История любви одного парня
Шрифт:
Он кивает, ныряя своей ложкой обратно в чашку.
– В середине ночи поступил пациент с проколотой сонной артерией. Меня вызвали на
операцию.
– Проколотая сонная артерия? Он выкарабкался?
Он отвечает крошечным покачиванием головы.
Уух. Это объясняет сутулую позу.
– Отстой.
– У него двое детей. Ему было всего лишь тридцать девять.
Я прислоняюсь к столешнице, поедая
это не волнует.
– Как он…
– Автокатастрофа.
В желудке ухает. Только в прошлом году, папа рассказывал нам с Хейли, что три его
лучших друга разбились в аварии сразу после выпускного. Папа тоже был в машине и выжил. Он
уехал из Нью– Йорка, чтобы поступить КУЛА9, а затем поехал в Стэнфорд в медколледж, где
познакомился и женился на моей маме – бывшей мормонке – к большому огорчению его
собственной матери и всей его обширной семьи в Венгрии. Но пусть и прошло столько времени,
каждый раз, когда бы он ни возвращался в пригород Нью– Йорка, потеря его друзей каждый раз
чувствовалась свежей.
Это единственное, о чем мама и он вообще спорили перед нами: мама настаивала, что мне
нужна собственная машина. А папа считал, что я могу обойтись без таковой. Мама выиграла.
Проблема Прово в том, что здесь абсолютно нечем заняться, нигде, и неудобно для прогулок
пешком. Но хорошее в Прово, что здесь невероятно безопасно – никто не пьет, и все водят, как
восьмидесятилетние старики.
Похоже, он замечает только сейчас, что я одет и готов к действиям.
– Куда ты собрался в такую рань?
– Собираюсь поработать над проектом с другом.
– Отэм?
Черт. И зачем я сказал, что с «другом»?
Я должен был сказать с «человеком с занятий».
9 КУЛА – Калифорнийский Университет в Лос-Анджелесе.
– С Себастианом, – на папино недоуменное выражение мне приходится добавить. – Он –
наставник на нашем Семинаре.
– Малец, который продал книгу?
Я смеюсь.
– Да, малец, который продал книгу.
– Он же мормон, не так ли?
Я оглядываюсь, будто в комнате полно мормонов, не пьющих наш кофе.
– А разве не все здесь?
Папа пожимает плечами, возвращаясь к своей холодной овсянке.
– Мы – нет.
– А кто мы?
– Мы – освобожденные сторонники объединения еврейства, – произносит мама, вплывая
в комнату в штанах для йоги и с убранными в высокий, неряшливый пучок волосами. Она встает
рядом с папой, даря ему какой– то отвратительный, затяжной поцелуй, что заставляет меня с
лицом нырнуть в коробку с хлопьями, а затем она идет
Она наливает себе чашку, обращаясь к папе через плечо.
– Поли, во сколько ты вернулся домой?
Он изучает часы, моргает и прищуривается.
– Где– то полчаса назад.
– Разорванная сонная артерия, – кратко излагаю для нее. – Не выжил.
Папа поднимает на меня глаза и неодобрительно хмурится.
– Таннер, – произносит он, его голос низкий.
– Что? Я только обобщил для нее, чтобы тебе не пришлось снова проходить через это.
Мама возвращается к нему, теперь молчаливо, обхватывает его лицо своими ладонями. Я
не слышу, что она говорит, но тихое бормотание ее голоса заставляет и меня почувствовать себя
лучше.
Хейли – пятно из черной пижамы, вороньего гнезда из волос и хмурости, входит в
комнату.
– Что вы такие громкие?
Забавно, что она выбрала именно этот тихий момент, чтобы войти с жалобами.
– Это звук высоко– функциональных людей, – сообщаю я. Она бьет меня в грудь и
пытается попросить маму, налить ей немного кофе. Как я и ожидал, мама отказывает ей и
предлагает апельсиновый сок.
– Кофе тормозит твой рост, – сообщаю своей сестре.
– Так вот почему твой член такой…
– Таннер собирается на работу над заданием, – демонстративно перебивает ее папа. – С
парнем по имени Себастиан.
– Ага, с парнем, который ему нравится, – говорит им Хейли. А мамина голова дергается в
мою сторону.
Мои внутренности незамедлительно превращаются в клубок паники.
– Не нравится, Хейли.
Она одаривает меня вопиюще скептическим взглядом.
– Ну– ну.
Папа наклоняется вперед, теперь более бодрый.
– Нравится в смысле нравится?
– Нет, – качаю головой. – Нравится, как хороший человек, который поможет получить
мне пятерку. Он всего лишь мой наставник.
Папа широко улыбается мне, его энтузиазм напоминает, что даже если я не увлечен
парнем, которого мы сейчас обсуждаем, то Он– Не– Имеет– Ничего– Против– Моей– Ориентации.
Единственного, что сейчас не хватает – наклейки на бампер.
Хейли ставит свой стакан с соком на стол с громким стуком.
– Он всего лишь твой наставник, которого Отэм описывает, как «супер– сексуального», а
ты – как «мальчика с румяными щечками».
Мама вступает в разговор.
– Но он ведь просто помогает тебе с книгой, так ведь?
Киваю.
– Так.