История Мадлен
Шрифт:
А вот женщина, которая лечила меня, вызвала интерес своей неуместностью. Я еще раз посмотрела на нее.
Совершенно русское, славянское лицо, чуть удлиненный, иконописный овал, красивое и строгое, из под цветастого платка выбиваются тяжелые пепельно-русые косы. Я, невольно, вспомнила “Коса — девичья краса”. Раз две косы — значит — замужняя она. Холодные серо-голубые глаза под четкими дугами темных бровей. Яркий румянец во всю щеку. Добротный тулупчик из овчины, длинная, в пол, шерстяная юбка. Лет двадцать, не больше.
— Ты кто, красавица? — я совершенно точно понимала, что обращение на вы будет неуместно.
—
Ситуация казалась все абсурднее. Спрашивать при ней у Софи, кто она такая, было, все же, неудобно. Но, слава богу, Софи и сама догадалась объяснить мне.
— Граф Апраксин привез из города. Вроде бы нашел на постоялом дворе. Эта селянка сопровождает в дороге английскую пожилую леди.
Не понимая языка, Маша переводила взгляд то на меня, то на Софи. Потом, все же, решила вмешаться, сообразив, что с ней я говорила на русском, но задумав показать, что и разные иностранные слова понимает.
— Не пужайтесь, мамзеля. Травница я, це-ли-тель-ни-ца! — по слогам выговорила она. — Барин ваш меня похитил с двора постоялого…
— В каком смысле — похитил?!
— Дак доктора-то в городишке нет, бают — уехал кудысь. А барин прискакал, как скаженный — Лекаря, да — Лекаря — кричал! Все перепугались, не поймут, что и нужно. А я возьми да и скажи, что лекаря-то нет, а вот травки могу дать, какой-треба. А он меня подхватил, да поперек коня, да и сюда… я аж спужалась малость…
За дверцами дормеза послышался какой-то шум, даже, вроде бы, возня… Потом кто-то начал басовито голосить, послышался раздраженный голос Апраксина и, наконец, дверца распахнулась и в клубах морозного пара показалась фигура графа.
Я отвернулась к стенке. Видеть его сейчас было бы слишком больно.
— Вот, смотри, дурной! Вот твоя жена, никто не обидел её! Барышня у нас заболела, вот и понадобился лекарь. И Маше я твоей заплачу! Встань с колен, болван!
Я не видела, с кем именно разговаривал Апраксин, но примерно поняла, что схватив травницу, которая сопровождала неведомую мне хозяйку, кинув её на коня он перепугал сонный городишко и пошли слухи о похищении.
Пожалуй, если не вспоминать его последние слова, о том, что он зря “внес смуту в мои планы”, то ситуация могла бы показаться мне даже смешной. Граф Апраксин, похититель симпатичных замужних селянок — действительно было бы забавно…
Из дормеза кто-то вышел — меня слегка качнуло на диване, потом ойкнула Софи, потом еще входили и выходили люди, я почувствовала озноб от бесконечных струй ледяного воздуха и натянула плед повыше.
В это время очередной раз хлопнула дверца и наступила гнетущая тишина. Я совершенно отчетливо знала, кто именно стоит сейчас у меня за спиной. Запах мороза, синего сукна, заиндевевшего меха и тонкие нотки хвои… Интересно, куда он дел Софи? Неужели просто выгнал на улицу.
Поворачиваться к нему лицом я не собиралась. Мне стыдно было признаться в собственной глупости. На какое-то мгновение, пусть только на одну ночь, но я была так счастлива мыслями о нем… О нас…
Напридумывала себе всякого…
На глаза навернулись слезы, потому я еще выше потянула на себя теплый плед. Я не собираюсь унижаться и показывать ему, как это вот все меня… как оно меня убивает…
И нужно попросить его покинуть дормез. Непозволительно молодому мужчине находится со мной наедине. Я ему не крестьянка-лекарка, похитить меня он не сможет. Хотя, пожалуй, сглатывая тяжелый ком в горле я мечтала именно об этом…
Пусть бы он меня похитил — и пропади все пропадом! И высокая мода, и павлиньи перья и даже, черт бы их побрал, алансонские кружева… Как я не сдерживалась, но предательская слеза скользнула из уголка глаза.
Плакать в таком положении было чудовищно неудобно — слезы затекали в ухо, было щекотно и раздражающе-обидно и еще я боялась всхлипнуть. Прикусила ладонь… Почувствовала боль… Медленно-медленно, чтобы не было заметно со стороны, сделала несколько глубоких вдохов, стараясь убрать комок в горле.
— Мадлен, как вы себя чувствуете?
Я очень глубоко вдохнула, боясь, что он поймет по голосу, а потом медленно и ровно ответила:
— Спасибо за заботу, Михаил Андреевич. Я, пожалуй, немного посплю и буду совсем здорова. Будьте так добры, пригласите ко мне Софи.
— Мадлен, я…
— Мадмуазель Мадлен, пожалуйста — поправила я его — Обращайтесь ко мне — мадмуазель Мадлен, господин граф.
Глава 58
– Мадемуазель Мадлен, – лицо графа накрыла тень, он стиснул зубы, от чего и без того волевое лицо приобрело красивые острые очертания нижней челюсти. Я хотела плюнуть на все условности, плюнуть на свое будущее в роли модистки её Величества, но во мне все сильнее и сильнее говорила не женщина, а созидатель. – Я хотел сказать о том, что из любой ситуации есть выход, и ваше желание вполне возможно реализовать.
– Какое из них вы имеете в виду?
– У вас их несколько? – ухмыльнулся граф.
– Вы считаете, что женщина мечтает только о материнстве, о чистом и большом доме и милых сплетнях с подругами? – начала было я, понимая, что отстаивать свои права в это время – достаточно глупо. – Эта ваша забота больше похожа на удушение.
– Мадлен, вы ведете себя неумно, и не знаете нашу страну. Любая была бы рада оказаться на вашем месте, и, вы явно не заметили того, что я иду на компромисс, – Михаил начинал злиться все больше. Скорее всего, от природы замкнутый, немногословный в своих эмоциях, он и так сделал слишком много, дав мне возможность обсудить эту тему.
– То есть, вы считаете меня неумной? – во мне заговорила женщина из будущего, уже доказавшая себе и многим окружающим, что может всего добиться сама, но на доли секунды я представила, что он сейчас выйдет из дормеза, станет холодным и чужим. – Михаил, я готова обсудить все, только сначала, прошу вас определиться с тем, что вы можете позволить своей жене.
– Я не знал раньше таких женщин, но, думаю, что вы заинтересовали меня именно потому что вы не такая как остальные. У вас явно есть талант, раз вы смогли заинтересовать её Величество, и только мне известно с какой целью вы направляетесь в Россию. Но я не хочу быть мужем модистки, хоть она и будет модисткой её величества. Вы понимаете, что все должно быть наоборот? Что вы должны быть женой графа? – его лицо стало более внимательным, резкие черты сгладила забота и переживание. – Я хочу выслушать вас, мадемуазель Мадлен, и, думаю, вместе мы примем правильное решение.