История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Тьер Луи-Адольф

Сия гнусная акция возбудила негодование Испании и порицание всей Европы. Карл IV без колебаний объявил Англии войну. В то же время он приказал арестовывать всех англичан, схваченных на земле полуострова, и секвестровать всю их собственность в возмещение имущества испанских коммерсантов.

Таким образом, в результате морского насилия Англии, несмотря на собственную беспечность и искусные предосторожности Франции, испанский двор оказался поневоле втянутым в войну.

Наполеон, не имея более возможности требовать от Испании субсидии в сорок восемь миллионов, поспешил урегулировать вопрос ее участия в военных действиях, особенно постаравшись вдохновить ее на решения, достойные ее былого величия.

Испанский кабинет, желая угодить Наполеону и воздать по справедливости заслугам, выбрал в качестве посла во Франции адмирала Гравину. Первый офицер испанского морского флота под обыкновенной наружностью скрывал редкий ум и бесстрашие. Наполеон весьма сильно привязался к

адмиралу, а тот к Наполеону. По тем же причинам, по каким его назначили послом, ему поручили и главное командование испанским морским флотом и, перед тем как он покинул Париж, согласование с французским правительством плана военно-морских операций. С этой целью адмирал подписал 4 января 1805 года конвенцию, в которой определялась доля участия в войне каждой из держав. Франция обязывалась постоянно поддерживать в море 47 линейных кораблей, 29 фрегатов, 14 корветов и 25 бригов и скорейшим образом добиться завершения строительства и снаряжения 16 кораблей и 14 фрегатов, находящихся в настоящую минуту на судовых верфях. Кроме того, требовалось собрать войска, которые встанут лагерями у портов погрузки, из расчета пятьсот человек на линейный корабль, двести человек на фрегат; и наконец, постоянно поддерживать французскую флотилию в готовности перевезти девяносто тысяч человек, не считая тридцати тысяч, которым предстояло погрузиться на голландскую флотилию. Если оценить мощь флотилии в кораблях и фрегатах и присоединить к мощи французского высокобортного флота, можно сказать, что Франция располагала в целом шестьюдесятью линейными кораблями и сорока фрегатами.

Испания, в свою очередь, обещала немедленно снарядить 32 линейных корабля с запасом воды на четыре месяца и провиантом на полгода. Распределялись они по портам следующим образом: 15 в Кадисе, 8 в Картахене, 9 в Ферроле. В пунктах погрузки надлежало собрать испанские войска, из расчета четыреста пятьдесят человек на линейный корабль и двести человек на фрегат. Кроме того, надлежало приготовить транспортные средства на оснащенных парусных баржах из расчета четыре тысячи повозок в Кадисе, две тысячи в Картахене, две тысячи в Ферроле. Договорились, что адмирал Гравина будет осуществлять верховное командование испанским флотом и напрямую подчиняться французскому морскому министру Декре. Это означало, что он будет получать инструкции от самого Наполеона, и испанская честь могла, не стыдясь, принять такое руководство.

Военные договоренности сопровождались некоторыми политическими условиями. Со дня начала военных действий Англии против Испании выплата ею субсидии, естественно, прекращалась. Более того, обе дружественные нации обязались не заключать сепаратного мира. Франция обещала добиться возвращения Испании Тринидада и даже Гибралтара, если война завершится убедительной победой.

Нужно сказать, что обязательства, принятые мадридским двором, серьезно превосходили его возможности. Хорошо, если вместо тридцати двух кораблей Испании удалось бы снарядить двадцать четыре весьма посредственных, хоть и с бравыми экипажами.

Таким образом, сложив силы Франции, Испании и Голландии, получалось, что три государства располагали совместно девяносто двумя линейными кораблями, шестьдесят из которых принадлежали Франции, двадцать четыре – Испании и восемь – Голландии. В то же время, приравняв флотилию к пятнадцати кораблям, можно довести действительную мощь высокобортного флота трех государств до семидесяти семи кораблей. Англичане обладали восьмьюдесятью девятью великолепно оснащенными, экипированными, опытными кораблями, во всём превосходившими корабли союзников, и собирались вскоре довести их число до ста. Так что преимущество было на их стороне, они могли быть побеждены лишь превосходством остроумных комбинаций, которые никогда и близко не имеют такого влияния на море, как на суше.

К несчастью, Испания, обладавшая некогда столь богатым морским флотом и всё еще желавшая обладать им по причине обширных колоний, пребывала, как мы уже говорили, в абсолютной нужде. Ее арсеналы были заброшены и не содержали ни дерева, ни пеньки, ни железа, ни меди. Великолепные верфи в Ферроле, Кадисе и Картахене были пусты и необитаемы: не хватало ни материалов, ни рабочих. Матросы, весьма малочисленные с тех пор как торговля в Испании свелась почти к одной перевозке драгоценных металлов, стали еще более редки из-за желтой лихорадки, свирепствовавшей на побережье и заставлявшей их бежать за границу или вглубь страны. Если добавить к этой картине сильный неурожай и финансовую депрессию, усилившуюся вследствие потери недавно украденных галеонов, можно составить себе почти точное представление о великой нужде, охватившей державу, прежде столь великую, а тогда пребывающую в столь печальном упадке.

Наполеон, часто и тщетно советовавший ей во время последнего мира посвятить по крайней мере часть своих ресурсов реорганизации морского флота, захотел в последний раз совершить усилие в отношении испанского двора даже без надежды быть услышанным. На сей раз вместо угроз, как в 1803 году, он прибег к ласке и поощрительным мерам. Он вызвал из Португалии маршала Ланна, чтобы поставить

его во главе гренадеров, которые должны быть первыми высадиться в Англии, а генералу Жюно поручил заменить его в Португалии. Жюно получил приказ остановиться по дороге в Португалию в Мадриде и, сыграв там роль чрезвычайного посла, попытаться несколько оживить пришедший в упадок двор [6] .

6

Об этих событиях подробнее читайте в книге герцогини Абрантес «Записки о Наполеоне», М.: «Захаров», 2013. – Прим. ред.

Теперь следовало как можно лучше распорядиться ресурсами трех морских держав – Франции, Голландии и Испании. Намерение внезапно привести более или менее значительную часть своих военно-морских сил в Ла-Манш беспрестанно занимало Наполеона. Но неожиданно его отвлекла, хоть и ненадолго, одна великая мысль.

Наполеон часто получал донесения от командующего французскими факториями в Индии генерала Декана, удалившегося на Иль-де-Франс со времени возобновления войны и совместно с адмиралом Линуа чинившего великий вред британской торговле. Генерал Декан, обладавший пылким умом и весьма способный командовать в независимой и опасной ситуации, вступил в сношения с маратхами [7] , еще не до конца покоренными. Он раздобыл любопытные сведения о расположении этих недавно завоеванных принцев и решил, что шесть тысяч французов, высадившись с достаточным боеприпасом и при незамедлительной поддержке восставших, которым не терпится свергнуть иго, смогут пошатнуть британское владычество в Индии. Именно Наполеон, как мы помним, направил генерала Декана на сей путь, и тот пустился по нему с воодушевлением.

7

Маратхи – народ в Западной Индии. – Прим. ред.

Но Наполеону хотелось предпринять не дерзкую вылазку, а нечто вроде большой экспедиции, достойной его египетского похода, способной отнять у англичан важное завоевание, составлявшее в настоящем веке их величие и славу. Огромное расстояние делало такую экспедицию трудной совсем в другом смысле, нежели экспедицию в Египет. Перевоз тридцати тысяч человек из Тулона в Александрию в военное время уже представлял собой довольно значительную операцию; но транспортировка их из Тулона на берег Индии, в обход мыса Доброй Надежды, становилась гигантским предприятием. Успех подобного предприятия требовал соблюдения глубочайшей тайны и великого искусства, чтобы обмануть английское адмиралтейство. Однако Наполеон уже давно располагал всем, чтобы ввергнуть последнее в настоящее смятение ума. Обладая войсками, собранными и готовыми погрузиться повсюду, где у него имелись эскадры, то есть в Тулоне, Кадисе, Ферроле, Рошфоре, Бресте и Текселе, он всегда мог отправить армию так, чтобы англичане не проведали об этом тотчас и не сумели догадаться ни о ее мощи, ни о конечном назначении. План высадки оказался весьма полезен тем, что приковывал к себе внимание неприятеля, заставляя его непрестанно опасаться экспедиции к Ирландии или к английскому берегу. Таким образом, ситуация благоприятствовала попытке совершить одну из тех необычайных экспедиций, которые Наполеон столь стремительно умел задумывать и осуществлять. Он предполагал, к примеру, что возможность отнять у англичан Индию стоит того, чтобы согласиться отложить на время все другие планы, даже план высадки;

и склонялся к тому, чтобы употребить с этой целью все свои морские силы.

Вот каковы были его расчеты. В портах погрузки, помимо готовых выйти в море эскадр, он располагал резервом из старых кораблей, мало пригодных к активным боевым действиям. И в экипажах, помимо бывалых матросов, имелись совсем молодые новички или недавно переведенные на борт кораблей с суши новобранцы. Именно на этом двойном соображении Наполеон и построил свой план. Он хотел присовокупить к некоторому количеству новых кораблей те, что уже отслужили свое, но еще могли осуществить переход; снарядить их как баржи, то есть убрать с них артиллерию, заменив большой массой войск, укомплектовать экипажи людьми всякого рода, набранными в портах, и отправить таким образом из Тулона, Кадиса, Ферроля, Рошфора и Бреста флоты, которые, не ведя с собой никаких транспортных судов, сумели бы перебросить в Индию значительный воинский контингент. Он предполагал отправить из Тулона тринадцать кораблей, из Бреста – двадцать один, всего тридцать четыре, по крайней мере половину из которых составят старые суда, и добавить к ним еще двадцать фрегатов, из которых десять будут почти вышедшими из строя. Два флота, выйдя почти в одно время и встретившись у Иль-де-Франса, могли перевезти сорок тысяч человек – как солдат, так и матросов. По прибытию в Индию следовало пожертвовать кораблями в дурном состоянии, оставив лишь те, которые будут способны к плаванию, то есть около 15 кораблей из 34 и 10 фрегатов из 20.