История Лизи
Шрифт:
– Да, – ответила Лизи. Теперь она знала, где находится, знала совершенно точно. Знала, что прежде всего доктор Олбернесс принесет ей свои соболезнования, как будто Скотт умер в прошлом месяце или на прошлой неделе. А она поблагодарит его. Более того, если бы доктор Олбернесс пообещал освободить их от доставляющей столько хлопот Аманды и положить ее в свою переполненную клинику, Лизи была бы так счастлива, что встала бы на колени и сделала доброму доктору качественный отсос. От этой мысли дикий смех едва не сорвался с губ Лизи, так что их пришлось крепко сжимать несколько секунд. Поняла Лизи, и почему голос Кассандры вдруг стал столь теплым: так начинали говорить люди, когда внезапно узнавали Скотта, когда до них доходило,
– Доброе утро, – произнес приятно-грубоватый голос. – Это Хью Олбернесс. Я говорю с миссис Лэндон?
– Да, доктор. – Знаком Лизи предложила Дарле сесть и перестать кружить перед ней. – Я – Лиза Лэндон.
– Миссис Лэндон, позвольте начать с соболезнований по поводу вашей утраты. Ваш муж надписал мне пять своих книг, и теперь они – среди самых дорогих моих сокровищ.
– Спасибо, доктор Олбернесс, – поблагодарила она и, соединив большой и указательный пальцы в кольцо, показала Дарле: «Дело в шляпе». – Я вам очень признательна.
Когда Дарла вернулась из женского туалета кафе «Попс», Лизи сказала, что и ей стоит заглянуть туда: до Касл-Вью двадцать миль, а дороги во второй половине дня частенько забиты. Для Дарлы эти двадцать миль стали бы лишь первым этапом. Ей предстояло собрать вещи Аманды (утром они забыли это сделать), отвезти их обратно в «Гринлаун» и, оставив там, вернуться в Касл-Рок. Это означало, что на подъездную дорожку своего дома она могла свернуть лишь где-то в половине девятого, и это при условии, что удача будет благоволить к ней, то есть позволит избежать пробок.
– Перед тем как войдешь, набери полную грудь воздуха и задержи дыхание, – посоветовала Дарла.
– Так воняет?
Дарла пожала плечами, зевнула.
– Я бывала в местах и похуже.
Лизи тоже, особенно в поездках со Скоттом. На сиденье опускаться не стала, зависла задом над унитазом, согнув ноги, облегчилась, спустила воду, помыла руки, протерла влажными руками лицо, причесалась, потом посмотрела на себя в зеркало.
– Новая женщина, – поведала она своему отражению. – Американская красотка. – И ощерилась, продемонстрировав дорогостоящую работу дантиста, но вот в глазах над этой аллигаторской улыбкой застыло сомнение.
«Мистер Лэндон сказал, если нам будет суждено встретиться, я должен спросить…»
Не нужно об этом, не трогай.
«Я должен спросить вас о том, как Скотт провел медсестру…»
– Только Скотт не никогда не говорил «провел», – сообщила она своему отражению.
Заткнись, маленькая Лизи!
«…как он провел медсестру в тот раз в Нашвилле».
– Скотт сказал – «пробулил». Не так ли?
Во рту опять появился медный вкус, вкус центов и паники. Да, Скотт говорил «пробулил». Само собой. Скотт сказал, что доктор Олбернесс должен спросить Лизи (если когда-нибудь встретится с ней), как Скотт пробулил медсестру в тот раз в Нашвилле, Скотт точно знал, что она получит это сообщение.
Он уже тогда посылал ей сообщения? Он посылал даже тогда?
– Оставь это в покое, – прошептала она своему отражению и вышла из женского туалета. Как было хорошо, когда этот голос сидел пусть и внутри, но взаперти, а теперь ситуация изменилась. Долгое время он вел себя пристойно, или спал, или соглашался с разумом Лизи, что есть темы, которых не касаются, даже среди различных отображений собственного «Я». К примеру, сказанного медсестрой на следующий день после того, как Скотта подстрелили. Или…
(молчи МОЛЧИ)
того, что случилось
(ЗАТКНИСЬ!)
зимой 1996
(ЗАТКНИСЬ ТЫ НАКОНЕЦ!)
И, о синеглазое чудо, голос заткнулся… но она чувствовала, что он наблюдает и слушает, и боялась.
Лизи вышла из женского туалета в тот самый момент, когда Дарла вешала трубку телефона-автомата.
– Я позвонила в мотель напротив клиники. Вроде бы он выглядел чистеньким, и я забронировала номер на ночь. Во-первых, не хочу снова ехать в Касл-Вью, а во-вторых, смогу увидеть Анду завтра утром. Для этого нужно будет лишь перейти дорогу. – Предчувствие дурного, которое читалось на лице Дарлы, когда она посмотрела на младшую сестру, Лизи нашла довольно-таки сюрреалистичным, учитывая долгие годы, в течение которых она слушала, как Дарла вещает жестким, пленных-не-берем тоном. – Ты считаешь, это глупо?
– Я считаю это отличной идеей. – Она сжала руку старшей сестры, и от улыбки облегчения, осветившей лицо Дарлы, у нее чуть отлегло от сердца. Она подумала: «Деньги делают и это. Превращают тебя в самого умного. Превращают в босса». – Пошли, Дарл… Я сяду за руль, не возражаешь?
– Меня это устроит. – И она последовала за младшей сестрой в еще далеко не закончившийся день.
В Касл-Вью они добирались долго, как и опасалась Лизи. Оказались позади огромного, под завязку нагруженного бревнами лесовоза, а холмы и повороты не давали возможности обогнать его. Единственное, что могла сделать Лизи, так это отстать, чтобы не глотать выхлопные газы этого монстра. Зато у нее появилось время обдумать события текущего дня, и хоть в этом ей повезло.
Разговор с доктором Олбернессом напоминал появление на бейсбольной игре во второй половине четвертого иннинга, но в этом она не нашла для себя ничего нового: игра в прятки всегда была одной из составляющих жизни со Скоттом. Она помнила день, когда приехал мебельный фургон из Портленда, привез секционный диван стоимостью в две тысячи долларов. Скотт был в кабинете, работал, как всегда, под оглушающую музыку (она слышала, как Стив Эрл [52] пел «Город гитар», несмотря на всю звукоизоляцию), и если бы она прервала его, то, по мнению Лизи, причинила бы своим ушам травму еще на две тысячи долларов. По словам грузчиков, «мистер» сказал им, что она покажет, куда ставить новый диван. Лизи тут же распорядилась вынести диван из гостиной (очень даже приличный диван) в амбар, а на его место поставить новый. По крайней мере цвет обивки не выпадал из общей цветовой гаммы гостиной. Она знала, что никогда не обсуждала со Скоттом покупку нового дивана, секционного или нет. Знала и другое: Скотт мог заявить (и яростно отстаивать свои слова), что обсуждала. И Лизи не сомневалась, что он действительно обсуждал с ней эту покупку, но лишь у себя в голове; нередко он забывал озвучивать эти дискуссии. Собственную забывчивость Скотт довел до совершенства.
52
Эрл Стив (р. в 1955 г.) – известный американский певец, композитор, гитарист.
Его ленч с Хью Олбернессом мог быть одним из примеров этой самой забывчивости. Он наверняка собирался рассказать Лизи об этом ленче со всеми подробностями, и если бы шесть месяцев или год спустя вы бы задали ему соответствующий вопрос, он бы ответил, что да, он ей все рассказал: «Ленч с Олбернессом? Конечно, в тот же вечер ввел ее в курс дела». А на самом деле в тот вечер он поднялся в свой кабинет, поставил новый компакт-диск Дилана и написал рассказ.
А может, на этот раз все было по-другому: Скотт не просто забыл (как однажды он забыл об их свидании, как забыл рассказать о предельно долбаном детстве), но спрятал ключи к разгадке, чтобы она нашла их после его смерти, которую он предвидел, – выстраивал то, что он сам назвал бы «станции була».