История климата с 1000 года
Шрифт:
Во всяком случае, Алеч (как и Фернау) в XIII в. находится в состоянии наступания, в отличие от предшествовавшей эпохи (IX—XI вв.), когда он явно отступал и когда здесь, на месте, свободном от льдов, произрастал лес, работал трубопровод.
Один из поздних текстов (XVI или XVII столетия) местной хроники Гриндельвальда сообщает [314, стр. 16], что в 1096 г. церковь была перенесена из «Бургбиля» на свое современное место «из-за ледника и опасности наводнения». Текст вызывает сомнение: старинная церковь в Бургбиле была основана не ранее 1140 г. Может быть, следует читать: «была перенесена в 1196 г.»? Или просто бросить текст в корзину для бумаг?
Гораздо более серьезны и точны данные об ископаемом лесе в Гриндельвальде. Послушаем Грюнера [162, стр. 82; 163, стр. 63, 330] — хорошего свидетеля XVIII в. (1760 г.): «На леднике Гриндельвальд, около места, называемого Хейесе Платте, или Шварце Бретт (Горячая Плита, или Черная Доска), видны лиственницы, еще совсем свежие, хотя они находятся там уже давным-давно... Эти деревья совершенно очевидно свидетельствуют о том, что в свое время эта местность была плодородной». И далее: «В Гриндельвальде, на склоне Фишерхорна и Эйгера, посреди льда имеется ряд стволов лиственничных деревьев, находящихся там, возможно, уже несколько столетий. Те, кто там побывал, говорят, что даже острым ножом невозможно отделить от этих деревьев самую маленькую частицу». И Грюнер сравнивает эти ископаемые деревья с окаменелыми бревнами, обнаруженными на Дунае, под устоями римского моста.
В 1960 г. я посетил место, описанное Грюнером. Действительно, на боковой правой морене (рис. 20), недалеко от местечка Штирег, обнаруживаются великолепные стволы pin cembro, выступающие из гравия морены. Стволы ободраны и обтесаны льдом. Они поддаются дендрохронологическому исследованию. Интересно, что на обоих склонах, прилегающих к леднику и к его моренам, совсем нет живых деревьев.
Следовательно, можно предположить, что «некогда» в этой зоне рос лес. Он воспользовался довольно длительным отступанием ледника... а, возможно, также тем, что выпасов скота на этом месте было мало. В дальнейшем лес был уничтожен наступавшим ледником, в моренах которого сохранились эти стволы.
Десять лет назад один из этих стволов, подобранный пастором Нилом [189] из Гриндельвальда, был датирован по С-14. Согласно этой датировке, гибель леса произошла 680±150 лет назад, то есть в 1270±150 г. Эта дата наступания ледника в XIII столетии очень близка к датировкам, полученным для Алеча (1210±100 г.). Следовательно, своего рода начало наступания (terminus a quo) относится самое раннее к 1150—1200 гг.
Совокупность ледник—торфяник Фернау (Бунте Моор) дает возможность определить и другим путем начало этого средневекового наступания (258]. И действительно, два слоя моренного песка, бесплодного, глинистого, с галькой, соответствующие двум наступаниям ледника — наступанию Фернау 1590—1850 гг. (или, по терминологии Майра, Xf) и наступанию средних веков (Xd) — разделены слоем торфа в 8—10 см высотой, который соответствует промежуточной фазе отступания ледника (Хе). Нормой прироста торфа на этой высоте считается слой 3 или 4 см за столетие. [190] Следовательно, между начальной фазой Xf (около 1550—1600 гг.) и конечной фазой Xd прошло от двух с половиной до трех столетий. С учетом всех данных можно сказать, что средневековое наступание ледника должно было начаться около 1150—1200 гг. Оно закончилось к 1300 г., а может быть к 1350 г. В этом случае мы имеем дело с эпизодом бурным, с наступанием хотя и относительно коротким, но весьма сильным и резко выраженным: явления эрозии, денудации и солифлюкции, сопровождавшие Xd, были более интенсивными, чем даже в начале Xf.
189
«ВМ 95, Шрекхорн, 680+150 лет назад. Древесина (pinus cetnbro) с поверхности старой правой боковой морены рядом с дорогой из Барега в Шварцег, на высоте 1700 м над ур. моря, на правом берегу Нижнего Гриндельвальдского ледника (47° 35' с. ш., 08° 05' в. д.). Найдена в июле 1947 г. покойным пастором Нилом из Гриндельвальда н передана сэром Гейвин де Бир, директором Британского музея (естественная история).» (По приложению к American Journal of Science под названием Radiocarbon Supplement т. 3, №44.) Нил н де Бир не знали текста Грюнера.
190
Точное исследование этого вопроса см. в [258, стр. 277].
Существует ли для этого средневекового наступания (как для Xf в конце XVII столетия) эквивалент в Скандинавии? Чтобы ответить на этот вопрос, следовало бы вновь вернуться к досье о колонизации Гренландии викингами, вновь пересмотреть заключения, возможно, сделанные весьма поспешно по данным раскопок Нёрлюнда [279, стр. 228—259; 280], пересмотреть более основательные данные Лонгстафа [239, стр. 61—68] о расположении норманских ферм в Гренландии XIII в. Эти места стали впоследствии почти недоступными из-за льдов, перегородивших фьорды. Знаменитый текст Ивара Бордсона, к сожалению, единственный (и, возможно, несколько более поздний по сравнению с нашими альпийскими данными), остается одним из наиболее обещающих ориентиров. [191] Норвежский священник Ивар Бордсон, проживавший в Гренландии между 1341 и 1364 гг., пишет: «От Снефельнесса в Исландии до Гренландии — наиболее короткий путь, он занимает два дня и три ночи. Направление — прямо на запад. Посреди моря (фактически на побережье Гренландии) находятся рифы, называемые Гунбьернершир. Так плавали раньше, но теперь с севера пришел лед (en nu er kommen is) и подошел настолько близко к этим рифам, что никто не плавает старым путем, чтобы не рисковать жизнью».
191
Текст, опубликованный в Meddelelser от Gronland (1899, XX, стр. 322). В отношении этого текста см. комментарий Нёрлюнда [279, стр. 232]. Эквивалентно ли запаздывание в Гренландии относительно Альп в XIII в. запаздыванию в Исландии относительно Альп в XVII в.? (см. стр. 124 и далее — исландская хронология нового времени, смещенная на сто лет вниз по сравнению с Альпами).
Распространялись ли географические корреляции дальше Гренландии, как это было для последнего наступания Xf? Вполне допустимо. Во всяком случае, на Аляске, на леднике Бей, как говорит Франц Майр [258, стр. 279], образец окаменевшей древесины, датированный по С-14 и числящийся по описи под номером Y 7-1955, по-видимому, указывает на наступание ледников, современное средневековому наступанию в Альпах.
Итак, похоже на то, что это средневековое наступание, по крайней мере альпийских ледников, было довольно кратковременным, не более одного или полутора столетий и совершенно точно — не более двух столетий. Это наиболее короткий из всех длительных ледниковых эпизодов за три последние тысячелетия. Действительно, все эпизоды обычно длились два или три столетия, а может быть и больше.
Можно ли оценить размах отступаний, которые предшествовали этому средневековому наступанию ледников или следовали за ним? Некоторые указания об этом предоставляют данные ледников Алеч и Гриндельвальд: по-видимому, отступание в раннем средневековье (IX—XI вв.) было выражено в целом несколько сильнее, чем в XX в., по крайней мере то, которое осуществилось до настоящего времени. Действительно, деревья, уничтоженные при наступании 1200 г., росли в местах, где в наши дни лес еще не мог вырасти снова. А отступающий ледник Алеч до сих пор не освободил из-подо льда начало старинного трубопровода.
Однако, на мой взгляд, отступание ледников в 750—1150 гг. не заслуживает того названия, которое ему иногда давали [192] , «второй климатический оптимум». Рассмотрим сначала вопрос о длительности. Это была небольшая умеренно теплая фаза, продолжавшаяся лишь несколько столетий, тогда как подлинный оптимум распространялся на тысячелетия.
Но главное — это вопрос о разнице температур. Несомненно, климат четырех столетий, начиная от времен каролингов и до начала эпохи великих географических открытий, должен был быть довольно мягким, как и в XX столетии, а возможно, и более мягким, а потому будет вполне разумно предположить, что этим (сами того не ведая) воспользовались викинги для колонизации северных и труднодоступных областей — Исландии и Гренландии.
192
См. по этому вопросу содержащие превосходную информацию статьи Менли [248, стр. 373] и Лэмба [212, стр. 125; 213].
Однако нет никакой возможности пойти дальше этих осторожных предположений. Ибо по данным пыльцевого анализа мы знаем, что флористические сообщества, характерные для климатического оптимума, не восстановились к тысячному году. Возьмем простой пример из десяти возможных: к XI в. орешник не завоевал своих «оптимальных» позиций на севере Скандинавии...
Таким образом, разница в средней годовой температуре между этим теплым периодом и холодным периодом, который следовал далее (примерно с 1200 г.), вероятно, была такой же (может быть, на несколько десятых градуса больше), как и разница между холодным периодом 1800—1850 гг. и теплым периодом 1900—1950 гг., то есть не более 1°С. Для объяснения характерных особенностей теплого периода тысячного года нет необходимости предполагать, что разница в температурах была значительно больше 1°С (2°С или более).
Кроме того, «теплый период» и отступание ледников в раннем средневековье, по-видимому, характеризуются довольно сильной засушливостью в Западной Европе. Эти засухи могли быть результатом двух причин: малого числа дождей и сильного испарения.
Действительно, торфяники отмечают влажные периоды появлением в их стратиграфии характерных слоев, или «рекуррентных поверхностей». Эти слои соответствуют усилению развития сфагновых или гигрофильных мхов. Интерпретация этих уровней — дело тонкое, так как они могут соответствовать случайному сильному затоплению торфяников или же четко выраженной фазе увлажненности.