История миров: Блуждающие огни
Шрифт:
Вопрос уже ничего не стоил. Дракон перевернулся на спину, открыл покрасневшие веки. Его взгляд был мутным, уставшим, ресницы слиплись. Должно быть, он заболел еще раньше, ведь я сама не сразу дошла до такого состояния...
Он протянул ко мне руку, словно собираясь, как это было не раз, стереть липкие слезы. Коснулся щеки, а потом повернулся спиной, так ничего и не сказав. Я снова осталась наедине с болезнью. В удушающем запахе тмина, с неясной надеждой на выздоровление Дракона и на то, что я не заражусь снова.
Он не
Без него мне не покинуть мир, без него не попасть в город-убежище. Да и кто пустит выходца из зоны заражения? Я могла лишь подобно собаке шататься по городу-помойке, неизменно возвращаясь к своему (живому ли?) хозяину. Из всего сколько-то реального остался лишь запах тмина и еле заметное, если сильнее прижаться грудью к спине, дыхание мужчины.
Но он проснулся, вынырнул из спячки, когда я уже потеряла счет голодным дням и часам. Перевернулся, обнял за плечи.
– Ты пахнешь, как последний бродяга, - услышала я.
– И ты прекрасно, ничего общего с тмином.
***
Айн. Мир четвертого разряда.
Город Беппу. Ресторан Кёдо-Рёри.
Очередной огрызок мира. Ощущение, что попал на дно муравейника - город-громада из переходов, многоэтажек, многоуровневых улиц, и даже неба не видно. Соты-балкончики, соты-оконца. Узкие, едва один человек пройдет, улочки. Все в агонии неоновых вывескок и цветастых иероглифов.
Верный способ почувствовать себя одиноким, когда люди сбоку, сверху, снизу, и за каждой картонной стеной бьется чья-то жизнь. Вечный галдеж, вечный треск рекламных стендов и мутных ламп. Но сегодня я, удивляясь сама себе, не чувствовала одиночества.
Ресторанчик был тесным и душным. Маленькие столики и вынужденные принимать еду в неудобной близости незнакомцы. Рядом со мной две подружки - яркие, молодые, подвижные. Одна, привстав, перегнулась через столик, и, умудряясь двигаться в такт музыке, протягивала подруге капельку наушника от плеера.
Я ждала Дракона. Легкое черное платьице на бретельках было моей первой осознанно купленной вещью, принадлежащей только к женскому гардеробу. До этого, кроме мира с конными повозками и бумажной почтой, я никогда не носила платьев. Но это и не считается, те корсажи и нижние юбки - скорее театральный костюм или маскировка.
– Ты что-то заказала?
– Дракон протиснулся между посетителями и сел напротив. Неизменно сдержанный в одежде, с собранными в хвост волосами.
– А что ты хочешь? Вы... хотите...
– в горячке болезни я как-то перешла на 'ты', но к чему вежливости в аду?
– Мне все равно, - Локарис, махнув рукой, ответил на высказанный и не высказанный вопросы.
– Вот ключ от номера и мобильный телефон. Я уже занес в контакты номер Проводника, - Дракон выложил на стол ключ и черненький мобильник.
– Проводника зовут Лаэрт, в телефоне есть его фото. Он будет ждать в полпятого утра.
– Да, - я отложила в сторону пестрое меню. Прочитать состав блюд я не могла, да и картинки ничего не говорили о том, из чего это приготовлено. Я посмотрела на выложенные предметы:
– Спасибо...
– Не опаздывай, он ждать не будет.
– Да...
Подошел официант, и Дракон что-то надиктовал ему, не смотря меню.
– Я надеюсь, это будет более съедобно, чем смотрится на картинке, - сказала я, глупо ухмыльнувшись, когда официант ушел. Мне чертовски не хотелось брать эти два предмета - ключ и телефон.
Локарис не ответил. Он откинулся, насколько позволяло свободное пространство, на спинку стула и медленно скользил взглядом по ресторанчику. Ни одного следа болезни на его лице не осталось, мне даже казалось, что он выглядит лучше, чем когда я увидела его впервые.
– Что теперь?
– спросила я, отлично понимая, что Дракон не станет делиться своими планами на счет панацеи от вируса. Но мужчина понял вопрос по-своему:
– Прибудешь в CBS, получишь оплату за работу и неудобства. Отсидишь на Базе карантин и сможешь купить квартиру, которую захочешь.
– Да, это я поняла... А вы? Ты.
Принесли заказ: много риса, много каких-то жутковатых на вид продуктов, но пахло хорошо. В качестве напитка - сладкая газировка. Локарис взял приборы, снова так просто, будто всю жизнь ел не иначе, как палочками.
– Я вернусь в свой родной мир, - сказал он.
– На какой-то срок, для CBS из-за разницы во времени это не будет долго. Подумаю о панацее и формулах.
– А какой твой мир?
– ответит, не ответит? Я отпила газировки, сегодня отчего-то слова застревали в горле, и фразы выходили с трудом. Будто каждое слово, которое я произносила, было неверным, и я знала это, но не могла понять, почему. Будто должна была говорить что-то другое. Но что?
– Меньше техники, большая концентрация природной Силы.
– Значит, там нет проблем с голосом?
– Нет, там все иначе.
– Вот как, - я замолчала, начала ковырять палочками рис, хотя аппетит пропал.
Дракон неторопливо ел, иногда в задумчивости смотрел куда-то поверх моей головы. Я должна была поблагодарить его за лечение, и я хотела сделать это искренне, ведь действительно была признательна ему. Благодарна за отчаянную заботу и помощь, которую мне никто никогда не оказывал. Но стоило взглянуть на сомкнутые твердой полосой губы, на холодные, несмотря на карий шоколадно-янтарный цвет, глаза, на этот взгляд, проходящий сквозь, будто меня и нет, как слова пропадали.