История Киева. Киев капиталистический

Киркевич Виктор Геннадьевич

Хочу отметить, что гласные киевской думы далеко не всегда рвались в мэры города: не раз бывали случаи, когда избранник по своей воле отказывался от высокого поста. К примеру, «трижды мэр» Ходунов избирался на должность пять раз. В 1847 году после такого отказа головой был избран Николай Балабуха. Интересно, что за три года до этого Балабуха сам отказался от мэрской должности, причем именно в пользу Ходунова.

Балабуха, в отличие от большинства своих предшественников и последователей, был киевлянином: до наших дней дожило строение, известное как усадьба Балабух. Здание на ул. Сагайдачного, 27-а, стоит под углом к улице, напоминая о старой планировке Подола до пожара 1811 года. Прославился Балабуха не столько как политик, сколько как предприниматель. Балабухи развивали весьма экзотический по нынешним меркам бизнес: варили варенье с сиропом и сухое варенье – сваренные с сахаром и высушенные дольки фруктов. Впрочем, полтора века назад никого это не удивляло: в Российской империи Киев считался центром производства цукатов, а «киевское сухое варенье», как уже отмечалось в предыдущей книге, было любимым лакомством Екатерины II. Сладкий бизнес Балабуха унаследовал от отца и передал в наследство сыновьям. Фирменные магазины варенья работали на Крещатике и на Подоле,

при фабрике. Уже после смерти купца его торговля открылась и в самом престижном месте империи – на Невском проспекте Санкт-Петербурга.

Еще один домик на Подоле, нарушающий строгую планировку улиц, киевлянам известен как «дом Мазепы». На самом деле дом на ул. Спасской, 16-б, принадлежал еще одному киевскому городскому голове – Григорию Покровскому, руководившему городом с 1857 по 1860 год. Политик и чиновник со стажем, уроженец Киева, он долгое время был гласным Киевской думы, а также служил старостой церкви Николы Набережного на Подоле.

Первым городским головой Киева, избранным по новому Городовому положению 1870 года, стал Павел Демидов. Он руководил городом с 1871-го по 1874-й с одним перерывом. Представитель известной династии уральских промышленников, Демидов был приверженцем странствий: родившись в Петербурге и скончавшись во Флоренции, он успел пожить в Вене, Париже, Каменце-Подольском. Тем не менее, за его заслуги перед Киевом дума присвоила Демидову титул почетного гражданина города. Демидов начал с решения «квартирного вопроса». Часть городских служб он перевёл в приобретенную им усадьбу. Одно из зданий этой усадьбы, на бул. Шевченко, 12, киевляне называют «домом Сан-Донато» – титул князя Сан-Донато промышленник заслужил от итальянского короля. А главное, Демидов инициировал строительство отдельного здания думы на Крещатике, которое потом даст название площади – Думская (теперь – Майдан Незалежности). До этого гласные квартировали в доме Назария Сухоты (Контрактовая пл., 12). В бывшую обитель депутатов переехала женская гимназия. Кроме нее к заслугам Демидова относят Александровскую больницу, реальное училище на Михайловской площади и еще несколько учебных заведений.

После Демидова Киевом правили головы с иностранными фамилиями – двое немцев и грек. Густав Эйсман был профессором Киевского университета им. Святого Владимира, преподавал там курсы права и истории законодательства, а его преемник Николай Ренненкампф – ректором этого же вуза. Грек Иван Толли сколотил капитал на спиртных напитках: был управляющим конторой Киевского питейного откупа, основал пивзавод на ул. Жилянской. Все трое не были чужды благотворительности: Ренненкампф заботился об учащихся и студентах, а Толли состоял почетным членом Общества для помощи бедным – той самой Сулимовки. К заслугам Эйсмана можно отнести основание Киевского общества взаимного кредита, которое, как осветили бы сейчас, способствовало улучшению бизнес-климата в городе.

Павел Павлович Демидов

Самым уважаемым и любимым среди всех киевских голов был Стефан Сольский. В отличие от купцов-предшественников он не был богачом. Родившись на Волыни в семье священника, пошел по стопам отца – окончил Киевскую духовную академию и стал доктором богословия. Скромность начальника города современные киевляне могут оценить, отправившись по его адресу из путеводителя Бублика – скромный подольский дом на ул. Борисоглебской, 6 совсем не похож на особняки нынешних крупных чиновников. Зато для Киева эпоху Сольского скромной не назовёшь: напротив, это был период экономического и культурного развития города. Сольского избирали головой три раза подряд: он правил с 1887 года по 1900 год и, скорее всего, был бы избран и в четвертый раз, если бы не смерть от грудной жабы. Конка и электрический трамвай, Владимирский собор и Политехнический институт, памятник Богдану Хмельницкому и еврейская хоральная синагога – всё это эпоха Сольского. Едва ли не самой важной заслугой городского головы стало создание канализации. О санитарном состоянии города в год прихода Сольского к власти читаем в путеводителе Бублика: «Киев не может похвастаться санитарным благоустройством. Канализация в городе отсутствует, а санитарный надзор организован неудовлетворительно. Процент смертности от инфекционных болезней довольно высок: в последние годы (1887 и 1888) он составляет 28 % общей смертности, то есть, выражаясь яснее, из общего числа умерших более четвертой части падает жертвой заразных болезней». Хоронили народного любимца чуть ли не всем городом. Сольский упокоился на Лукьяновском кладбище столицы, благоустройство которого тоже было одной из его заслуг. Фамильный склеп Сольских сохранился.

Иван Андреевич Толли

Василий Проценко, который был городским головой с 1900 по 1906 год, имел степень доктора медицины, занимался частной врачебной практикой.

А в последние счастливые годы империи перед Первой мировой войной Киевом руководил Ипполит Дьяков. Его период – с 1906 по 1916 год – был расцветом в промышленности и финансовой сфере. Летом 1913-го Киев фактически стал столицей России: здесь проходила грандиозная Первая всероссийская промышленная выставка и Первая всероссийская спортивная олимпиада. У Дьякова было необычное по тем временам хобби: он был заядлым любителем машин и руководил Киевским клубом автомобилистов. Интересно, что супругой Дьякова была Ольга Смородинова – внучка бывшего городского головы Эйсмана.

Степан Михайлович Сольский

Но вернемся в начало ушедшего века. Киевская дума тогда была всерьез озабочена качеством водопроводной воды, оползнями, вопросом сооружения общегородской канализации, боролась с постоянными наводнениями, занималась мощением улиц, освещением их и так далее, то есть решала необходимые и насущные задачи благоустройства, действуя по принципу: сильный центр – сильные окраины. Как этот принцип воплощался в жизнь? Устаревшие

газовые фонари, которые некогда освещали лишь центральные улицы, заменялись более современными – электрическими. Старые фонари переносились на окраины. То же самое происходило с камнем кругляком, известным в наше время, как «булыжник». Он переезжал на периферию, а центр мостили «образцово обтесанным камнем». Головной болью Киева всегда было качество питьевой воды. Водопроводное общество все время требовало от Думы разрешить повысить тарифы на воду, настаивая, что только это позволит выделить средства на улучшение водопроводного хозяйства. Киевская городская дума в свою очередь выступала категорически против, ибо справедливо считала, что «обязанность доставлять чистую воду – днепровскую или артезианскую – в количестве, достаточном для удовлетворения всех без исключения потребностей города и его жителей в воде, лежит всецело на Водопроводном обществе. Однако дефекты старого контракта, давшие концессионеру возможность не выполнить своего обязательства – установки фильтров и остаться при этом юридически неуязвимым, заметно ослабляли занятую городом позицию». Все же, благодаря неустанной борьбе, город добился того, что в 1910 году Киев снабжался чистой артезианской водой, то есть из скважин. Затем дума пошла дальше, вступив с Водопроводным обществом в переговоры – о выкупе водопровода городом. Концессионеры заломили такую цену, что город переговоры на эту тему прекратил, но предложил водопроводчикам применять систему озонирования воды, которую те отказались принять. Киев пожаловался в Петербург на неуступчивость хозяев водопровода и их инертность в вопросе жизнеобеспечения киевлян безопасной водой. Это возымело временный успех. Не повышая тарифов, водовозы стали доставлять в места, где не были проложены трубы, уже очищенную воду. Это существенно помогло уменьшить количество заболеваний холерой и тифом малоимущих жителей городских окраин. Колодцы в городской черте были уже загрязнены находящимися повсеместно конюшнями, коровниками и свинарниками.

Василь Николаевич Проценко

О том, что городу постоянно угрожали эпидемии, свидетельствуют отчеты санитарного отдела думы. Из них можно узнать, что эпидемия холеры, «посетившая» Киев в 1907 году, унесла жизни 389 киевлян. В том же году было зарегистрировано 1501 заболевание возвратным тифом и 1215 случаев брюшного тифа. Большое число заболеваний дали скарлатина (653) и дифтерит (487). Было выяснено, что главную роль в распространении холеры сыграла именно днепровская вода, насыщенная холерными вибрионами. Весьма вероятно, что заражение днепровской воды произошло из-за нерационального устройства полей орошения, допускавшего возможность попадания нечистот в Днепр, откуда зараженная вода при помощи водопровода разнеслась по всему городу. В 1895 году в Киеве появилась канализация. Дума по предложению проф. Е. И. Афанасьева переоснастила водопровод и вместо днепровской воды в квартиры стала поступать артезианская. На 1913 год здесь работало 36 скважин. Это спасло наш город, и в нем не произошло сильных вспышек холеры, которые в это же время фиксировались в Петербурге и Одессе. Интересно, что в наше время, кажется, более половины широко разрекламированных бюветов, выстроенных для киевлян и за их счет, уже не действуют.

Ипполит Николаевич Дьяков

Нужно отметить, что несколько десятков лет вода в кранах киевских квартир поступает из Деснянского водопровода. Она безопасна для здоровья, но уж больно хлором отдает. Но тут ничего не поделаешь. Болезнетворные бактерии никто не отменял…

Киевская городская дума энергично продолжала работать. Заседание ее, в связи с новым составом гласных, проводилось не на Подоле, а в новом здании Городской думы 1876 году, о котором нужно сказать пару слов. Здание было построено в 1876 году по проекту архитектора А. Шилле из кирпича и имело два этажа. Вершину здания венчал шпиль, на котором располагалась фигура Архистратига Михаила (скульптор Е. Куликовская). Площадь получила название Думской. В 1900 году надстроили третий этаж (архитектор А. Кривошеев). В дальнейшем в здании располагались областной и городской партийные комитеты КП(б)У. Здание было значительно повреждено при пожаре 1 ноября 1941 года и во время послевоенной реконструкции Крещатика его снесли.

Вернемся к деятельности Городской думы. За 44 года существования было сделано многое: перепись населения, оценка и налогообложение усадеб, замощение улиц, газовое освещение главных улиц и керосиновое освещение, замена его с 1890 года на электрическое, строительство водопровода. Для города важными стали перемены в транспорте, и не только в водном и железнодорожном. Вместо конки и паротяги появился первый в России и второй в Европе трамвай, который проложили по очень крутой Александровской улице. Со временем линии продолжили, и получилось 20 линий общей протяженностью 150 верст. Одними из первых в мире появились маршруты, соединяющие город с предместьями – Пуща-Водица, Святошин, Дарница, находившимися в Черниговской губернии.

Дума активно защищала склоны киевских холмов от оползней, занималась благоустройством садов и скверов, которые в жизни любого большого города играют весьма серьезную для здоровья населения роль. «Город, стесненный большими домами, фабриками и заводами задыхается вследствие отсутствия свежего воздуха, – констатировала Дума в 1907 году. – Сады и скверы являются в этом отношении на помощь населению, составляя резервуары свежего воздуха. Вот почему дума внимательно относится к вопросам об увеличении числа скверов. И хотя она „по одежке протягивала ножки“, но всё же в садовом деле кое-что сделала; устроен сквер на Думской площади; прежде это было заброшенное место, чуть ли не свалка, которую почему-то терпели в центре, т. е. у самой думы. В настоящее время с устройством сквера площадь совершенно преобразилась и теперь является одной из красивейших площадей города. Разбиты скверы на Сенной площади, возле Лукьяновской гимназии, теперь преступлено к устройству сквера возле публичной библиотеки; расширена площадь Золотоворотского сквера; удлинен Бибиковский бульвар; упорядочен сквер на Кузнечной улице. Кроме того, приступили к упорядочению Владимирской горы, поврежденной сползами»…