде.
Такие же препятствия переживал научный семинар, руководимый Александром Лернером. В конце 1980 г. 95 отказников подписали протест против преследований научных семинаров.